Хозяин теней. 5 (СИ) - Демина Карина

— Я выясню. Список сокурсников тоже можно будет получить без особых проблем… как и список преподавателей, которые числились в то время. Да, это интересно. Очень.

Только выражение лица сделалось до крайности хищным.

— А что до остального… — Карп Евстратович кивнул собственным мыслям. — Пока сложно сказать. В списках политически неблагонадёжных этот ваш Роберт Данилович не значится.

Говорю ж, с виду — приличнейший человек.

— Учился. Отметки отличные. Характеристики тоже самые положительные. Отмечали его старательность и усердие. Ещё во время учёбы был принят на должность младшего целителя в госпитале святой Матроны, который на набережной.

Киваю, хотя не имею понятия, что там за госпиталь.

— Там прослужил без малого три года. Репутацию имел безупречную. Выдержал экзамен на звание целителя. И на этом всё. Одним днём уволился и отбыл.

— Куда?

Карп Евстратович покачал головой.

— В заявлении указано, что в Тверь, ухаживать за престарелой тётушкой. Но правда ли это, не скажу. Время нужно. К сожалению, пока я могу изложить лишь факты. Но направлю кого-нибудь, чтобы побеседовал с прежними коллегами. Да и в принципе… о наличии жены тоже достоверной информации нет. Если брак был заключён не в столице, а где-то кроме…

То бумаги о его заключении будут у самого Роберта Даниловича. Тут нет центральной базы, в которую можно подать запрос. А пожениться можно и в какой-нибудь махонькой сельской церквушке, где на месте и повенчают, и свидетельство о том составят за подписью священника и какого-нибудь местечкового старосты.

— Вы ж… — гляжу на Карпа Евстратовича искоса. — Вы ж не будете против, если я пригляжусь к этому типу?

— Если только приглядитесь.

Он поморщился и всё же озвучил.

— Очень вас попросил бы не убивать его. Пока…

— Думаете, что появился эликсир номер шесть?

Который тоже решили испытать на одарённых.

— Не исключаю того, — Карп Евстратович поднял свой портфель. — Савелий… вы, безусловно, весьма щедро одарены… от природы или от вашей… покровительницы… однако прошу вас проявлять крайнюю осторожность. Если этот человек и вправду связан с Алхимиком…

А через него со всем, что творится в Империи.

— … он единственная наша нить.

— А лаборатория? Была ж лаборатория? Вы ж проследили, вроде… ну, куда её вывезли.

— Вроде. В том и дело, что эту лабораторию не использовали. А когда начали… в общем, она вчера и взорвалась.

Ага.

Три раза.

И…

— Карп Евстратович, — я почесал переносицу. — А знаете… вы ж о мне никому не докладывали? Ну… кроме Алексея Михайловича?

— Не докладывал, — Карп Евстратович поднялся, сунувши под мышку портфель. — И не собираюсь. Верней вовсе уж не получится. Вы у нас прошли свидетелем. А после записаны в осведомители. Так часто делают. Всё же начальство требует работы, плана по расширению агентской базы. Не переживайте, половина ваших революционных знакомых в них же числится. Так что, упусти я вас, это вызвало бы вопросы. А вот о прочем… есть у меня подозрение, что не нужно привлекать к этому делу новых людей. Да и со старыми бы разобраться.

Вот-вот.

И у меня такое же чувство. Сквозит у них там, в третьем отделении. И нехило.

— Поэтому… ещё раз прошу. Аккуратней.

— А с водой чего? — уточняю на всякий случай, ибо Николя моё предложение всерьёз не принял. Мол, сказки это всё.

— С водой? — Карп Евстратович даже не сразу понимает суть вопроса. А поняв, отмахивается. — Тут уж сами решайте. Я не советчик. Только… главное, не заиграйтесь.

Хороший совет, однако.

Актуальный в нынешних реалиях.

[1] Реальное описание устройства, которое рекомендовалось приобретать врачам для пациентов.

[2] Согласно установленным правилам гимназисты обязаны были носить форму не только в школе, но и за её пределами. Домашнее платье допускалось только дома.

[3] Метод, при котором в организм вводили ампулы с радиевыми солями.

[4] «Журнал клинической медицины», Америка, 1930-е гг.

[5] Лекарственное средство «Radithor» появилось в аптеках в 1918 году с припиской «радиоактивная вода» и содержало в каждой склянке по одному микрокюри радия-226 и изотоп-228

[6] В России тоже подхватили общую тенденцию, и когда мир начал сходить с ума от радиоактивности, лейб-гусар в отставке Воейков открыл завод по разливу радиоактивной воды из родника Гремучий близ села Куваки Пензенской губернии. Выписанный профессор подтвердил наличие радиации в воде. Вода получила золотую медаль на Всемирной выставке в Риге. Но конкуренты утверждали, что радиации в ней содержится крайне мало.

Глава 22

Глава 22

Да, милостивые государи, живем мы с вами в Петербурге долго, коренными петербуржцами считаемся, и часто случалось нам проезжать по Сенной площади и ее окрестностям, мимо тех самых трущоб и вертепов, где гниет падший люд, а и в голову ведь, пожалуй, ни разу не пришел вам вопрос: что творится и делается за этими огромными каменными стенами?

В. Крестовский

Покинув больницу уже в сумерках, Роберт Данилович остановился на ступенях, явно задумавшись о чём-то своём, простым людям недоступном. Вот поморщился — видать, мысли были не из приятных, и распахнул зонт. С полудня город накрыла серая зыбь то ли дождя, то ли той воды, что просто пропитывает воздух и всё-то, до чего дотянется. Небо набрякло. И косматые обвисшие бока туч почти легли на крыши. Такой погодой хотелось не отираться в мокрых кустах, но сидеть за круглым столом, попивая чай. Поэтому нелюбовь моя к найлюбезнейшему Роберту Даниловичу с каждой минутой, с каждой каплей, что падала за шиворот грязноватой рубахи, лишь крепла.

Но вот он решительно шагнул со ступеней и неспешною походкой, как человек, которому торопиться вовсе некуда, направился к дороге. Чтоб его… если возьмёт извозчика или мотор, то слежке моей конец. Нет, я вернусь, завтра, и с Мишкой, но обидно же.

Ей богу, обидно.

Я ж второй час этого поганца караулю. Не спешит он, видите ли, рабочее место покидать. И вовсе не потому, что трудовое рвение выказывает. Скорее наоборот. В маленьком госпитале, который и госпиталем-то назвать сложно, скорее уж этакий врачебный кабинет с расширенными функциями, людей было изрядно. Тьма пробежалась по коридору, заглянула и в палаты, и в операционную, где ещё пахло кровью, что ей очень даже понравилось. А потом вот и нашего Роберта Даниловича отыскала.

Он заперся в личном кабинете, где с немалым комфортом устроился на кожаном креслице с винно-красною обивкой. Роберт Данилович закинул ноги на стол, газетку развернул, отдавши четверть часа чтению. После изволил разгадывать кроссворд, тихо матерясь под нос, что слова стали загадывать заумные.

И всё бы ничего, но и читал, и гадал он как-то нервно, то и дело бросая взгляд на круглые часы, что висели над дверью. Как-то даже извлёк собственные, верно, решив, что эти, больничные, то ли спешат, то ли наоборот, отстают.

Дважды дверь дёргали.

Трижды в неё стучали. Пару раз снаружи доносился голос, звавший Роберта Даниловича, но тот и ухом не повёл. Но вот, как время подошло, поднялся и бодрым шагом направился из кабинета. И от человека, который бросился наперерез, отмахнулся небрежно так.

Прелюбопытное он создание.

И куда это направляется?

В вечерней водяной мути город кажется размытым, ненастоящим. Я держусь позади. Благо, Тьма и Призрак нашего дорого целителя не упустят.

Он свернул.

И снова.

Петербург — город красивый, но это если в центре, а вот стоит углубиться в хитросплетение каменных улочек, и вот ты уже словно в каком-то другом городе оказываешься.

Тесном.

Тёмном.

Грязном.

Здесь ещё есть мостовые, и скопившаяся за день вода пускает по ним нити ручьёв. Дома жмутся друг к другу, словно надеясь согреться, защититься от сырости, оставив её вовне. Слепые окна.

Редкие пятна света.