Мой темный господин, или Семь кругов тьмы (СИ) - Боталова Мария

Слезы лились из глаз, жалили ранки на лице. Но это было мелочью, вся физическая боль – мелочь по сравнению с болью душевной, с отчаянием и осознанием обреченности. Впереди нет ничего, нет смысла идти, нет смысла бороться. Тупик, за которым пустота.

– Используй тьму, Алайна. – Этот холодный, равнодушный голос. Безжалостный взгляд, в котором нет ни малейшего отблеска эмоций.

– Нет. Это вы… вы используете тьму. Сделайте хотя бы это.

Господин обхватил за плечи и заглянул мне в глаза. Как будто проник в саму душу. Заговорил жестко, безжалостно:

– Это я разрушил твою жизнь. Я сделал так, чтобы твоя мать заболела. Я подсунул тебе древний фолиант, чтобы ты вызвала меня и заключила эту сделку. Я выбрал тебя и сделал все, чтобы ты оказалась в моих руках.

Я оттолкнула его, отшатнулась. И с криком, вырвавшимся из самой глубины, выплеснула тьму. Всю, какая во мне оставалась. Я думала, ее совсем мало! Я не могла восстановиться, никак не успевала. Но тьма внезапно хлынула в меня мощным потоком по каким-то невидимым каналам, как будто преграда исчезла, а за ней – бездонное море. Тьма лилась из меня и лилась, наполняя пространство. Тело дрожало и, казалось, разрывалось на части. Но тьма не заканчивалась, она стала бесконечной.

Казалось, я растворяюсь в ней, исчезаю. И это было даже приятно, это наконец приносило облегчение.

А потом все прекратилось. Поток тьмы что-то перекрыло. Я снова почувствовала свое тело. Осознала, что полулежу на руках господина. Все в том же тренировочном зале.

– Зачем? – обессиленно прошептала я. – Зачем вы делаете это со мной?

– Так нужно, – сказал он и поцеловал.

Господин отнес меня в спальню, уложил на кровать и ушел. Больше он ничего не сказал, ничего не объяснил.

Я устремила усталый взгляд к потолку. Не было сил на то, чтобы подняться и отправиться в ванную. Не было сил, чтобы обработать раны. Не было сил, даже чтобы просто пошевелиться. Я лежала неподвижно и смотрела в потолок, чувствуя себя совершенно опустошенной.

Я верю, господин не соврал. Он зачем-то меня выбрал и подтолкнул к нужным действиям, чтобы я оказалась здесь, в его власти, чтобы теперь принадлежала ему. Из этого не выпутаться, я даже не умру, если господин того не захочет. Из этого нет выхода, я обречена принадлежать ему до тех пор, пока господину не надоест.

Зачем ему это нужно? Зачем ему нужна я? Зачем он мучает меня, почему так жесток?

Слез тоже больше не было, они закончились еще в зале.

Не знаю, сколько времени я так пролежала, то проваливаясь куда-то в темноту, то возвращаясь в сознание. Все это походило на бред, я заблудилась в ощущениях, потеряла счет времени.

Стук в дверь доносился отдаленно, я не обращала внимания. А вот когда Шейла ворвалась в комнату через балкон, не замечать ее стало невозможно. Сознание резко очистилось, наплывавшие на него облачка тьмы внезапно рассеялись.

– Это ты во всем виновата, меня теперь унижают и не боятся! – воскликнула Шейла. Остановилась перед кроватью. – Алайна? Что с тобой? Какой ужас. Тебе… нужно помочь.

– Мне не нужна помочь.

Странно, я больше не чувствовала чудовищной слабости. Села в кровати, посмотрела на Шейлу.

– Ты ведь пришла, чтобы обвинить меня во всем произошедшем. Зачем помогать?

– Да, ты виновата, – раздраженно подтвердила Шейла. – Из-за того, что ты устроила в зале перед всеми аристократами, меня теперь тоже ни во что не ставят. Называют рабыней, смеются и отдают приказы поднести им угощения, протереть туфли своим платьем. Это произошло из-за тебя! Но… ты ужасно выглядишь. Господин избил тебя. И тебе нужна помощь.

– Не нужно. – Я поднялась с кровати. Ноги не дрожали и не подкашивались – держали твердо. И даже боль во всем теле отступила. – Ты злишься, я понимаю тебя. Я все испортила не только себе, но и тебе. Совершила ошибку, которая повлияла и на тебя. Мне жаль. Ты имеешь право злиться и не обязана мне помогать. Я со всем справлюсь сама.

Шейла прищурилась.

– Сначала мне показалось, что ты уже при смерти. Ты глянь в зеркало, поймешь, почему я так подумала. Но… как-то ты уж очень бодра.

– Бодра? – я невесело усмехнулась. – Можно сказать и так. По крайней мере, умирать не собираюсь. И раны я сама смогу обработать. Ты не волнуйся. Не нужно заботы. Злись, если хочешь. Обвиняй. Я на самом деле виновата. Это было так важно для тебя, а я все испортила.

– Важно? Для меня? Только не делай вид, что тебе наплевать.

А мне на самом деле теперь наплевать. Пусть думают, что хотят.

– Они могут думать, что пожелают, – сказала уже вслух. – Не позволяй им над собой издеваться. Покажи, что ты не просто рабыня, но все равно остаешься ученицей. Ученицей, которую господин поставил выше их. Что изменилось? Мы все подчиняемся господину. И мы с тобой, и они. Если господин захочет, они будут ползать у него в ногах и целовать сапоги. Мы принадлежим господину. Они принадлежат господину. Все здесь принадлежат господину. Но нас он все равно поставил выше. Что изменилось теперь?

Шейла потрясенно смотрела на меня. А я… что я? Стоило эмоциям улечься, стоило случиться истерике, стоило побывать на грани смерти, чтобы осознать все, что я сейчас говорю.

Паук прервал наш разговор. Подобрался к Шейле и выплюнул в нее синее облачко с запиской. Подобрав записку с пола, Шейла прочитала:

– Господин вызывает. На тренировку. Поговорим с тобой позже.

Шейла тоже не стала выходить через окно – воспользовалась дверью. Изнутри она прекрасно отпиралась.

Я повернулась к балкону. Так больше продолжаться не может. Если любой, кто до этого додумается, проберется ко мне через балкон, никакая дверь не спасет. Нужно с этим что-то делать.

Я призвала тьму. Использовала недавно и еще не успела восстановиться? Этого ограничения больше не существует. Тьма бесконечна. И у меня есть доступ к этой бесконечности.

– Защищай мои покои. Не пускай никого, пока я не позволю войти, – сказала я.

Услышала тихий смех и согласие. Тьма заскользила по полу, оплетая всю спальню, гостиную, ванну – все отведенные мне покои. Тьма будет защищать и беречь мой покой.

Я поднесла к лицу изрезанную многочисленными порезами руку. Кровь уже не текла, но выглядели раны просто отвратительно. И так по всему телу. Что ж, с этим тоже придется разобраться. Я закрыла глаза и накрыла себя тьмой, оплела ею тело целиком, не оставляя ни малейшего просвета даже для того, чтобы дышать. Исцели меня, тьма. Залечи все раны.

Когда тьма закончила работу, я развеяла ее и подошла к зеркалу. Идеально чистая кожа, ни единого изъяна. Ран больше нет. И крови тоже больше нет – тьма смыла все.

Теперь я понимаю, зачем господин довел меня до изнеможения, заставил перешагнуть черту. За ней оказалась не смерть. За ней – перерождение и безграничная сила. Такая же, какая есть у него.

Какое-то время я изучала зеркальное отражение. Рассматривала знакомые черты лица, которые теперь казались другими. Они не изменились внешне, и все же было в них нечто иное, чего раньше не было и быть не могло. Серые глаза не поменяли цвет, но взгляд тоже стал другим. Более решительным, сильным и спокойным? Я как будто переродилась. Изменилась. Безвозвратно.

Прикрыла глаза, приложив ладонь к холодной поверхности зеркала.

Кто я теперь? Уже не прежняя Алайна. Я совсем не знаю себя новую. Кто я такая и что делаю здесь?

Открыла глаза, встретившись взглядом с отражением.

Кто ты, сероглазая, светловолосая девушка, совершенно чужая на этих проклятых землях? Кто ты, живая душа, обретшая доступ к бесконечности тьмы? И сколько еще себя придется отдать на этом пути? Пути к чему? К тайне тьмы? Или к тайне господина? Быть может… к душе господина?

Отстранилась от зеркала. Отправилась в ванную. Тьма омыла меня, но обычную воду ничто не заменит. А после водных процедур, переодевшись в черное платье с широкими рукавами, решила сходить в библиотеку.

– Эй ты, вещь…

Из бокового коридора вышла отдаленно знакомая леди. Один раз она уже пыталась меня оскорбить. Я, сильно вымотанная, как раз шла с тренировки. Шейла вступилась за меня. Но сейчас мне не понадобится помощь.