Точка Бифуркации XI (СИ) - Смит Дейлор

Один из старших офицеров, раскрасневшийся от напряжения, взмахнул рукой, и мощный телекинетический импульс отбросил очевидно самого слабого из нападавших к стене, тогда как двоим другим, пусть и с трудом, отступив на пару шагов назад, но удалось удержаться на ногах. Первый с глухим стуком ударился о бетон и на мгновение затих. Офицеры, стоявшие поблизости, надеялись было про него окончательно забыть, выбросив в сторону диверсанта несколько стихийных атак, но увы. Нападавший кувыркнулся в сторону, а затем быстро поднялся, недовольно сплёвывая в сторону.

— Стёпа, ты как⁈ — выкрикнул один из его напарников, уклоняясь от удара сабли. Его голос был полон волнения, но в нём слышалась нотка задора.

— Нормально. Только ссать хочу… — прохрипел парень, бросая злобный взгляд на своего противника. Его слова вызвали короткий смешок у светловолосого дебошира, который, пропав из зала несколько минут назад, теперь вновь материализовался за спинами турецких генералов.

Клинок сверкнул в воздухе, и двое противников тут же рухнули на пол, пытаясь сдержать кровь, хлынувшую из ран. Остальные обернулись, пытаясь оценить новую угрозу, но это лишь дало нападавшим ещё одно мгновение для атаки. Звон клинков выбивал ритмичный танец смерти, где каждая ошибка стоила жизни.

В схватке сильных одарённых, когда стихия разбивается о барьер противника, не причиняя ему какого-либо вреда, а силы телекинеза сплетаются в невидимый клубок щупалец, не давая конкурентного преимущества ни одной из сторон, в ход дела всегда идёт холодное оружие. Отсюда и его высокий статус среди аристократов, отсюда же и заоблачная цена артефактных клинков, способных барьеры одарённых игнорировать.

Вот и в текущей битве, когда до поредевших более чем в два раза рядов турецких офицеров дошло, что силой дара эту проблему не решить, на их лицах проступило отчаяние. Это был как раз тот случай, когда молодость таки берёт своё.

Тела офицеров падали на пол одно за другим, чему вдобавок немало способствовали метавшиеся по всему штабу тени, подло, ну или ловко, смотря с какой стороны посмотреть, бьющие острыми кинжалами с самых неожиданных направлений. Последние из выживших офицеров отбивались с отчаянным упорством, но это лишь замедляло неизбежное. Молодость, ловкость и неожиданные тактики диверсантов давали им явное преимущество.

— Этот мо-о-й! — внезапно заорал темноволосый мужчина, указывая клинком на одного из генералов. Его голос прозвучал как удар молота по стали. В глазах горел огонь нетерпения, а движения излучали уверенность в победе.

Сказано это было, к слову, весьма вовремя — в живых из едва ли не полутора десятков штабных офицеров, осталось лишь только двое. Непосредственно сам начальник штаба, командующий военной операцией и второй человек после самого министра обороны империи, и один из его ближайших заместителей.

— Твой так твой… только ты это… — произнёс тот самый дебошир, который несколько минут назад отвлекал внимание всего штаба внизу на столе. — Поправь там.

Схватка к этой секунде уже прекратилась, так как генералы остались в меньшинстве, а окружившие их диверсанты, вместо того чтобы закончить начатое, стали между собой переговариваться на непонятном для местных языке.

— Что?

— Ну что-что… хобот свой спрячь, — отвернув взгляд в сторону и указав клинком напарнику между ног, бросил светловолосый мужчина. — А то, боюсь, он тебя сейчас не так поймёт.

— Ах-ха-ха-ха! — внезапно закатился хохотом другой полуголый боец, полминуты назад сам распластавшийся голой задницей у дальней стены кабинета.

— А, ой… — быстро поправляясь, бросил черноволосый мужчина и, подняв взгляд на выбранного соперника, произнёс: — А ну идём биться!

Генерал, очевидно, понимал его весьма смутно, и неуверенно сглотнул, переведя взгляд на остальных диверсантов. Следом кивнув собственным мыслям, мужчина только покрепче сжал свой меч.

— Так, вы как хотите, а я уже не могу… — произнёс один из диверсантов и, подбежав к краю помещения, где когда-то была стеклянная перегородка, без лишних стеснений задрал каким-то чудо державшуюся на нём простынь и дал волю организму.

— Согласен, тут как раз вид отличный, — вторил ему другой боец.

Глава 20

Жар от раскалённых камней наполнял воздух, смешиваясь с ароматами древесного дыма и свежей воды, создавая ощущение невыразимого уюта. Я сидел на полке, лениво подливая с ковшика воду на камни. С шипением пар поднимался вверх, окутывая помещение густым облаком влажного жара, от которого казалось, что стены начинают дышать вместе с нами.

— Слушай, мы вот тут всё, конечно, планируем, стараемся… но вот одного не могу понять, — начал я, когда дышать стало чуть легче, бросив взгляд на Андрея. Он сидел напротив, расслабленный, но в задумчивости, что никак не отпускала его весь вечер.

— Спрашивай, — коротко ответил княжич, пересекаясь со мной взглядом, но голос звучал отстранённо.

— Какая у тебя мотивация из кожи вон лезть, чтобы порешать чуть ли не все проблемы империи за одни сутки? — я снова подлил воды на зашипевшие камни, и жаркая волна пара тут же устремилась к нам.

Андрей ухмыльнулся, его лицо на мгновение озарила тень иронии:

— Ой, а сам-то?

Я не обратил внимания на его сарказм и, чуть подавшись вперёд, продолжил:

— Земли тебе никакие возвращать не нужно. Жизнь твоя, в целом, от императорской благодарности никак не изменится — ваш род и так с Романовыми в прекрасных отношениях. А уж после того, как вы выступили на их стороне в нынешней смуте, так и подавно. Что-то от Его Величества хочешь получить? — я улыбнулся, хитро прищурившись. — Ах, не руки ли его дочери случайно⁈ — моё лицо сделалось картинно-удивлённым.

— Да упаси господь, Алексей! — фыркнул княжич и тут же, словно в подтверждение своих слов, перекрестился.

Я рассмеялся и махнул рукой:

— Тогда колись, друже. А то с такими мыслями трудно мне будет вместе с тобой в бой идти.

Белорецкий, обычно такой уверенный, неожиданно нахмурился. На его лице появилось то самое выражение, которое я замечал на протяжении всего вечера, как только разговор заходил о чём-то серьёзном. Было очевидно, что его что-то тревожит. Он слегка огляделся, будто проверяя, не подслушивает ли кто, и тихо сказал:

— Хорошо, скажу. Но между нами, договор?

— Договор, — кивнул я, стараясь не выдать своего любопытства.

Возникла небольшая пауза, во время которой княжич, немного нахмурившись, уставился в пустоту перед собой, а затем, поджав губы и собравшись с мыслями, наконец произнёс:

— Дело в том, что я уже четверть века живу на этой земле, — начал он, его голос звучал спокойно, но с лёгкой тенью горечи, — а высший ранг так и не взял. Это очень плохо. Я будущий глава рода. Я должен…

— Понял, — вздохнув, ответил я, но тут же, не удержавшись, уточнил: — А как ты определяешь, перешёл ты этот ранг или нет?

Андрей задумался, его взгляд стал отрешённым.

— Раз ты такой вопрос задаёшь, значит, тоже не взял ранг, — заметил он, затем немного помолчал и продолжил: — Отец говорит, что почувствуешь. Да так почувствуешь, что ни с чем не спутать. У тебя будто открывается доступ к бескрайнему морю энергии. По факту, конечно, оно не так, опять же со слов отца, но по сравнению с тем, что есть сейчас, ты не сможешь не почувствовать разницу.

Эти его слова заставили меня задуматься. Невольно я вспомнил события трёхлетней давности. Это было зимой, ещё до окончания школы, когда я участвовал в знаменитой и судьбоносной для многих людей, в том числе и для меня, битве при Потенциале. Её масштабы до сих пор будоражили воображение: столько монстров и демонов в одном месте я видел только на Зарнице. Та битва оставила след в моей жизни куда более глубокий, чем могло простое воспоминание о великом сражении.

Ведь именно по итогу того сражения я и потерял свой дар, точнее, просто выжег все манатоки до такой степени, что не мог пользоваться силой. Это сейчас те события вызывают лишь грустную улыбку, а тогда мне казалось, что наступил личный конец света.