Громче меча 3 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

— И когда это будет? — спросил я.

— Я не знаю! — ответил кровосос.

— Это расстраивает меня, — неодобрительно покачал я головой. — Пока. Увидимся ещё.

Вбиваю ему в череп кинжал с серебряными вставками.

— А этого что? — спросил Маркус, продолжающий поливать лицо Тириена водой.

— С этим ещё пообщаемся, коротко, — ответил я. — Может, ему будет что добавить.

Глава семнадцатая

Кило Оскар Ромео Майк

*30 декабря 4520 года от Обретения Царства, Поднебесная, провинция Чанфу , деревня Сичжу, участок семьи Шао*

— Мао, иди лепить пельмени! — позвала Лянь, женщина тридцати трёх лет, мать пятерых детей.

Хаомин, отец семейства, добродушно улыбнулся и положил готовый пельмень на доску, осыпанную рисовой мукой.

Сегодня праздник третьего урожая риса, поэтому они решили налепить цзяоцзы, пельмени со свиным фаршем и капустой. Урожай риса вышел богатым, поэтому год обещает стать сытным и богатым.

Последний ребёнок, семилетний Мао сел за стол и принял из рук матери раскатанный кусок теста с кусочком из фарша и капусты в центре. Он сосредоточенно лепил пельмень, да так, что аж высунул изо рта кончик языка. Хаомин снова улыбнулся.

— Завтра пойдём на рынок — нужно договориться о продаже риса, — сказал он. — Гуан, Цижуй — пойдёте со мной, посмотрите, как нужно договариваться с закупщиками.

Купцы жадны, а урожай богат не только у Хаомина, поэтому очень много денег не выручить, но это и не важно. Важнее то, что хватит на уплату податей и излишки останутся в закромах, поэтому в еде его дети нуждаться не будут.

Достаток еды означает, что можно будет потратить больше времени на плетение корзин — на этом они заработают дополнительные деньги, поэтому, через три месяца, можно будет сходить в Гаошуй, чтобы купить жене и детям хорошую одежду.

Небо милостиво к Хаомину, поэтому он начал строить долгосрочные планы — возможно, следует отправить среднего сына, Гуана, в Гаошуй, учиться на счетовода, а младшего сына отправить в храм Дао, чтобы он, со временем, постиг мудрость.

В отличие от многих живущих в деревне Сичжу селян, отец Хаомина сумел выкупить свой участок и передал его Хаомину — это огромное преимущество. Кроме податей он не платит ничего, а вот остальные отдают восьмую часть урожая в уплату аренды участка…

«Мне просто повезло больше остальных», — подумал отец семейства Шао. — «Ещё десяток таких спокойных лет и можно задумываться о строительстве дома из камня».

На это придётся копить деньги, но ничего невозможного в этом нет — каждый сэкономленный фынь (1) приближает его семью к долгожданному процветанию…

Вдруг, на улице залаяли дворовые псы, но затем всё резко стихло. Это сильно насторожило Хаомина и он встал из-за стола.

— Что случилось? — обеспокоилась Лянь.

— Сидите, — сказал отец семейства и пошёл за топором.

Вооружившись, он вышел во двор и увидел во тьме силуэты людей в стальных доспехах. Лица их были затенены, на них не падал лунный свет, но глаза их светились тусклым светом, как почти дотлевшие угольки — багровые, с неприятным оттенком.

— Мир твоему дому! — с доброжелательной улыбкой приветствовал Хаомина высокий чужак, несущий на плече длинный меч странной формы.

Когда-то давно Хаомин видел картинки с мечами прошлого — этот меч не был похож ни на один из них.

— Уходите с моего участка, — потребовал он.

— Даже не пустишь нас к себе домой, не накормишь ужином? — глумливо ухмыльнувшись, спросил чужак. — А куда делись законы гостеприимства?

На нём тяжёлые стальные латы, вся поверхность которых покрыта чеканкой с каким-то общим сюжетом. На голове у него нет шлема, но он закреплён на поясе — отличительной особенностью шлема являются стальные уши, как у летучей мыши.

— Гости не приходят ночью, с оружием в руках, — покачал головой Хаомин. — Уходите.

— Хватит играть с ним! — потребовал другой чужак, носящий на голове стальной шлем с личиной, изображающей искажённое страданием лицо. — Я даже отсюда чую, что в доме есть сука с течкой!

— Не приближайтесь! — выкрикнул Хаомин и выставил перед собой топор.

— А не то что? — поинтересовался первый чужак. — Ладно, возьмите его.

Двое чужаков кинулись на него, Хаомин взмахнул топором и ударил. Но один из чужаков выставил меч и перерубил топорище, что отдалось вибрацией в руки Хаомину.

Далее последовал сокрушительный удар в голову, выбивший из него сознание.

Очнулся он уже в доме, из-за воплей ужаса.

— Не сопротивляйся, сучка, ха-ха! — с похотливым смехом рычал знакомый голос. — Я знаю, что ты и сама хочешь это, ха-ха-ха!

— Нет… — открыл глаза Хаомин.

Один из чужаков разложил его жену на столе.

— Нет!!! — закричал Хаомин.

— Смотрите, кто проснулся! — обрадовался первый чужак, держащий за плечо младшего сына, Мао. — Это твой самый младший, да?

— Будь ты проклят, байгуй!!! — проревел Хаомин и поднялся на ноги.

Он бросился на чужака, но тот лениво пнул его и откинул в сторону спальных циновок.

— Послужит неплохим аперитивом, — решил чужак и поднял испуганно визжащего Мао.

— Нет… — просипел Хаомин.

— Смотри, как умирает твоя семья, ха-ха-ха… — взял его за голову чужак в красных латах. — Нравится? Не закрывай глаза — это интересно… Да…

Чужак раскрыл ему глаза пальцами.

Отец был вынужден смотреть, как байгуй впивается зубами в горло его сына — по телу потекла кровь, а байгуй пил её, урча с наслаждением. Мао дёргался в конвульсиях.

— Маловато… — покачал головой чужак, отбрасывая в сторону будто бы высушенное тело.

Кожа ребёнка стала мраморно-белой, глаза запали, а щёки стали вогнутыми.

— Мой мальчик… — просипел Хаомин, ощущающий пустоту в груди, становящуюся всё больше и больше. — Нет…

Чужак, насилующий его жену, впился зубами ей в горло и тоже начал пить.

— А как же мы⁈ — возмутился другой чужак, носящий синие латы.

— У него есть дочери, — отвлёкся от трапезы чужак. — Ебите их! А эта моя!

— Нет… — Хаомин вновь попробовал подняться на ноги, но чужак удерживал его.

— Да! — усмехнулся он. — Смотри! Ха-ха-ха!

— Не задерживайтесь! — заглянул в дом другой чужак. — У нас ещё вся деревня впереди! И в деревне никого не есть — они нужны живыми. И этого тоже не есть — он выглядит здоровым!

— Да, повелитель! — ответили чужаки хором.

— Я проверю, — предупредил их старший чужак. — И если окажется, что мы не досчитаемся корма, вам всем несдобровать!

— Я лично прослежу, повелитель, — ответил первый чужак. — Мы соберём достаточно корма — клянусь. Этого — на улицу! Живо!

Держащий Хаомина чужак потащил его наружу. Другие чужаки уже приготовили несколько десятков железных крестообразных конструкций с кожаными ремнями. Основания у них были длинными и острыми.

— Привыкай к ней, корм! — усмехнулся чужак и прижал его к конструкции.

Он затянул ремни на руках, ногах и туловище, совершенно обездвижив, а затем легко поднял его и воткнул конструкцию в землю, а Хаомин повис на ней.

— Зачем?.. — спросил он. — Зачем?..

— Закрой рот, скот! — дал ему мощную пощёчину чужак. — Зачем? Ха-ха! Тебе интересно⁈ А я скажу: все вы — корм! Самая обычная скотина! А мы — едоки! Мы — высшие, созданные, чтобы властвовать и наслаждаться вашей тёплой кровью! Так устроен мир, поэтому ты, корм, отправишься в Юнцзин, где тебя очень дёшево продадут, как поросёнка, на рынке! А вот твоя семья… Ха-ха-ха…

— Нет!!! — выкрикнул Хаомин. — Нет!!!

— Заткни его, — выглянул из окна другой чужак с окровавленным лицом. — Мешает.

— Легко! — усмехнулся его соратник и вытащил из кармана ветошь.

Он грубо раздвинул Хаомину челюсть и затолкал ему в рот грязную ветошь, а затем вытащил из кармана кожаную ленту и замотал ею его рот.

— Будь мужчиной, ха-ха-ха! — рассмеялся чужак. — Терпи страдание молча! Ха-ха!

— Ха-ха-ха!!! — рассмеялся проходящий мимо чужак в чёрных латах и в шлеме, изображающим морду кабана.