Я спереди! (ЛП) - Секстон Мари

В четверг, когда мои босые ноги коснулись холодных досок пола в спальне, я принял решение. В этот вечер после школы я пошел в магазин и купил коврик. Он был кричащим и ярким, с возмутительными, пересекающимися геометрическими узорами, и мне это понравилось с необъяснимой яростью. По дороге домой я остановился в «От А до Z». На парковке толпилось несколько подростков, но, поскольку был будний вечер, в магазине было гораздо меньше народу, чем во время моего предыдущего посещения.

Анджело там не было, но Зак сидел за стойкой и разгадывал кроссворд. Не думаю, что мне показалось, будто он был рад меня видеть.

- Привет, - сказал он, улыбаясь. - Ты пришел, чтобы взять фильм напрокат, или я могу предложить тебе что-нибудь выпить?

- Вообще-то я надеялся найти какие-нибудь плакаты.

Он нахмурился, обдумывая это.

- Какие именно?

- Любые.

- Мы их не продаем, но у нас куча постеров к фильмам, оставшихся с тех времен, когда мы были видеомагазином. - Он приподнял откидную часть прилавка между нами. - Проходи.

- Спасибо.

Он провел меня в их офис, который представлял собой кабинет, где царил организованный хаос. Все поверхности были завалены коробками, кассетами для фильмов и бумагами. Он взъерошил свои темные волосы, которые начинали седеть на висках, и огляделся.

- Хм. Анджело, наверное, мог бы сказать нам, где они находятся. Давай я ему позвоню.

- Нет, тебе не обязательно…

Но он уже набирал номер.

- Не волнуйся, - сказал он мне две минуты спустя, когда мы ждали приезда Анджело. - Ему понравится, если у него будет повод просмотреть их все.

- Ненавижу доставлять беспокойство. Я просто устал от голых стен.

- Это меня не беспокоит, - заверил он меня. И затем, с неожиданным оттенком волнения, добавил: - Эй, ты любишь красное вино?

- Наверное, да.

- Я только что попробовал отличный «Темпранильо». Я умирал от желания его попробовать. Держись.

Мы с Заком провели час или два, потягивая вино, пока Анджело разворачивал постер за постером, комментируя фильм по ходу дела. Это было весело, и, в конце концов, я пошел домой с почти дюжиной фильмов - от «Льва зимой» до «Тора». Я повесил все до единого в своей спальне.

Не так уж много, но благодаря этому я чувствовал себя здесь как дома.

Джонас перестал звонить на второй неделе. Мой преследователь, напротив, усилил свои домогательства. Очевидно, звонков среди ночи было уже недостаточно. Он звонил по десять-двенадцать раз на дню, хотя, к счастью, ни разу не оставил сообщения. Он начал присылать мне сообщения в неурочное время. Точные формулировки варьировались, но суть была в основном одна и та же: Уезжай из Колорадо. Уезжай домой. Возвращайся в Техас. Кем бы он ни был, он не хотел, чтобы я оставался в Коде. Он даже отправил анонимное письмо директору школы, в котором утверждал, что у меня грязная связь с родителем одного из моих учеников. Это была полуправда, которая в другой обстановке могла бы огорчить меня, но Лили отмахнулась от нее.

- В таком маленьком городке каждый, с кем ты встречаешься, обязательно кому-то приходится родственником, - сказала она. - Мне совершенно все равно, с кем ты спишь, главное, чтобы это был не студент.

Тем не менее, было ясно, что преследование усиливается. Я делал все возможное, чтобы наблюдать за людьми, куда бы я ни пошел, как и велел Мэтт, выискивая лица, которые появлялись слишком часто, но я не заметил ничего необычного. Однажды, когда я увидел Троя Фаулера в продуктовом магазине, я застыл, как олень в свете фар, сердце бешено колотилось, а руки тряслись. Но когда он повернулся в мою сторону, его взгляд скользнул мимо меня без намека на узнавание. Я согласился на его работу, но мне показалось, что он не узнал меня в лицо.

Либо так, либо он был чертовски хорошим актером.

Я сообщал Мэтту о каждом новом происшествии, в том числе и о том, что видел Троя, но из-за ограниченных ресурсов отдела полиции в маленьком городке от этого было мало толку. Он смог сообщить мне, что звонки продолжались с одноразового телефона где-то в Коде. Сообщения пришли с одного и того же номера, а письмо Лили было отправлено по почте со штемпелем «Кода».

Не совсем свежие новости.

- Даже Полиции Майами не приходилось иметь дело с мобильными телефонами, - сказал я Мэтту. Он не засмеялся. Я знал, что он расстроен своей неспособностью остановить преследование, но не мог держать на него зла. Я начал постоянно отключать звук на своем телефоне. Я удивлялся, зачем я вообще взял на себя труд носить его с собой. Единственный человек, которого я хотел услышать, явно оставил меня позади.

Хэллоуин наступил и прошел. Я безумно скучал по Доминику, но не стал его беспокоить. Как бы сильно я его ни хотел, я не собирался нарушать молчание. Это должно было исходить от него. Я внимательно наблюдал за Наоми, надеясь найти хоть какую-то подсказку о том, что происходит, но так и не осмелился спросить напрямую. Ближе всего я подошел к этому в тот день, когда она появилась в моем классе с каскадом черных волос, выкрашенных в ярко-синий цвет.

- Выглядит неплохо, - сказал я ей.

- Спасибо, мистер Франклин, - сказала она, гордо вскинув голову, так что ее длинные голубые локоны закачались взад-вперед. - Мне нравится.

- Что сказал твой папа?

- Он просто взбесился.

У меня возникло ощущение, что ее определение «просто взбесился» сильно отличается от моего. Я не мог представить, чтобы Доминик делал что-то большее, чем жаловался на ее недальновидность.

- По крайней мере, теперь это подходит к твоим бровям.

- Я знаю, верно? Вам следует сказать ему, что он слишком остро реагирует. Держу пари, он бы вас послушал.

Я был уверен, что она ошибается, но не стал ее поправлять.

В последний день Лейлы вечеринки не было. Мне было неприятно видеть, что моя единственная школьная подруга уезжает без каких-либо фанфар, но она пробыла в школе недостаточно долго, чтобы вызвать настоящий дух товарищества у наших коллег-учителей. Мне пришло в голову, что мой отъезд прошел бы так же спокойно, если бы я решил вернуться к Джонасу. В конце дня я просто обнял ее на прощание.

И на этом все.

По дороге к машине я проверил свой телефон, скорее по привычке, чем по какой-либо другой причине. Я был удивлен, не обнаружив ни одного пропущенного звонка. Сообщений тоже не было. Впервые за долгое время мой преследователь ни разу не связался со мной. Казалось, что наказание, которому я подвергался последние несколько недель, было отменено, по крайней мере, частично. Я вернулся домой в хорошем настроении.

Оно закончилось в ту же минуту, как я открыл входную дверь.

Мой преследователь не удосужился позвонить, потому что был занят у меня дома.

Вся моя посуда лежала разбитой на кухонном полу. Содержимое гардероба было разбросано по всей комнате. Мои занавески и диван выглядели так, словно по ним прошлись гигантским ножом. Мой маленький телевизор с плоским экраном был сорван со стены и брошен на пол. Нераспакованные коробки были перевернуты. Горы книг превратили мой коридор в полосу препятствий.

- Мисс Присс! - Позвал я, направляясь в спальню. Мое сердце бешено колотилось. Беспорядок был и так ужасен, но если бы он обидел мою кошку...

Мяу.

Он доносился из гостевой спальни, которая была в полном беспорядке. Большинство моих нераспакованных вещей были сложены в коробки на небольшом пространстве. Казалось, что все они были вскрыты и вывалены на пол, а затем растоптаны для пущей убедительности. Пол был завален грудами книг, бумаг и фотографий.

Мяу.

Я перешагнул через разбитые компакт-диски и их футляры. Когда я пробирался через беспорядок, я мельком увидел лицо Джонаса – селфи, которое мы однажды сделали в моей квартире. Он все еще улыбался. Моя половина картинки была оторвана и разорвана на мелкие кусочки.

Мяу.

- Мисс Присс?

Мяу.

На полу валялись выпотрошенные выпускные альбомы моей старшей школы, страницы были разбросаны в дальнем конце комнаты, как огромное конфетти. В конце концов, я нашел Мисс Присс, прятавшуюся в углу, съежившись за гладильной доской, которая была опрокинута набок.