Развод по-королевски (СИ) - Дурман Диана

В спокойном состоянии снежная сирена напоминала худенького, можно сказать оголодавшего лисёнка вставшего на задние лапы, у которого пасть заменял совиный клюв, вместо шерсти росли белые перья, а за спиной трепетали птичьи крылья. Довольно милое зрелище.

Однако стоило снежной сирене учуять добычу, как её облик преисполнялся потусторонней магией. Невинная мордашка с большими глазами и треугольными ушами начинала светиться изнутри призрачным голубым светом, отчего голова превращалась в ужасающий череп, окутанный сизой дымкой. Крылья становились похожи на костяные наросты, увенчанные острыми когтями, в то время как всё тело будто вытягивалось, приобретая поразительную гибкость и рефлексы. Но самым опасным оставался клюв чудовища.

Стоило сирене только разинуть совиный клюв, который распахивался, будто разрезая голову вдоль, как и из клубящей там тьмы вырывались такие звуки, что любой человек, заслышав их, лишался чувств. Эта нечисть терпеть не могла мертвячину. Потому её жертвы очень долго оставались живыми, но без сознания.

– Греир, – обратилась я к старшему охотнику после пленения сирены, – хочу предупредить вас: эта химера доставит вам хлопот. Ей постоянно требуется пища, и прокормить её будет той еще задачей.

– Псов, что охраняют жилища от волков, тоже приходится кормить. Те, кто не хочет лишней возни с нечистью, возьмут себе по пауку. Я же попытаюсь ужиться с этим лихом. Уж больно часто мне приходилось уносить ноги от этой твари.

Выслушав мужчину, и поняв, что его встреча с сиреной не была случайностью, с улыбкой сказала:

– Понятно, старые счёты. Значит ваша встреча не случайность.

–Никак нет, – честно ответил охотник и нахмурился. Он никак не мог привыкнуть к тому, что больше не способен мне солгать. В прочем, остальным людям это тоже давалось с трудом, но тут ничего не поделаешь. За всё нужно платить.

Так близь Фирузена, в специально отведенной для этого пещере, поселилась снежная сирена. И как раз из-за неё была заложена основа для заячьей фермы – эта дичь размножалась быстро, способна была насытиться даже корой, а самое главное могла удовлетворить аппетиты хищной нечисти. Всё же мы не хотели, чтобы сторожевые химеры обезумели от голода и начали бросаться друг на друга. Благодаря моей магии люди были защищены от нападения нечисти, потому в случае сумасшествия они атакуют друг друга. Чего точно не хотелось бы.

Всё же я значительно усложнила задачу – подчинять чудовищ себе куда проще, чем наносить стигмы и передать верность химеры другому человеку. Благодаря этому у меня была возможность наложить магию лишь на три-четыре человека в день. Дело затянулось, но это точно того стоило. Теперь, если наши с Даньяном предположения верны и Лиам обладает магией, способной подчинить меня, он не получит ожидаемую армию нечисти, а люди, что изо дня в день присягают мне, исполнят главный наказ и всеми силами помешают использовать мой дар уже под руководством короля.

Кстати, как раз поэтому я пошла чуточку дальше запланированного и предложила свои “услуги” паре союзников.

Первой была небезызвестная глава дома Оршал. Рошель без предупреждения нагрянула якобы проверить, как тут поживает её артефактор, и, естественно, застала в поселении пасторальную картину. Женщины с помощью саламандр сушили белье, малочисленная ребятня носилась за полуволком-полурысью, а троица мужчин, пользуясь теплом от огненных ящеров, выманила на улицу своих арахнидов, где те из паутины делали пробные постройки новых зданий.

Сказать, что у Рошель челюсть упала на землю – ничего не сказать. Глава дома Оршал явно была осведомлена о происходящем здесь (Ларсэл оставался её человеком и точно докладывал обо всём, что видел), но она, похоже, всё равно не ожидала того, что увидела.

– Леди Адри, – выпалила в тот день Рошель, от избытка чувств остановившись где-то между фамильярным обращением и официальным. – Я могу рассчитывать на вашу щедрость?

Её глаза так горели, что у меня и сомнений не возникло – эта женщина уже знала, над какой нечистью она хочет иметь власть. Забегая наперёд, всё так и оказалось.

Естественно, я не могла пойти на уступки и даже такому важному союзнику сделать исключение. Клятву на крови должны были дать все. Это не обговаривалось. А вот условия опасного обета вполне можно было обсудить и подкорректировать – полная власть над главой рода прельщала, но не так сильно, как возможность на подобие настоящей дружбы.

Дав Рошель чуть больше свободы, чем остальным, я не захлопнула дверь к доверительным отношениям никак не связанным с магией. Что ни говори, но простой, человеческой связи с кем-то нам всегда не хватает. Тем более чем больше ты обременён властью, тем большей роскошью становится простая, ни к чему не обязывающая дружба. И, честно сказать, глава рода Оршал, несмотря на всю подноготную её семьи и угрожающий вид, вызывала во мне желание узнать её чуть лучше и, быть может, подпустить Рошель к себе чуть ближе, чем остальных.

Чего не скажешь о втором, очень вынужденном союзнике.

Им стал ещё один управляющий торговой гильдии. Надо сказать этот глава рода вёл только легальные дела, никогда не брался за сомнительные сделки и вообще был настолько праведным, что от него так и ждёшь подвоха. Ну не бывает до такой степени безгрешных людей.

Сихан из дома Гойе, чей герб украшал замерший будто в танце журавль, в отличие от Рошель не стал мчаться ко мне с визитом. Более того, он прислал мне такое сухое послание, что в моей душе поселилось сомнение: а стоит ли привлекать и его? Связи Сихана, бесспорно, оказались бы полезны – только в его силах было добраться до всех лордов и очень ненавязчиво посеять в них зерно сомнения насчёт их монарха. По факту, глава дома Гойе был единственным, кто мог в силу своего призвания, без подозрений посещать любые дома как обычной знати, так и высшей, наиболее приближенной к Лиаму. А это очень ценная способность.

Такого человека нельзя было упускать ещё по одной причине. Мне не совсем известно почему, но отчего-то Сихан… недолюбливал Лиама. Трудно было не заметить, как молодой мужчина спадал с лица каждый раз, когда мой бывший муж отводил от него взгляд. В силу своего положения я сразу подметила это, однако не стала беспокоить Лиама своими домыслами (как оказалось очень кстати) и просто продолжала следить за главой дома, через чьи руки проходили самые дорогие товары.

Слово Сихана способно было распознать любую подделку, и среди знати он был вторым по значению после короля – кто захочет потратить бесчисленное количество золота, допустим, на редкое ожерелье с древними защитными чарами, чтобы потом распознать в нём подделку? Конечно же, никто. Вот и обращались лорды и леди напрямую к Сихану за его точной оценкой.

Что уж там, мне самой приходилось неоднократно призывать главу дома Гойе во дворец по той же причине, отчего между нами пусть и не было особой близости, но и ненависти так же не наблюдалось. Сихан всегда оставался сдержанным рядом со мной, а потому обуздав расшалившиеся нервы, я пришла к выводу: письмо очень в его духе и решила подождать.

В итоге моё терпение окупилось. Спустя две недели, когда холодные ветра решили усмирить свой нрав и пустить в наши края первые веяния весны, Сихан прислал короткий ответ. Там говорилось, что он готов мне помогать лишь в том случае, если все нечистые на руку лорды будут наказаны. На такое условия я, конечно же, согласилась, ведь сама собиралась это сделать – только раскрыв тёмные тайны приближенных Лиама, можно было очернить его самого.

Нужные связи крепли, дела в усадьбе спорились, торговля налаживалась, принося первую прибыль, а я… больше не могла нормально спать. Очень трудно расслабиться, если постоянно чувствуешь себя как натянутая тетива – того и гляди вылетит острая стрела, способная угодить в союзника.

Понятия не имею до чего бы всё дошло, если бы Даньян не устал любоваться тенью, залегшей под моими глазами. Лорд Росдона честно попытался уговорить меня хоть на день отвлечься от дел. Вот только ему было невдомёк, что постоянное планирование и постепенную реализацию своего возмездия я использовала как… предлог, чтобы проводить с ним наедине как можно меньше времени.