Пауки и иерархи (СИ) - Веден

— Мне нужно от тебя две вещи, — продолжил Таллис. — Первое — подробный рассказ обо всем, что ты знаешь о Великом Древнем. Когда появились его первые гнезда, как их распознать и в чем их отличия от обычных демонических черных сект. Как выявить людей, одержимых Древним. Какие именно гнезда ты уничтожил, где они находились, как они выглядели. И прочее, касающееся этого демона, что я не упомянул.

— Это… получится очень длинный рассказ, — выдохнул советник. Измененным зрением я видел, что факел его силы стал лишь чуть слабее — верить в благодушие верховного магистра советник пока не спешил.

— Да, длинный, — согласился Таллис. — Займет, возможно, не один день. И все это время ты проведешь здесь, в Обители, в нашем ордене Архивистов.

— Но я…

— Это не обсуждается, — отрезал Таллис и добавил чуть мягче. — Сейчас ты единственный, кто владеет столь полной информацией о Древнем, и такая ситуация недопустима. При всей твоей магической мощи ты все же человек, а люди смертны. Если ты погибнешь, мы окажемся слепы перед его угрозой. Я лично напишу императору и объясню ситуацию. Уверен, что его величество сможет какое-то время обойтись без тебя.

— А что второе? — после паузы спросил советник.

— Второе касается Рейна аль-Ифрит. Ты должен дать клятву именем Пресветлой Хеймы, что не предпримешь никаких попыток его убить либо причинить ему иной вред, прямо или косвенно.

Советник задумался, потом посмотрел в мою сторону и криво усмехнулся.

— Хорошо.

— Тогда начнем с клятвы. А потом Достойные Братья проводят тебя в наши архивы.

Клятву советник произнес ровным, практически равнодушным тоном, никак не пытаясь поменять ее формулировку. Но едва он замолчал, воздух вокруг него на несколько мгновений превратился в туманную дымку, в которой блеснули крохотные молнии.

Странно — когда и я сам, и другие люди в моем присутствии давали клятвы, такого не происходило.

— Пресветлая Хейма не приняла твои слова, — проговорил Таллис, хмурясь, а я подумал, что советник, похоже, заранее знал, что так случится. И вот, значит, как оно выглядело, когда богиня не принимала клятву. О таком прежде я только слышал.

— Что ж, — продолжил Таллис. — Раз так, просто дай обещание.

Учитывая, что солгать сейчас советник не мог, это обещание, по идее, чего-то стоило… Если, конечно, он не обладал, подобно мне, умением забывать и верить…

— Я обещаю не убивать юного Рейна и не причинять ему вреда, прямо или косвенно, — покладисто проговорил советник, хотя было что-то в выражении его лица и в голосе, что заставило меня отнестись к этому обещанию скептически.

Судя по лицу Таллиса, мои сомнения он полностью разделял, но других вариантов, как я понимал, пока не было.

Своим двойным зрением я наблюдал, как факел силы вокруг советника побледнел, а искры благословения начали успокаиваться.

Потом, будто бы и не было никакого противостояния, способного закончиться открытой схваткой, последовали вежливые протокольные прощания, и советник, в последний раз поклонившись, ушел в сопровождении Достойных Братьев. Пожалуй, они все же были больше его конвоем, чем почетной стражей.

— Семарес, отдохни сегодня, — сказал Таллис, а когда тот нахмурился и открыл рот, явно чтобы возразить, добавил: — Это приказ. Дела не убегут.

Мне вспомнились слова Теагана о том, что допрос под ментальным давлением выматывает человека, проводящего его, почти так же сильно, как и того, кого допрашивают. Впрочем, Райхан Сирота казался не особо здоровым и до допроса, так что разница с тем, как он выглядел после, оказалась незаметна. А вот цвет лица Семареса отчетливо показывал, как тяжело далось ему это задание.

Таллис же, несмотря на оказанную Семаресу силовую поддержку, усталым не выглядел.

— Теаган, захвати Рейна и пойдемте ко мне, побеседуем, — велел он, поднимаясь с трона, и, хотя и тон его голоса, и выражение лица были доброжелательно-нейтральными, брошенный им в мою сторону быстрый взгляд показался мне слишком острым.

— Советник опасен, — проговорил Теаган, едва мы оказались во дворце Таллиса, в его защищенном от подслушивания кабинете.

— Очень опасен, — согласился верховный магистр.

— Но Госпожа Магия не позволит его убить, — сказал я. — Она заявила мне, что он ей очень дорог.

— Ах да, Госпожа Магия и твоя способность с ней общаться, — Таллис криво улыбнулся. — Больше тысячи лет она молчала, игнорируя людей, а тут заговорила сразу с двумя.

Я развел руками.

— Значит, прежде у нее просто не было поводов. А тут, из-за Великого Древнего, они появились.

Широко улыбаясь, Таллис подошел ближе, положил руку мне на плечо и заглянул в глаза:

— Дорогой мой племяш! Ты нам, конечно, очень-очень нужен и очень-очень полезен, но, если будешь мне лгать, я отправлю тебя к братьям Вопрошающим. Веришь мне?

— Верю, — согласился я. Угрозу свою Таллис высказал абсолютно искренне, это я мог сказать точно. — А в чем я солгал?

— По меньшей мере в том, когда именно ты впервые услышал голос Госпожи Магии. Потому что случилось это явно не сегодня.

Я подавил вздох — да, Теаган предупреждал, что интуиция у Таллиса работает хорошо.

— Почему вы так решили? — все же спросил я.

— Потому что ты не казался удивленным, когда она с тобой заговорила. И в целом общался с ней не так, как общаются с голосом божества, а так, как говорят со сумасбродной подругой.

— Ну… не до такой же степени, — пробормотал я. — Я был вежлив.

— Не сомневаюсь, — отозвался Таллис. — Точно так же, как я не сомневаюсь, что со всеми своими человеческими подругами ты вежлив тоже, даже со сумасбродными.

Я промолчал, решив не уточнять, что сумасбродных подруг у меня не водилось… Хотя Госпожу Магию действительно можно было назвать… хм… эксцентричной…

— Так что давай присядем и ты расскажешь мне подробно и правдиво, каким образом и когда ты впервые услышал ее голос, — сказал Таллис, продолжая улыбаться.

Я кивнул, уже не пытаясь подавить тяжелый вздох — если так пойдет и дальше, то Таллис быстро вытащит из меня и все остальное, говорить о чем я пока не планировал.

— Голос Госпожи Магии я впервые услышал в самом начале осени, когда только приехал в столицу, — начал я. — Только сперва это был не голос, а некое ощущение присутствия…

Рассказывал я подробно, ничего не скрывая — мелочи значения не имели, когда главное уже выплыло наружу. Теаган слушал мой рассказ так же внимательно, как и Таллис. Неудивительно — этих деталей я ему не рассказывал и про Госпожу Магию упоминал только в общих чертах.

— Значит, вы с братом случайно спасли от жертвоприношения шибинов, а те потом сбежали, — проговорил Теаган, когда речь дошла до описания того, как я разрушил гнездо Великого Древнего под столицей. — И рожки женщины вас не насторожили?

Я развел руками.

— Вот честно, нет. Империя велика, местных обычаев в ней бесчисленное множество. Единственное, что я подумал тогда: «И хочется же им заниматься такой глупостью».

— Мне казалось, что про этот обычай шибинов подражать демонам знают уже все, — подал голос Таллис, но я лишь вновь развел руками.

Остаток моей истории они выслушали в молчании.

— Что ж, — проговорил Таллис. — Что ж… Объясни теперь, почему ты солгал тогда?

— Не солгал, — не согласился я. — Лишь решил не упоминать об этой своей способности первое время. Вы приглядывались ко мне, ну а я приглядывался к вам.

— То есть в будущем ты планировал обо всем рассказать?

— Конечно, — я кивнул, не став уточнять, что это будущее случилось бы, когда я провозгласил себя посланником.

— А что насчет твоей способности чуять ложь?

— А что с ней? — я нахмурился. — Теаган должен был сообщить вам в отчете…

— Да-да, что ты способен определять правду тебе говорят или ложь… Со мной это у тебя тоже получается?

Я пожал плечами.

— Вроде да.

— Тогда определи, правду ли я скажу дальше. Три года назад, когда я в последний раз лично инспектировал наши форты на Границе, на меня было совершено покушение. Вот здесь, — Таллис провел себя по левой стороне горла, — остался бы здоровенный шрам, если бы наши целители не умели залечивать раны, не оставляя следов.