Император Пограничья 1 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Было очевидно, что ей поручили практиковаться во встрече гостей, готовясь к будущей роли хозяйки дома, но по скучающему выражению лица было ясно, что эта обязанность не доставляет ей удовольствия.

Когда подошла моя очередь, незнакомка окинула меня снисходительным взглядом и надменно произнесла:

— Прошу прощения, но я не припоминаю вашего имени в списке приглашённых. Возможно, вы ошиблись адресом?

Она окинула взглядом моё тёмное пальто из добротного сукна и строгий костюм — вполне приличные, но явно купленные в обычном магазине, а не сшитые на заказ, как роскошное одеяние юной аристократки. При этом родовый герб на пиджаке был закрыт тканью верхней одежды.

Особенно её взгляд задержался на манжетах рубашки, выглядывающих из рукавов пиджака, лишённых монограммы, и начищенных, но не дорогостоящих туфлях — похоже, именно эти детали убедили её в том, что я чужак, случайно забредший на этот праздник жизни.

Подоплёку происходящего разобраться было несложно. Она наверняка знала всех гостей наперечёт, прожив в этом городе много лет. Но не меня. Поэтому и сочла чужака охочим до престижа авантюристом, который без спросу пытается пролезть в высшее общество. Возможно, даже наглым газетчиком, что будет втихомолку делать фотоснимки.

Я усмехнулся и ответил, глядя ей прямо в глаза:

— Как же вы можете помнить моё имя, если я ещё его не называл? Прохор Платонов, к вашим услугам.

Девушка на миг опешила, но быстро взяла себя в руки.

— В любом случае, господин-острослов, без приглашения я не могу вас впустить. Таковы правила. Возможно, вам стоит присоединиться к вашим товарищам за оградой, — изящный пальчик указал на толпу фотографов.

— Быть может, но мне казалось, что роль хозяйки дома предполагает несколько большее радушие к гостям. Даже к непрошеным, — я улыбнулся, разглядывая её изящные серьги.

На щеках собеседницы проступил лёгкий румянец.

— Вы находите меня негостеприимной? — вскинула она подбородок. — Но согласитесь, я всего лишь следую правилам. Или вы считаете, что правила созданы не для всех?

— Напротив, — качнул я головой. — Именно потому, что правила одинаковы для всех, я и стою здесь, на этих ступенях. А вот вы, похоже, нарушаете одно из главных правил этикета.

— Вот как? — её брови взлетели вверх. — И какое же?

— Не стоит торопиться с выводами о госте, не узнав о нём ничего, кроме имени, — я чуть наклонил голову. — Особенно если этот гость может оказаться… не тем, кем кажется на первый взгляд.

Девушка недоумённо прищурилась. В её взгляде мелькнула неуверенность — возможно, она начинала понимать, что совершила ошибку.

— А ещё мы с вами в неравном положении. Вы знаете моё имя, но я не знаю ваше…

К этому моменту за моей спиной уже начала собираться очередь из гостей, с любопытством наблюдавших за нашей пикировкой. Внезапно дверь распахнулась, и на пороге показался сам граф Бутурлин.

— Лиза, в чём дело? Почему ты задерживаешь гостей? — обратился он к дочери.

Девушка тут же состроила невинное лицо.

— Прости, папа, я всего лишь хотела удостовериться, что этот господин действительно приглашён. Не можем же мы пускать всяких проходимцев!

— Какой же это проходимец, Елизавета? — граф укоризненно покачал головой. Это же уважаемый боярин Платонов, настоящая звезда последних новостей! Немедленно пропусти его.

Я с улыбкой кивнул и протянул девушке своё приглашение. Она покраснела от смущения и досады, явно недовольная тем, что её поставили в неловкое положение.

— Возможно, в следующий раз стоит не спешить с выводами, — заметил я как бы между прочим. — Встречать по одёжке нынче не в моде.

Елизавета гневно сверкнула глазами, но промолчала. Граф проводил меня в зал, по пути обронив:

— Не серчайте на неё, Прохор Игнатьевич. Молода ещё, неопытна. Научится со временем. Кстати, наш общий знакомый будет ждать вас в бильярдной после первой перемены блюд.

Я понимающе кивнул. Намёк был более чем прозрачен.

Внутри усадьба оказалась ещё роскошнее, чем снаружи. Повсюду сияли люстры, сверкало золото и мрамор. Гостей собралось около пятидесяти — цвет местного общества. Мужчины в безупречных фраках, дамы в умопомрачительных платьях. Все с интересом поглядывали на меня, видимо, гадая, кто я такой.

Передав верхнюю одежду слуге, я остался в костюме, который хоть и выглядел прилично, но явно уступал в качестве тканей местным нарядам. Род Платоновых давно уже не сверкал, как начищенный бриллиант…

Следующие полчаса я провёл знакомясь и вежливо обмениваясь ничего не значащими любезностями. Отыскав супругу графа, склонился к её руке и представился, благодаря за приглашение.

Наконец, все гости прибыли, и двери закрылись. В этот момент меня вновь отыскала Елизавета, мило улыбаясь, но в глазах её плясали злые искорки.

— Что ж, боярин, похоже, теперь вы у меня в долгу за то неудобство, что мне причинили, — промурлыкала она. — Взяли, выставили меня в неприглядном свете…

— Помилуйте, я думал это вы передо мной в долгу за столь «радушный» приём, — парировал я. — Но так и быть, я готов вас простить в обмен на один танец.

Елизавета окинула меня насмешливым взглядом.

— Танец? — она изящно приподняла бровь. — О, это будет… познавательно.

В её голосе звучала такая снисходительность, словно она собиралась понаблюдать за неуклюжим медведем в посудной лавке. Очевидно, она не верила, будто я умею танцевать, и надеялась уязвить меня, приняв вызов.

Ничему-то её жизнь не учит…

Наш диалог прервал громкий голос одного из гостей, мужчины чуть за двадцать:

— Лиза, милая, неужели ты всерьёз собираешься танцевать с этим… провинциалом? Боюсь, он отдавит тебе все ноги.

Я резко обернулся, намереваясь осадить обладателя слишком длинного языка, но тут вмешалась графиня.

— Господа, прошу вести себя учтиво в нашем доме, — произнесла она твёрдо. — Давайте насладимся вечером в мире и согласии.

Мой взгляд упёрся в наглеца, запоминая его черты. Напомаженный пижон с прилизанными тёмными волосами, одетый в щегольской костюм-тройку с искусной вышивкой серебряной нитью по отворотам. На лице тонкие бакенбарды и орлиный нос.

Слуги как раз разнесли шампанское и закуски, отвлекая гостей. Вскоре нас пригласили к столу, где дымился ароматный суп. Я с удовольствием принялся за еду, наслаждаясь нежным вкусом и тонкими специями. Мясной бульон таял во рту, а волокна птицы было настолько мягким, что растворялись на языке. После готовки Василисы — настоящее чудо.

Краем глаза я заметил князя Оболенского. Он держался с истинно королевским достоинством, и по почтительным взглядам окружающих было понятно, что это самый высокий гость на вечере.

Едва со стола убрали опустевшие тарелки, я направился в бильярдную. У дверей стоял телохранитель, внимательно изучивший меня, прежде чем впустить внутрь.

Там, у камина, меня уже ждал князь с бокалом коньяка в руке. Высокий, крепко сложенный мужчина лет сорока пяти, с проседью в густых тёмных волосах и аккуратно подстриженной бородой. Его властное лицо с крупными чертами выдавало волевой характер, а умные карие глаза излучали спокойную уверенность человека, привыкшего повелевать.

— А, Прохор Игнатьевич! — воскликнул он, приветливо улыбаясь. — Рад, что вы приняли моё приглашение. Признаться, ваша история меня заинтриговала. Я навёл справки — весьма драматичный случай. Хоть сейчас кино снимай…

— Вы про мою неудавшуюся казнь, ваше сиятельство? — усмехнулся я.

— И про неё тоже. Занятно вышло — петля лопнула… Прямо чудо какое-то, не находите?

— Видимо, не судьба мне было умереть в тот день.

— Скажите, сударь, тот знаменитый меч из Сумеречной Стали действительно ваших рук дело? — полюбопытствовал князь.

— Чистая правда, ваша светлость, — подтвердил я.

— И где же вы обучились такому мастерству? Насколько мне известно, прежде за вами не замечали подобных Талантов.

Я многозначительно улыбнулся.

— Скажем так, я почти умер. Это меняет многое.