Маг Ураганов (СИ) - Плотников Сергей Александрович

— У Теней, как я понимаю, нет гиаса на убийство ребенка-волшебника? — спросил Великий Магистр с отстраненным клиническим интересом. — Или они каждый раз до самоубийства доводили? Или отпускали — а потом убивали?

— Гиаса нет, убивали по-разному, по настроению, — передернул плечами Аркадий. — Довести до самоубийства, или чтобы первым бросился в атаку, считалось высшим шиком. У них, кстати, был один любитель сперва отпускать — его Кирилл прикончил первым или вторым. Он и правда сначала снимал Проклятье, а потом примучивал до смерти. Устраивал себе такое развлечение два раза в год. Любил этим хвастаться. Сам знаешь, ребенка-волшебника пытать нельзя: он либо закончится от болевого шока, либо в Убежище телепортнет.

Вот тут меня бы коротнуло, но, кажется, я уже просто перешагнул порог отвращения. Меня даже злость больше не разбирала, осталась где-то далеко внизу ментального ландшафта. Поэтому я спросил Аркадия совершенно спокойным тоном:

— Это что же, они такое на допросе вот так спокойно рассказали про себя? Или ты нашел в Храме какие-то улики?

— Ну, в основном они на допросах активно мочили друг дружку, — скривился теневой маг. — Но и на себя каждый наговорил — не дай Творец! Даже удивительно. Причем и допросы-то проводили не специалисты! Их просто на военной базе когда принимали, чисто для порядка прогнали через стандартную процедуру. Там следователей не было профессиональных, я просто не успел найти и отправить подходящих кандидатов. Обычному капитану десанта пришлось этим заниматься! Я думал, хоть один догадается в несознанку уйти… Но даже Золотая Молния — помнишь ее? одна из наиболее адекватных! — и то болтала так, что только стенографировать успевай. Никаких специальных навыков не потребовалось.

Вот блин, каждый раз, когда ты думаешь, что познал всю глубину человеческого мудачества — оно умудряется пробить дно.

— Что касается улик… — продолжил Аркадий. — То их я тоже нашел. Учебник по магии. То, что ты, Кирилл, называешь «методичкой». Видимо, тот самый, пропавший из вещей Малиновки…

— Какой Малиновки? — машинально спросил я.

— Так звали ту мою ученицу, которая исчезла из сада Убежища, я тебе рассказывал. Малиновка, она же Екатерина Слуцкая, восемьсот четырнадцатого года рождения, в восемьсот тридцатом году, предположительно, погибшая. Учебник был частично опален. Один из Теней смутно припомнил, что принес этот учебник как раз недоброй памяти Кесарь, издевался над «грязными каракулями неграмотных плебеев» и бросил в огонь, а Снежноцветная достала под каким-то предлогом. Также по некоторым замечаниям наших подследственных у меня сложилось впечатление, что с тех пор она пыталась разыскать автора этого учебника — то есть вашего покорного слугу. К счастью, не успела.

— И что было бы, если бы нашла? — спросил Бастрыкин. — В ученицы попросилась бы? — он хмыкнул. — Или попыталась бы убить?

— Думаю, убить меня ей до недавнего времени было бы легче легкого, — заметил Аркадий почти что прежним своим холодным тоном. — Ты прав, я очень везучий сукин сын.

— Безнаказанность, отсутствие ответственности, отсутствие необходимости в труде… — задумчиво проговорил Великий Магистр. — И всего за двести лет лучшие из лучших становятся хуже любых отбросов?

— А ты удивлен? — вопросом на вопрос ответил Аркадий.

— Я-то? Нет. А вот как вы с Кириллом безошибочно такой эффект предугадали, пообщавшись всего с одним подонком — вот это удивляет, — Бастрыкин с иронией посмотрел на старого друга. — Я еще подумал, уж не заносит ли тебя слегка? Сходу пошел военную операцию планировать, вместо того, чтобы хотя бы одного из этих Теней отловить и поговорить толком. Но решил, что тебе виднее. Однако хотел бы услышать, как вы до этого дошли.

— Мне в данном случае и в самом деле было виднее, — усмехнулся Аркадий, начиная слегка покачиваться на стуле. — Я-то, в отличие от тебя, с головой погружен в тему. Плюс, когда я стал Тенью… — он замолчал, подбирая слова, потом продолжил. — Я не могу рассказать детали, но Тень — это не просто так. Когда мы получаем силы, мы должны согласиться с Клятвой. Силы гиаса она не имеет, но… Скажем так, проверяет на искренность. Кирилл слышал, как я кое-что говорил о ней другим теням. Сам я сейчас дословно процитировать ее не могу.

Аркадий и Магистр выжидательно посмотрели на меня. То есть мне нужно пересказать, что он там нес перед Тенями? Ла-адно.

— Там было что-то, что Тени должны направлять и воспитывать других детей-волшебников, — припомнил я. — И вести их в бой против особо сильных Тварей. И жертвовать собой, чтобы этих тварей сдержать, если надо. Что-то такое.

Сказав это, я тут же сделал себе мысленную пометку приглядывать за Аркадием в боевой обстановке — как бы в самом деле жертвовать собой не принялся. Он-то явно к этой клятве отнесся серьезно, пусть даже ему ее и навязало донорское сердце!

— Примерно, — кивнул Аркадий. — Так вот, мне было ясно, что ничего подобного Тени не делали по крайней мере последние лет пятьдесят, а скорее, сто — не то Служба непременно их бы засекла. То же самое с отпущениями. Как только я узнал, что у Тени есть возможность отпустить двоих детей-волшебников в год, я сразу же понял, что они, мягко говоря, злоупотребляют своими полномочиями. Ведь условия отпущения никак не регламентируются! Это не обязательно должна быть награда, может быть, наоборот, наказание за проступок. Или можно отпустить кого-то явно не подходящего, кто целый день скучает по маме и ревет, — Аркадий произнес это с таким выражением лица, будто вспомнил кого-то реального. — Но, опять же, за последние сто лет ни одного такого случая не было! Или, по крайней мере, этих случаев было исчезающе мало — ни Служба, ни ее зарубежные аналоги ни разу не засекали внезапно появившегося из ниоткуда ребенка подходящего возраста и параметров без документов! Не было и случаев возвращения к семье. Значит, мы имеем дело с тотальной потерей эмпатии и простой человеческой порядочности, усиленной круговой порукой. Что отлично соответствовало психопрофилю Кесаря, нарисованному со слов Кирилла и Марины.

— Ясно, — Магистр кивнул, потом перевел взгляд на меня. — А вы, Кирилл? Вы тоже так подумали?

— Не совсем, — я пожал плечами. — Я таких сложных выводов не делал. Мне просто было ясно… — я запнулся, не зная, как сказать. Потом, наконец, сформулировал. — Я еще когда только стал ребенком-волшебником, страшно напрягся от их общей атмосферы… Деградантства какого-то, скрытой безнадеги. Выученной беспомощности даже! И вот когда я узнал, что есть модеры, которые вроде как призваны следить… Мне сразу стало ясно — ни хрена они свою работу не делают. Если бы делали, дети-волшебники не выглядели бы так!

Бастрыкин кивнул.

— Резонно. Есть расхожая поговорка — власть развращает, — он вздохнул и то ли поморщился, то ли наоборот, очень мимолетно улыбнулся. — На самом деле, по моему опыту, качественная власть — власть здорового человека, как говорит сейчас молодежь — дисциплинирует. Развращает в первую очередь отсутствие контроля, которое почему-то склонны с властью отождествлять. Ну или отсутствие ответственности. Однако, опять же, как показывает практика, чувства ответственности даже на одно поколение-то не всегда хватает. Что ж… — Бастрыкин сделал еще паузу, будто размышлял над чем-то. — Из ваших слов, кстати говоря, следует, что еще одного уровня контроля над Тенями нет? Если они модераторы, то можно предположить еще и наличие администраторов?

— Нет, — качнул головой Аркадий. — Тени называются «Тенями магов» не просто так. Условным админом мог бы быть только реальный Древний маг, один из авторов Проклятья. Если бы на Терре остался хоть один такой, он давно бы проявил себя.

— Однозначно, нет, — подтвердил я. — Проклятье — это все-таки не современная кибернетическая система! У него даже логов не ведется, насколько я понимаю! И вообще… Дыра на дыре, если бы у них был нормальный процесс разработки отлажен, с тестировщиками, с поэтапным вылизыванием, с… Ну не знаю, — я вдруг сообразил, что, несмотря на мои смутные планы (в прежние времена) стать когда-нибудь программистом, собственно процесс разработки программного продукта я представляю довольно слабо. — В общем, — закончил я, — у них бы столько дыр не было. Взять тех же Теней! Одна Тень получается примерно на тысячу детей-волшебников — где уж тут за всеми уследить! Они, может, от чувства беспомощности и начали окукливаться. Проклятье явно не испытывали даже на дистанции в пару лет, максимум — запустили, проверили, что вроде фурычит, и свалили!