Меченный смертью. Том 5 (СИ) - Юрич Валерий

Поручик уже был возле меня и гневно сверкал глазами в сторону заключенного.

— Как ты смеешь оскорблять его сиятельство! — заорал он на Филатова. — Трое суток карцера! Но сначала мы тебя поучим хорошим манерам! — И офицер дал знак караульному. Тот вытащил дубинку и, осклабившись, двинулся к бывшему князю.

Но я остановил поручика. Мне было важно, чтобы у Филатова не отбили его страстное желание пообщаться со следователем.

— Не стоит, офицер, — успокаивающе произнес я, засунув ему за обшлаг мундира сторублевую купюру. — Сейчас очень важно вызвать следователя, — тихо добавил я. — Похоже, ваш арестант готов на чистосердечное признание. Поспешите, пока он не передумал. Уверен, что после такого начальство отметит вашу примерную службу.

В глазах поручика промелькнуло понимание и вместе с ним вожделение. Похоже, он уже давно мечтал о повышении, которое позволит ему выбраться из этого унылого места.

— Комаров! — гаркнул он караульному. — Отставить наказание и карцер! Переведите арестанта в комнату для допросов.

Я бросил прощальный взгляд на доведенного до сумасшествия князя и со спокойным сердцем направился к выходу из тюремного коридора. Моя миссия здесь была завершена. И завершена более чем успешно.

Сыновья князя Филатова по самому высочайшему распоряжению уже лишились титула. Скоро это ждет и его бездетного брата. На этом один из сильнейших родов империи закончит свое существование, а все имущество перейдет в доход государства. Дефицит имперского бюджета был огромен и такое существенное вливание явно будет в интересах Государя. Поэтому проблем с отстранением последнего Филатова от княжеского титула возникнуть не должно.

Вполне довольный собой я покинул стены Петропавловской крепости и направился на заранее снятую для себя квартиру. Она была довольно скромной. Всего в три комнаты: гостиная, кабинет и спальня. Однако и задерживаться там надолго я не собирался. Мне требовалось всего лишь два-три дня. После этого я вновь стану князем Островским и приступлю к финальной части моего плана.

Старина Маркус, которого все его слуги уважительно именовали «ваше сиятельство» был сегодня совсем не в духе. Не будучи графом по рождению, он стал им благодаря своей изворотливости, хитрости и глубокому кошельку. Но радость от приобретения титула давно канула в Лету. И сейчас у графа на душе было погано.

Да и как тут не впасть в депрессию, если приходится избавляться от столь вожделенного и дорогого товара. Но, давайте обо всем по порядку.

Около двух недель назад Маркус с прискорбием узнал, что весьма прибыльный бизнес, организованный на одном из островов Атлантического океана князем Зубовым, внезапно накрылся медным тазом. Причем вместе с князем. Это известие нанесло бедолаге-графу такой внезапный и сокрушительный удар, что он пару дней не вылезал из бутылки. Квасил он самозабвенно и на широкую ногу, поскольку был уверен, что вскоре и за ним явятся представители Третьего отдела.

Но время шло, а о Маркусе словно бы все забыли. Это его сначала весьма обрадовало, а потом на больную от похмелья голову даже немного расстроило. Маркусу не нравилось, когда про него забывали. К представителям Третьего отдела это, естественно, не относилось.

И вот, чтобы напомнить о себе, а вместе с тем пополнить свежими лицами и фигурами свою сеть элитных домов терпимости, он решил устроить очередной модельный кастинг. Поскольку в этом деле граф уже изрядно поднаторел, то организовано все было быстро и весьма профессионально.

Собрались в большом количестве девушки в бикини, отбоя от которых в Златоглавой никогда не было. Маркус, с иголочки одетый, председательствовал по обыкновению в жюри. Выглядел он несколько скучающим и даже, можно сказать, равнодушным. Являясь истинным ценителем женской красоты и повидавший за свою карьеру немало соблазнительных прелестниц, сейчас он уже не мог ничем особо впечатлиться.

Пока не вошла она. Если честно, Маркус даже привстал на месте, когда увидел эту черноволосую бестию с горящим взглядом больших карих глаз. Его многолетний опыт мгновенно дал сбой, а потом и вовсе куда-то испарился. Он был поражен. Точнее он был просто сражен наповал от восхищения. Судорожно перебирая списки участниц, он искал имя той, что вышла под номером двадцать семь.

— Ольга Покровская, — восхищенно прочитал он.

Признаться, это имя ему ни о чем не говорило, кроме того, что было весьма звучным и красивым, под стать его сногсшибательной обладательнице.

И с этого момента граф Ломов потерял покой и сон. Красотка сразу же попала в оборот к профессиональным менеджерам Маркуса. Задача их была довольно проста. Они должны убедить модель, что ее ждет блестящая карьера и великое будущее, а заодно упомянуть, что все расходы агентство, конечно же, возьмет на себя. Однако для утверждения кандидатуры будущей звезды подиума оставалась маленькая деталь, сущий, вроде как, пустяк: заслужить одобрение генерального директора, которым в данном случае и являлся сам Маркус.

Но девушка, как назло, вдруг проявила характер и оказалась весьма несговорчива. Хотя, она и согласилась на ужин с графом Ломовым, но, когда он стал ей делать недвусмысленные и весьма пикантные намеки на продолжение вечера, она, безо всякого стеснения, прилюдно обозвала его подлецом, мерзавцем и извращенцем, а потом еще и пощечину зарядила.

Такого Маркус стерпеть не мог. Сдержавшись на публике, он, однако, в тот же день нашел строптивицу по указанному в анкете адресу и, успокоив ее с помощью двух цепных амбалов, затолкал на заднее сиденье своего Бентли Флаинг Спур.

Именно поэтому граф сейчас был весьма не в духе. Точнее сказать — просто в бешенстве. И единственным его желанием было побыстрее закатать в бетон это прекрасное личико, с ненавистью взирающее на него с заднего сиденья.

Глава 31

— Ты чего такая дерзкая? — прорычал он с пассажирского сиденья. — Совсем страх потеряла?

— Фи, граф, где же ваши манеры? Или правду говорят, что вы никакой не граф? — насмешливо ответила девица. — Ходят слухи, что коров в детстве доили, да за лошадьми навоз убирали.

Маркус задохнулся от гнева и на время потерял дар речи.

— Федор, выпиши-ка ей пилюлю от наглости, — яростно прохрипел он, нервно сжимая кулаки.

Охранник Маркуса не любил бить женщин. Это было выше его достоинства. Но работа — есть работа. Он усердно размахнулся и нанес удар по ухмыляющемуся женскому личику. Но перед самым касанием затормозил кулак, и атака получилась так себе. Можно даже сказать, что ее совсем и не было. Федор до конца не понимал, зачем это сделал. Просто ему захотелось. Внезапно и неотвратимо. Красотка в ответ громко вскрикнула, театрально дернула головой и опустила голову. Охраннику даже на миг показалась, что она очень мастерски разыграла сценку.

Федору вдруг захотелось схватить наглую девку за волосы и посмотреть результат рукоприкладства. Противиться этому желанию он не стал. Губа строптивицы была разбита в двух местах, а из глаз темными ручейками туши текли слезы.

— Вот так-то лучше, — удовлетворенно пробурчал Маркус и отвернулся.

Федор отпустил густые черные волосы и вернулся к своим скудным размышлениям по поводу завтрашнего выходного, тут же напрочь забыв про пленницу. Он туго ворочал извилинами, пытаясь сообразить, что лучше съесть на завтрак — курицу или рыбу — чтобы еще больше нагнать мышечную массу. Федор сильно бы удивился, если бы узнал, что ход его примитивных мыслей с легкостью направлялся сейчас чужой волей. Но, к счастью, его атрофировавшиеся мозги не были на это способны.

Когда они въехали на территорию нового строящегося объекта, уже совсем стемнело. Это был перспективный и весьма дорогостоящий заказ графа Забелина. Ему внезапно понадобился новый загородный особняк. Работы только начинались и предстояла заливка фундамента. Это была самая горячая пора для Маркуса. Заливать фундаменты он любил.

Машина, прошуршав дорогой резиной по гравию остановилась на небольшой асфальтированной парковке. Ее всегда заранее готовили для графа Ломова. У каждого строящегося объекта. И поддерживали в идеальном состоянии. Маркус не любил, когда его любимый Бентли вынужден был парковаться в грязи или в снегу. А парковаться ему приходилось на всех стройках графа. Без исключений. И все потому, что свихнувшийся хозяин Бентли, как уже было сказано, любил закатывать в бетон красивых и непослушных девушек.