Анастасия. Последняя княжна (СИ) - Хайд Адель

— Я думал вы в опасности — воскликнул Демидов

— Я в опасности, — утвердительно сказала Стася и принялась дуть на горячую картошку, которая пахла умопомрачительно, но никак не «хотела» остывать

Кирилл усмехнулся по-доброму:

— Стася, вы не перестаёте меня удивлять, мы чуть с ума не сошли, когда поняли, что потеряли вас

Стася не собиралась снимать с Беркута вину за беспечность, хотя и себя тоже корила. Расслабилась, ведь знала же, что есть те, кто не погнушается использовать «грязные» методы.

— Впредь надо нам быть внимательнее, хотя всё складывается как нельзя лучше. Сейчас надо дождаться следующего шага со стороны наших врагов, — сказала Стася и, наконец-то, положила остывшую картошку в рот, наслаждаясь простой и вкусной едой.

— Да, — оживился Кирилл Демидов, — ваш посыльный, фон Шнафт, — назвав имя он сделал паузу, но не увидев на лице Стаси никакую реакцию, указывающую на то, что ей не знакомо это имя, продолжил:

— Узнал, что Шаховс…

— Не произноси пока имён, — перебила Кирилла Стася, — пусть думают, что мы не знаем

Кирилл оглянулся по сторонам, но не увидел никого, кто бы мог его услышать. Но подумал о том, что Стасе виднее и стал говорить осторожнее подбирая слова.

— Так вот, ваш посыльный узнал, что Ш… кое-кто разжился специальным порошком, который … подавляет волю

Стася чуть не подавилась картошкой.

«М-да, такого от князя из круга двенадцати она не ожидала. Это что же получается, совсем ничего святого? Ну, ладно, гад, держись! Я тебя тоже не пожалею», — мстительно подумала Стася

Кирилл тоже замолчал после того, как произнёс вслух то, что просил Стасе передать фон Шнафт.

— Это война, Кирилл, — сказала Стася, которой вдруг картошка показалась пластмассовой на вкус.

С трудом проглотила оставшийся кусок и продолжила:

— Это война. Или они или я. Видят боги я хотела по мирному.

А фон Шнафт что? — спросила Стася

— Так он за противоядием пошёл, сказал, что достанет, — Кирилл только сейчас осознал, насколько всё серьёзно, — только вот выпить противоядие надо до того, как они вам тот порошок подсыпят.

— Послушай, Кирилл, меня ты предупредил, я дождусь фон Шнафта, а ты иди и передай Фёдору Троекурову, что служба для него имеется. Пусть едет к Воронцову что хочет делает, а флот должен на мою сторону встать. Это и будет его вира.

— Так и сказать? — удивлённо спросил Кирилл

— Так и скажи, — улыбнулась Стася и в этот момент входная дверь в дом вылетела, словно в неё ударила взрывная волна.

Кирилл бросился к Стасе, закрывая её собой, но оказалось, что никакой это не взрыв. В проёме двери стоял Никита Урусов, перекрывая свой мощной фигурой практически весь проход.

Стася даже залюбовалась. Простая белёная рубаха была расстёгнута на груди, которая вздымалась от тяжёлого дыхания. Глаза горели огнём, словно в них плескалась лава, длинные сильные ноги были широко расставлены.

Из комнаты, где находились усыплённые фон Шнафтом охранники, раздался шум. Вскоре с той стороны показался один из них, одной рукой он держался за стену, другой за голову.

Кирилл ни слова не говоря, одной рукой посадил охранника на колени. Стася поморщилась.

Кирилл спросил:

— Клятву готов княжне принести?

Так у Стаси появились свои охранники. Потому что за первым проснулся второй и тоже принёс клятву княжне.

Что интересно, Стася чувствовала свою магию, но пользоваться не могла, а вот Кирилл мог. Он сказал, что это благодаря духу, Беркуту.

Стася строго поглядела на Урусова:

— Ты зачем пришёл? Мне те, кто меня боится не надобны

Никита вскинулся, даже глянул в сторону усмехающегося Кирилла:

— Не боюсь я тебя, княжна, с чего ты взяла?

Стасе почему-то хотелось ещё и ещё с ним говорить. Она поймала себя на мысли, что она … кокетничает? Эта мысль помогла ей взять себя в руки.

Сказала себе: — «Не до кокетства, иначе такие как Шаховской власть в руки возьмут, а ты будешь слюни пускать и радоваться.»

Кирилл сразу почувствовал, когда у Стаси переменилось настроение и засобирался.

— Ладно, Кирилл иди и княжича с собой забери, — Стася ещё хотела добавить шутку про «циркового медведя», но удержалась.

— Никуда я не пойду, — глухо и коротко сказал Урусов, — с тобой останусь, и демонстративно уселся за стол и стал принюхиваться.

— Ну не пойдет, так не пойдёт, — сказала Стася и, открыв кастрюлю, наложила полную тарелку рагу для Урусова.

— А ты Кирилл иди, и как только сам знаешь кто князей созывать начнёт, всех предупреди, что княжна не велела ничего делать, чтобы им не показалось.

Стасе и самой не хотелось одной оставаться, как бы она ни храбрилась, а держать на своих плечах ответственность за судьбу империи было не просто. За себя она не боялась, но понимала, случись что с ней и не останется ничего.

Откуда она это знала? Голицын Андрей Васильевич как-то рассказал легенду про сердце мира.

«А мир-то это знает?» — тогда спросила Стася у Голицына. На что он ей ответил, что историческая память «у мира короткая», а так-то конечно знания эти есть. Только вот каждый раз, проходит время, и снова «забывчивые» соседи придумывают как пойти воевать империю Россимскую.

Кирилл ушёл. Охранников, которые теперь вроде как подчинялись Стасе, Урусов расспросил о планах похитителей. Мужики сказали, что раньше утра они никого не ждут. Им так и было сказано, в комнату не заходить, с пленницей не общаться. А ежели шуметь начнёт, уши заткнуть и внимания не обращать.

Потом тот из охранников который был постарше, жалостно так посмотрел на Стасю и попросил:

— Ваше Сиятельство позволь кастрюльку-то вашу докушать, так хорошо пахнет, сил нет.

В кастрюльке оставалось совсем немного и Стасе даже как-то жалко стало мужиков, но они откуда-то достали буханку хлеба и практически «вылизали остатки», помогая себе хлебушком

Стася и Никита пошли в комнату. Если ждать сегодня никого не приходилось, то надо было поспать.

Стася прилегла, а Урусов примостился ближе к двери, накрывшись каким-то найденным тут же в доме тулупом.

— А вдруг он не успеет? — сказала Стася, — вдруг они придут раньше?

И её затрясло. «Эх, был бы здесь Кирилл, — подумала Стася, — привалилась бы она сейчас к его спине и не было бы так страшно, а здесь этот медведище, лишний раз подойти к ней боится.»

То ли от пережитого, то ли в доме было прохладно, не хватало печкиного тепла. Только Стася даже завернувшись в пуховое одело продолжала замерзать, её буквально колотило и вдруг, к её спине прижалось большое и горячее даже через одежду тело, и голос Никиты Урусова произнёс;

— Спи, я посторожу.

После чего обнял её рукой и прижал к себе.

Стася как-то быстро согрелась и уснула.

А утром проснулась одна. Урусова не было, а за дверью слышались мужские голоса.

Глава 52

Стася встала и прислушалась. Мужские голоса звучали уверенно.

«Значит пришли «хозяева», — подумала Стася. Но куда же пропал Никита Урусов? Не в его характере сбегать.»

Стася присела на лавку ближе к окну и стала ждать. Она всё ещё рассчитывала, что фон Шнафт успеет ей передать противоядие, в противном случае придётся пробиваться с боем. Взрывной портал у неё был, Стася была уверена, что успеет его активировать в случае необходимости.

Дверь распахнулась и в комнату вошёл незнакомый Стасе молодой человек. Явно альт. У него были тёмные волосы, классически красивые черты лица, словно их долго и тщательно прорисовывал великий художник, но всё впечатление портили холодные светло-голубые глаза. Стася бы такие назвала глаза мёртвой рыбы.

«Интересно, — подумала Стася, молча глядя на вошедшего, — уж не сын ли это князя Шаховского? Прибыл очаровывать княжну»

Вошедший не сразу увидел Стасю. Повертевшись, он, наконец-то упёрся взглядом в Стасю. Было утро, и хотя солнца не было, но молодой альт всё равно смотрел против света, поэтому ему не было хорошо видно и он сделал пару шагов, подходя ближе.