Ткач Кошмаров. Книга 6 (СИ) - Розин Юрий

И вот уже на месте двадцатиметрового мутировавшего монстра стоял я. Тот самый Лейран, каким я себя помнил, с той же внешностью, что была до всех трансформаций.

Правда, это до сих пор оставалось тело Ананси, но подобные мелочи меня уже не волновали. Я снова был собой, мне не угрожала смерть, а еще я наконец-то получил рабочие ноги. Чего еще можно было желать?

Древо тем временем продолжало свой рост, и это уже не было просто увеличением в размерах. Его ствол, ветви и сучья, заполнившие все доступное пространство энергетического колодца, начали менять свою природу. Они стали прозрачными и невероятно плотными, как ограненный алмаз, и сквозь их кристаллическую структуру пульсировала изнутри незнакомая, гораздо более фундаментальная мощь.

В какой-то момент я ощутил, как его растущие ветви прокладывают себе дорогу не просто через поток Крещения, но сквозь нечто иное. Это была энергия, несравнимо более плотная и тяжелая, чем все, с чем я сталкивался.

Она была густой, как расплавленное золото, и древней, как само время, неся в себе отголоски рождения звезд и тишину между мирами. И, хотя я не мог ничем это подтвердить, я ни секунды не сомневался, что это была мировая аура.

Когда Древо достигло высоты, превышающей километр, его рост, наконец, остановился и с него начали осыпаться листья.

Они не увядали и не коричневели. Каждый лист, достигнув некоего пика насыщения, просто превращался в чистый, беззвучный свет и растворялся в общем потоке Крещения, становясь его частью, снова возвращаясь ко мне, уже пропитанный мировой аурой.

Вскоре от некогда пышной, сияющей кроны не осталось и следа. На фоне черной пустоты неба остался лишь голый, величественный ствол и устремленные ввысь сучья, напоминавшие вены космоса.

На самой его вершине, в точке, где сходились все его ветви, остался один-единственный бутон. Он был густо-синим, как самая темная ночь, его лепестки были плотно сжаты, но изнутри исходило ослепительное, сконцентрированное сияние, обещающее рождение.

Я, все еще пребывавший в форме Аватара Нова, ощутил, как меня начинает неудержимо затягивать вверх, к этому бутону. Это была не внешняя сила — это было притяжение, исходящее из самой глубины моего существа, из той его части, что теперь навсегда была переплетена с Древом.

Я не сопротивлялся. Я позволил этой связи, этому внутреннему зову, унести себя.

Оказавшись внутри бутона, я оказался в полной, абсолютной темноте и тишине. И тут же я ощутил знакомое, родное присутствие — сущность Сепы, которая была теперь растворена в самой структуре Древа, стала его плотью и кровью.

Она радостно поприветствовала меня, а в следующий миг мое сознание выбило из энергетической формы, и я начал стремительное падение. Я пролетал сквозь бесконечные, сияющие изнутри коридоры Древа, вниз, к его основанию.

Спустя несколько секунд падения, которое длилось и вечность, и одно мгновение, бутон на вершине Древа начал раскрываться. Лепестки, синие, как бездонная глубина океана, медленно и торжественно разворачивались. С каждым движением раскрывающегося цветка меня вновь наполняли озарения и откровения.

Наконец, Цветок Судьбы полностью расцвел, явив миру свою немыслимую красоту, и так же медленно начал увядать. Его лепестки теряли цвет, становясь прозрачными, и осыпались вниз сверкающим, немым дождем.

Там, где он был, на самой макушке Древа, теперь висел плод. Он был похож на идеальную, ярко-синюю сливу, и его кожура переливалась всеми оттенками лазури.

Кожура этого плода лопнула с тихим, хрустальным хрустом, и из нее, разрывая остатки оболочки, на свободу вырвалась Сепа. Теперь это уже был не проводник.

Это было существо, сотканное из чистого, осознанного света, ее форма была одновременно и знакомой, и совершенно новой, обладающей собственной, неоспоримой волей и бездонной мощью. Настоящий Аватар Нова.

Я же, сам не поняв, в какой именно момент это произошло, снова оказался в своем физическом теле и при этом его полноправным хозяином.

Ощутив нечто невероятно знакомое, с легким удивлением я опустил взгляд на свою грудь, и по моей безмолвной воле, в ответ на внутренний зов, из-под кожи появился и выскочил на ладонь маленький, хрупкий белый паучок.

Он сидел там, шевеля тонкими, почти невесомыми лапками, и смотрел на меня знакомыми, лишенными сложной мысли, но абсолютно преданными глазами.

Ананси. Он вернулся к самой своей первой, изначальной форме, с которой когда-то все и началось.

Я продолжал стоять под непрерывным потоком Крещения, чувствуя, как его энергия омывает мое вновь обретенное физическое тело, наполняя его силой и бесследно исчезая в бездонном резервуаре Сепы.

Но на уровне какого-то глубинного, почти животного инстинкта, я понимал, что для Ананси — этого хрупкого белого паучка, сидящего неподвижно на моей ладони и наблюдающего за мной своими простыми глазами, — эта энергия была бесполезна.

Он вернулся благодаря ей и словно бы приобрел иммунитет к ее силе. Я сам, с другой стороны, благодаря Сепе достиг пика уровня Аватара Нова и сферы Проявления Жизни.

Самым логичным теперь представлялось просто уступить место Юлианне, предложить ей занять мою позицию под этим потоком и использовать ту часть дара, что для меня теперь была просто энергией, которую Сепа смогла бы накопить в любой момент.

Но тут ее голос, четкий, властный и лишенный всяких следов прежней игривости или кокетства, прорезал оглушительный гул энергии, донесясь прямо до моего сознания, минуя уши.

— Не расслабляйся, Лейран! Не трать этот уникальный миг на пассивное принятие. Попытайся отыскать в этом Крещении вдохновение об Истреблении Смерти. Даже если чисто физически тебе не хватит энергии или понимания для полноценного прорыва в эту сферу, сам поиск даст тебе в конечном счете неизмеримо больше, чем простое накопление грубой силы.

Я молча кивнул, в такой ответственный момент не став спорить. Закрыл глаза, полностью отсекая все внешние визуальные впечатления, погружаясь в темноту, населенную лишь вибрацией всемогущей силы.

Мое понимание мировой ауры, которую я только что почувствовал, находилось в самом зачаточном состоянии. Это был новый орган восприятия, который только начал формироваться. Пытаться прощупать что-то через него сейчас было бы бессмысленно, как внезапно прозревшему слепцу пытаться начать читать без обучения.

Вместо этого я сосредоточил все свое внимание на двух доступных и понятных мне источниках: на самом потоке Крещения, который Сепа продолжала беспрепятственно поглощать, и на той его части, что уже была усвоена и теперь покоилась в недрах Аватара Нова.

Я анализировал их природу, их «вкус», их тончайшие вибрации, их скрытую структуру. Я искал в этом однородном, казалось бы, сиянии ту единственную крупицу иного знания, тот фундаментальный принцип, что мог бы стать ключом к чему-то большему.

И в один момент, когда мое сознание уже почти утонуло в монотонном гуле силы, я заметил нечто, заставившее меня отбросить все иные наблюдения и сосредоточиться только на этом.

Да, энергия Крещения была воплощением созидания, восстановления, чистейшей, нефильтрованной жизненной силы. Она исцеляла раны, укрепляла сущность, толкала эволюцию вперед с неумолимой силой.

Но внутри этого однородного, благостного и могущественного потока, как черные, почти невидимые пылинки в струящемся сверкающем меду, плавали крошечные, мерцающие искорки совершенно иной, противоположной сути.

Они были ничтожно малы, едва различимы даже для моего обостренного восприятия, но их природа была абсолютно чужеродной окружающему сиянию — это было чистое, безразличное, фундаментальное разрушение.

Тихая, бесцельная деструкция, не несущая в себе ни злобы, ни ненависти, лишь холодный, неумолимый распад как первопринцип.

В общем объеме их мгновенное воздействие было полностью скомпенсировано и подавлено окружающей «положительной», животворящей энергией. Но сам факт их существования был непреложен. И «положительная» энергия их не уничтожала, две силы сущестовали параллельно, не конфликтуя между собой.