Древесный маг Орловского княжества 3 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич

Руководительница группы по имени Томира, женщина средних лет с круглым милым личиком чисто славянской внешности, оказалась одной из тех мастеров, которые дрались на Арене с жуками. Она хорошо прикрывала Морозову и не пряталась. Я сразу же проникся к ней уважением. А она с подозрением посмотрела на меня, когда так неоднозначно уставился.

Быстро перестроившись, уселся на заднюю парту к симпатичной и скромной на вид девочке. Когда занятие началось мы сразу стали изучать боевые заклинания. И мне не только на слух дали, но и показали, как правильно записать его на бумагу.

И стоило развалить пол Академии, чтоб я, наконец, стал получать образование, за которым собственно пришёл!

Второе занятие на полигоне было практическим. И у меня даже вышло попускать снаряды размером с теннисные мячики. Девочки смеялись надо мной и выхватили снежками уже по–взрослому! Томира возмутилась мягко, но потом сделала вид, что отвлеклась, давая в полной мере расправиться с мелкими козами.

В конце занятия прибыл мастер с Приказа.

Я, конечно, почти сразу перестал опасаться за то, что меня раскроют, ибо никто за всё время не наведался с претензией. Но всё же насторожился, когда он заявил строго:

— Барон Суслов, к ректору.

Глава 18

Одна хорошая новость и две плохие

Две обстрелянные снежками девочки ехидно пожелали мне удачи. Одной миленькой я даже подмигнул. А она в ответ так раскраснелась, что над ней стали ржать ребята.

После того, как Ясмина предпочла провести время с другим, я тоже решил, что мне стоит побольше общаться с симпатичными особами. А сейчас с не очень симпатичными.

На третьем этаже меня перехватили два мастера и вместе, как конвоиры, сопроводили до секретаря ректора, сидящего в предшествующем кабинете. Дальше уже важноватый на вид дядька предпенсионного возраста доложился обо мне главе Академии.

— Заходите, господин Суслов, — пригласил секретарь, распахивая массивную дверь из цельного дерева.

Сам кабинет мне не стал сюрпризом, я тут уже был.

По дороге думал, зачем я понадобился целому ректору. Но вопросы отчасти отпали, когда вместе с ним увидел грымзу Чернаву! Они оба встретили меня, стоя у главного стола впритирку друг с другом, как старые добрые друзья, да ещё с подозрительно радушными улыбками.

Высоченный Радей в мантии лиловой, щедро расшитой золотом с глубоко посаженными карими глазами и ярко выраженными скулами на продолговатом лице с такой улыбкой показался мне самым коварным злодеем.

Чернава же напротив очень милой. Она ему чуть ли не пояс, в фиолетовой мантии, расфуфыренная, что смешно. Ресницы подчернила, румяна щедро нанесла, губы накрасила!

— Доброго здравия господин ректор, доброго здравия Чернава Васильевна, — поздоровался с кивками.

И тут же вспомнил, что сегодня первый день весны! И к этом сроку я должен был выкрасть для грымзы книжку у Морозовой. Но кто ж знал, что будет такой бардак⁈ В груди похолодело, но я постарался держать лицо.

— И тебе не хворать, — первой подала пропитой голос Чернава.

— А вот и наш герой, — выпалил ректор басом. — Слухи о том, что вы, господин Суслов, являетесь племянником Морозовой, развеялись ею же в скором времени. Однако, вы удивили меня другой новостью.

— И какой же? — Спросил, едва не сглотнув слюнку.

— Мой племянник бывает таким несносным, — выпалила Чернава и посмеялась нелепо. — Весь в двоюродного брата пошёл, по матушке.

— Что ж вы сразу не сказали, господин адепт, что моя дорогая подруга госпожа Огарёва ваша тётушка? — Добил меня ректор своим заявлением.

Это он о Чернаве!

— Эм… — замялся я несколько шокированный таким поворотом. — Прошу прощения, виноват.

— Он скромный, всегда был скромным, — покривилась Чернава.

Мдя. Только сейчас до меня дошло, что они оба маги Рубина. И вполне возможно вместе учились. Хотя скорее всего он её учил.

— Скромный, скромный, — согласился ректор. — И уж точно несносным не назвать. Он и в Каменцах отличился и на Ореховском кладбище помог. Знал бы, что такой герой к нам пожаловал, живо бы помирил его с сыном.

— А я и не знала, что за молодец, — усмехнулась Чернава и посмотрела на меня прожигающе. — А с Максимилианом что не поделили–то?

— Да не заладилось как–то, — отвечает за меня ректор. — Но это дело поправимое, да Ярослав?

— Конечно, ваше сиятельство, — выдавил я.

— Помирим, помирим, — смеётся князь дальше. — И твоя тётушка вам подсобит. Это ж она попросила по старой дружбе перевести тебя на второй магический курс. Думал, под своё начало на Рубин возьмёт. Но уверила, что ты в Сапфире талантлив.

Ах вот откуда ноги растут! Это Чернава подсобила с переводом. А не Морозова.

— Тётушка, как любезно с вашей стороны, — не растерялся я.

— Ещё как любезно, — снова запел ректор. — Госпожа Огарёва заменит погибшего профессора, курирующего второй курс Рубина и будет вести зельеваренье вместо Варвары, той и старших курсов достаточно. Посему вы будете теперь видеться часто. Смотрю, скучал по тётушке, глаз оторвать не можешь. А ведь похож на тебя Чернава, ну вылитый.

— Яблонька от яблони не далеко падает, — посмеивается грымза хитро и мне подмигивает, а следом заявляет:

— Но о родстве помалкивай, чтоб не болтали почём зря.

— Соглашусь с Чернавой, — бросил строго ректор.

Кивнул им, как идиот.

Ну пиндец, обложили. Похоже, Чернаве очень не терпится получить эту книгу. Раз она решила так близко подобраться к своему врагу Морозовой.

Интересно, а сам ректор в курсе, что Галина держит в его Академии злющую книгу Ирских волхвов⁈ С графиней он был вообще какой–то тёпленький, когда я подслушивал их разговор.

Вскоре меня отпустили восвояси, пожелав успехов в учёбе. Такое приподнятое настроение ректора мне совершенно непонятно, если учесть недавний инцидент. Но мужик обнимается с тульской ведьмой и плевать ему, что Академия обосралась на всю Империю.

А не он ли устроил диверсию? Через подставных лиц надоумил Белку. А до этого навёл её на свой чудо–порошок? Может, ему выгодно всё это? Есть какие–то скрытые мотивы подорвать здесь всё⁇ Мдя… мне кажется, я слишком мудрю.

Второй вариант: воровка за что–то мстит, это кажется очевидным. Какое–то жизненное потрясение заставило её пойти на подобные ужасы. Но что–то внутри подсказывает, она жалеет, что сотворила столько зла. Многие погибли, думаю, она сама не ожидала.

Вначале я хотел её придушить. Но месяца хватило, чтоб остыть и переосмыслить ситуацию. Теперь хочу просто поговорить с ней и выяснить, что ей такого сделала Академия. Да и когда бы успела?

На лестнице вниз с этажа сопровождают мастера из Приказа. У этих тоже рожи подозрительные. Да тут все какие–то мутные, если уж начистоту.

Кстати, Золотой Монолит отличников всё ещё поддельный стоит, тут тоже двое теперь караул несут.

Следующие несколько дней я смирно хожу на занятия в составе новой группы. Мотаю на ус теорию Сапфира, изучаю устав Бирса и вежливо общаюсь со всеми ребятами. Наблюдаю периодически, как возвращаются в Академию адепты. Оказывается, некоторые решили протянуть свои каникулы. По пять–шесть человек — это несущественное изменение для всего заведения, но показательные. Народ боится.

Как испугалась за свою шкуру и племянница императора Златослава, умотавшая из Академии вероятно насовсем, только пятки сверкали. И правильно, нечего ей здесь делать. И тем крутым магам тоже. Они уже начали ко мне присматриваться. Это если не учитывать интерес самой рыжей девицы. Думаю, весь интерес ко мне у мажорки вышибло под воздействием последних событий, и вспомнит она о бесстрашном юноше теперь не скоро…

К концу четвёртого учебного дня я впервые после возвращения увидел Ясмину. Похоже, она тоже куда–то уезжала. Ведь ни в столовке, ни в залах на переменах я её не наблюдал.

Зачастив в архив по вечерам, я никак не ожидал её там увидеть. И сильно удивился, когда застал между стеллажами. Архив — место не сильно популярное среди девочек (особенно после разгуливающих по тёмным углам пауков), тут за весь вечер если заскочит пара–тройка ботаничек, и то хорошо. А так в читальном зале шаром покати.