Ночная помощница (СИ) - Марук Майя

Будущее всегда сильнее прошлого. Но прошлое может определять, какое будет будущее, если мы не можем вовремя от этого прошлого избавиться. Шаман застыл. Костер погас. Страшный танец не был окончен. Все, кто был на той поляне, превратились в прах. Я видела, как зарождающаяся вьюга подхватывает остатки этого праха и уносит его куда-то вдаль, за белоснежный горизонт. Исправить ошибки прошлого невозможно, как и повернуть время вспять. Но всегда можно сделать так, чтобы эти ошибки не мешали жить.

Я стояла по среди снежной пустыни, надеясь на то, что оборотни воспользуются своим шансом. Древнее проклятье останется в снегах, пары снова станут тем, чем должны стать. И мне хотелось надеяться, что я поступаю правильно, вмешиваясь в этот жизненный цикл.

Из транса выходила тяжело. Магия вырвавшаяся наружу была растеряна и подавлена. Ей было больно все это видеть, она хотела остаться на страже, чтобы больше такого не допустить. Я сначала ее звала, потом уговаривала вернуться, но делать этого не хотелось.

- А как же вампир? — Вдруг услышала голос мамы в голове.

Мамы нигде не было. Я знала, что ее рядом нет. Но мысль о Руфусе Бараторе пробудила в груди теплую искру. И магия сдалась. Я закрыла глаза в снежной долине, а открыла в спальне и увидела восковое лицо барона. Он сидел за ритуальным кругом, на рубашке не хватало несколько пуговиц, как будто он их вырвал, губы тряслись, пальцы вцепились во что-то на полу. Кажется, это был ковер.

- Я никогда не думал, что снова увижу Эдельви. Вы удивительно похожи....

- Я надеюсь, мы с вами не родственники?

- Нет. — Баратор засмущался. Кажется, его сердце было не таким уж и каменным. —

Я не... Только деловые отношения.

- Вы должны были застыть во времени, барон.

- Вам грозила опасность. Я должен был вас защищать.

- Давно вы здесь сидите?

- Не знаю. Вы остановили время. Я не смог пройти в круг.

Чтобы доказать свои слова вампир протянул руку и защитное поле вокруг меня зашипело.

- Это для безопасности.

Я провела рукой и погасила часть свечей. Секундная стрелка на часах сдвинулась со своего места.

- Можно?

- Можно.

Руфус

Барона трясло. Он никогда не чувствовал дрожи в руках или ногах, поэтому сейчас казался себе особенно неуклюжим, и даже беспомощным. Еще несколько минут назад он бился о защитный барьер, за которым сидела ведьма. Он чувствовал, что она перешла ту невидимую границу, после которой не все возвращаются. Он перестал чувствовать ее запах, не слышал ее дыхания и всем нутром чувствовал, как из тела женщины уходит жизнь. Жизнь, которая чуть больше чем за неделю стала для него самой большой ценностью. Он звал ее. Кричал так громко, что трескались лампочки на люстрах и старинные витражи. Но ведьма пугала своим безмолвием.

Эдельви творила свое предназначение. Руфус Баратор знал, что после этого ведьмы уходили за грань. И он знал, что ее не отпустит. Он уйдет за ней. За той, кого еще совсем не знает, но которая дороже вечности.

И вот — барьера нет. Она смотрит на него. А он тянет руку к ее лицу, чтобы убедиться, чтобы почувствовать, что она здесь. Что она жива. Что Луна ее не забрала у него.

Баратор жил так долго, что время больше не имело значения. Он к этому чувству привык, и с этим ресурсом не считался. Но сейчас он снова почувствовал вес каждой секунды. Каждого мгновения. Ладонь легла на плечо женщины. Теперь его обожгла теплая кожа. Арис чуть наклонилась к нему навстречу, и расстояние между вампиром и ведьмой почти исчезло. Он собрался с духом, осторожно дотронулся до ее губ и замер, как будто ждал разрешения. И она его не отвергла. Должна была, но не смогла.

Еще никогда вампир не испытывал радости от прикосновений, от женского тепла, от отзывчивости любимого тела. В бесконечной жизни вампира это было первое звучание того, что люди называли любовью.

Дом Баратора

Георгий и Олав склонились над шахматной доской. Олав сделал ход, и Георгий понял, что он снова попался в ловушку соперника.

- Так что ты думаешь на счет холеры? — Снова вернулся вампир к своей идее.

- Думаю, что это глупо. — Признался Георгий. — И где мы найдем холеру, в наше то время.

- Холера не проблема. — Заверил друга Олав.

- Будет мудро, если в этот раз мы не будем вмешиваться. Ведьма вернулась домой, теперь это ее обязанность раз...

- Не будь занудой, Георгий! Ну не нравится тебе холера, можем бруцеллез им подкинуть, или тиф.

- Тиф?

- Брюшной! — Как-то мечтательно протянул Олав.

- Ая уже и забыл, что ты псих. — Также мечтательно сообщил Георгий.

- Я не псих, я коллекционер.

- Только психи коллекционируют болезни.

- Я не просто коллекционирую болезни! Я коллекционирую исчезнувшие болезни! Это разные вещи, друг мой. Вот ты помнишь чуму?

- Все вампиры помнят чуму. Половину континента выкосила. А все из-за чего?

- Ой, не начинай! Как думаешь, ведьма уже закончила?

- Ну, судя по тому, что мы с тобой разговариваем, и в люстре взорвались лампочки — закончила.

- Может, пойти проверить, как она? — Олав повернул голову в сторону двери.

- Не нужно. Не будем им мешать.

- Думаешь, есть шанс?

- Ну, если барон не будет петь, то есть. Вой гиены на болоте, знаешь ли, еще ни на одну женщину благотворно не влиял.

Вампиры синхронно вздохнули и вернулись к игре.

Конни

Этой ночью Конни приехала в небольшой спальный район. По меркам людей район считался вполне себе приличным. Высокие многоквартирные дома с цветными фасадами, приличная человеческая инфраструктура: магазины, детские площадки, кафе и рестораны.

Конни отпустила такси в метрах пятистах от нужного дома. В простых джинсах, кедах и черном парике графиня чувствовала себя неуютно, и даже глупо. Но она не хотела привлекать к себе лишнего внимания, поэтому поправила кожаный рюкзак, осмотрелась и пошла в нужную сторону. Людей вокруг почти не было. Кто-то давно спал, кто-то был на работе. В витрине кофейни можно было разглядеть двух подруг, спорящих о чем-то, но им не было дела до того, что происходит на улице. Конни повернула во двор, где ей встретился курьер в красной куртке и кепке, натянутой на глаза. Конни машинально отвернулась от парня, чтобы он случайно не разглядел ее лица. Прошла мимо парочки, целующейся под деревом, и вошла в третий подъезд. Ей повезло: ни охраны, ни консьержа в доме не было. Она беспрепятственно поднялась на нужный этаж и убедившись, что рядом никого нет, пошла вдоль ряда одинаковых дверей.

Ей нужна была квартира номер триста пять. Конни точно знала, что квартира пуста. Ее хозяйка уже третьи сутки находилась у барона Баратора. А еще знала, что рано или поздно ей придется вернуться домой. Почему-то в голову графине не приходило, что Арис может вернуться домой не одна, или вместо нее может прийти кто-то другой. Она была уверена, что все сложится именно так, как ей нужно.

Конни достала плоскую карточку и открыла нужную дверь. Чтобы электронный замок поддался, пришлось повозиться. Но уже через пять минут она оказалась внутри. Графиня прошлась по квартире. Свет она не включала, и без него видела хорошо, а вот спугнуть жертву опасалась.

Первым делом Конни осмотрелась. Она хотела оценить обстановку, но интуитивно вместо того, чтобы оценить интерьер квартиры, искала вещи покойного мужа или письмо от «Белого Листа». Хотя откуда им тут было взяться, графиня не могла бы объяснить никому. Даже себе.

Только сев на диван в гостиной, она увидела небольшой беспорядок: опрокинутый пуфик, задранный вверх угол ковра, едва заметные следы мужских ботинок. Конни поставила рюкзак на колени, достала из него папку с документами, которые три часа назад забрала у юриста, и стеклянную бутылочку с красной жидкостью. К этой бутылочке Конни относилась с особым трепетом. Сейчас от ее содержимого зависело не только ее финансовое благополучие, но в какой-то степени и жизнь.