Ткач Кошмаров. Книга 4 (СИ) - Розин Юрий

Лицо покрылось мертвенной бледностью, а по вискам струился пот, смешанный с грязью. Сейчас он был пустой оболочкой. Передача ядра была не просто актом самопожертвования — она была актом самоуничтожения.

Он вывернул себя наизнанку, и теперь последствия настигали его. Он не просто потерял силу — он получил смертельную травму, от которой уже не оправится.

И в этот миг агонии, наблюдая за конвульсиями отца, я вдруг ощутил нечто новое. Новое ядро, хоть и слабое, всего лишь начальная стадия Вулкана, стабилизировалось.

Оно горело внутри меня, как крошечная, но невероятно плотная звезда. И эта стабильность дала мне нечто, чего у меня не было прежде — контроль.

Я мысленно потянулся к искаженным, мертвым каналам в своих ногах. Раньше я мог лишь сдерживать распространение Потока в них, ведя с ним бесконечную борьбу в переталкивание невидимой границы. И каждое использование Потока не для этой цели ослабляло мой «фронт», отодвигая его еще чуть-чуть выше.

Например, за бой с Раганом я потерял несколько дней жизни из-за того, что пришлось полностью переключить все ресурсы со сдерживания искаженного Потока.

Сейчас же, с новой силой, я смог создать не просто колеблющуюся пограничную линию, а самую настоящую крепостную стену. Словно заключить яд в свинцовый саркофаг.

Это тоже не было вечным решением. Искаженный Поток с каждым днем становился все сильнее и рано или поздно мне придется передвинуть стену, чтобы ее не прорвали накатывающие волны.

Но я провел быстрый мысленный расчет. Ранее у меня было лишь около четырех месяцев. Сейчас, с силой Вулкана, я мог сдерживать расползание искажения… почти год. Год. Целая вечность.

Более того, теперь использование силы поздней стадии Ледника и ниже, то есть без прибегания к взрывной мощи Вулкана, никак не повредит воздвигнутой стене. А значит я смогу применять Поток, не беспокоясь о последствиях.

Мой взгляд упал на Рагана. Он лежал неподвижно, лишь слабые подрагивания плеч выдавали, что он еще в сознании. Его жертва не была напрасной. Она купила мне время. И дала мне оружие. Теперь я мог идти дальше.

Я заставил себя подняться. Каждый мускул кричал от протеста, а новое ядро Вулкана внутри Ананси будто весило тонну.

Шагнув к отцу, я почувствовал, как холодное дерево пола уступило место липкой грязи, состоящей из пыли и его пота. Раган лежал на боку, его дыхание было поверхностным и хрипящим. Глаза теперь смотрели в пустоту, утратившие фокус.

— Вставай, — произнес я, и мой голос прозвучал хрипло. Мне пришлось наклониться, просунуть руку под его плечо. Его тело, всегда казавшееся недвижимой глыбой, было на удивление тяжелым и безвольным. Он попытался помочь мне, упереться, но его мышцы не слушались. Это была не просто слабость — это был полный упадок сил, развал организма, лишенного своего сердца. Мы поднялись с трудом, он почти всей массой оперся на меня, и я почувствовал, как дрожь из его тела передается моему.

Мы медленно, шаг за шагом, двинулись к двери. Он тяжело дышал мне в ухо, и каждый его выдох пахлом медью и усталостью. Я волок его больше, чем вел. Когда моя рука нащупала холодную железную скобу двери, я изо всех сил толкнул ее плечом.

Мы вывалились в коридор, и тут же из сумрака, словно из самой тени, возникла Найла. Ее поза была напряжена, как у готового к прыжку зверя, а в глазах горел знакомый мне стальной огонь.

— Ты согласился, — ее голос был тихим, но острым, как лезвие. — Впрочем, он бы все равно не принял отказа… — она подошла и провела ладонью по щеке Рагана. — Черт… что же ты наделал?

— Он сделал то, что должен был, — ответил я, переводя дыхание. — Теперь твоя очередь. Держи его.

Я переложил вес Рагана на нее. Она приняла его без единого слова, ее сильные руки обхватили его торс с легкостью, но в ее глазах читалось непонимание и тревога. Она смотрела на него, на этого поверженного титана, и не могла поверить.

Раган, опираясь на нее, поднял на меня взгляд. Его глаза немного прояснились, в них оставалась лишь бездонная усталость и странное спокойствие.

— Иди, — прошептал он. Его голос был поломанным, пустым, лишенным прежней мощи. — Иди и добейся того, что я не смог. Используй все. Ничего не жалей. Ни себя, ни других.

Это не было напутствием отца к сыну. Это был приказ полководца, передающего знамя. И в его глазах, помимо усталости, я увидел последнюю искру — не надежды, а одобрения. Благословение на жестокость.

Я кивнул. Единственный раз. Больше говорить было не о чем. Потом развернулся и пошел по коридору, не оглядываясь. Спиной я чувствовал их взгляды — ее, полный немых вопросов, и его, пустой и тяжелый.

Я вышел из поместья, и холодный ночной воздух ударил мне в лицо. Вокруг не было ни души. Я сел в до сих пор ожидавшую машину. Дорога назад в столицу промелькнула в туманном забытьи.

Когда машина остановилась у моего временного убежища в городе, я сразу прошел к столу, заваленному бумагами. Взяв перо и официальный бланк с гербом клана Регул, я вывел четкие, безэмоциональные строки.

Запрос в королевскую канцелярию, в отдел, ведающий военнопленными и разведданными. Я требовал предоставить мне полные материалы допросов всех агентов Холодной Звезды, захваченных во время рейда на форт Талвар.

Основание — необходимость для продолжения исследований в области нейтрализации угрозы Замерших. Я не просил. Я требовал, используя свой новый вес и имя. Однако даже так я почти не сомневался, что мне придет письмо с вежливым отказом.

После того, как я привел себя в порядок после сражения с отцом, тридцатичасового сна и поглощения ядра Вулкана, я отправился в центр стажировки.

Тут ничего не изменилось с прошлого раза, как я тут был. Те же камни, из которых были сложены стены, серые и мрачные, тот же воздух, пахнущий потом, сталью, отчаянием и абмициями.

Ничто не изменилось. Только я изменился.

Мое возвращение не осталось незамеченным. По дороге к казармам кадеты расступались, их взгляды — смесь страха, ненависти и любопытства — провожали меня. Спросив пару человек, я выяснил, что хотел.

Я нашел их на тренировочной площадке за казармами. Архан и Себиан. Первый отрабатывал рубящие удары на манекене, его мускулы напрягались с привычной, медвежьей силой. Второй наблюдал, прислонившись к стене, с выражением превосходства, которое не могло скрыть легкой тревоги в глазах. Оба замерли, почувствовав мое приближение.

— Лейр, — Архан опустил тренировочный меч, его лицо выражало искреннее, почти собачье облегчение. — Ты вернулся. Мы слышали… про твои ноги.

— Кто рассказал? — недовольно поморщился я.

— Когда отец выносил тебя из разрушенного особняка, этого сложно было не заметить, — невесело хмыкнул брат.

А, точно. Ощущение было такое, будто это произошло не со мной и в какой-то другой жизни.

— Как ваши успехи?

Себиан оттолкнулся от стены, его проводник-лев проявился на мгновение — золотистая грива мелькнула в воздухе.

— Просто интересно, не повлияли ли… семейные дела… на твою готовность управлять фракцией.

Я коротко усмехнулся. Это был сухой, безрадостный звук.

— Мне нравится то, что ты продолжаешь упорствовать, несмотря на то, что один раз уже получил по полной. Но спешу тебя огорчить. С моей готовностью все в порядке.

Я выпустил ауру поздней стадии Ледника. С учетом того, что энергия принадлежала Ананси, который фактически был на начальной стадии Вулкана, и объем энергии которого соответствовал средней стадии, Себиан, находящийся на уровне Бури, был передо мной как мышь перед тигром.

— Ты… сука, как ты стал еще сильнее за такой срок⁈ — взвыл Себиан, ощущая сейчас, будто на него положили бетонный блок весом в несколько тонн.

Я пожал плечами.

— Я плачу куда дороже тебя, вот и получаю то, о чем ты можешь лишь мечтать. Теперь о реально важном. В ближайшие месяцы меня не будет. Ни в центре, ни в Полярисе. Так что фракция остается на вас двоих. Не ссорьтесь и продолжайте тренироваться, потому что, вне зависимости ни от чего, я все еще хочу заполучить этот титул лучшего кадета. Уже как минимум просто из принципа. Понятно?