Зодчий. Книга III (СИ) - Погуляй Юрий Александрович

— Я вам ничего не должен, — твёрдо сказал я. Огромные глаза под толстыми линзами моргнули несколько раз, а потом испуганный взгляд моего собеседника метнулся к Кадывкину. Тот флегматично изучал голограмму, убрав руки за спину и покачиваясь с носка на пятку и обратно. Силовик старательно делал вид, что ничего не видит, ничего не знает, и вмешиваться не собирается.

— Олег Семёнович, — жалобно протянул Липка. — Повлияйте!

— Не имею соответствующих полномочий, простите, — вообще без сожаления сообщил тот. — Михаил Иванович прав, мы здесь не для этого.

— Вот именно, голубчик, вот именно, — Вознесенский оттеснил молодого коллегу. — Душа моя, светлый Михаил Иванович, не могли бы вы показать свой меч? Тот самый, которым был уничтожен Бессмертный Страж.

— Разумеется, — я вытащил оружие из ножен и протянул учёному. Глаза профессора сверкнули. Он прикрыл веки, исследуя даром мой артефакт. Я с интересом наблюдал за Вознесенским. Перстень учёного засверкал, показывая использование магии. Артефактор, и хороший артефактор.

— Хм, голубчик! — старец покрутил меч в руке, нежно провёл пальцем по гравировке. — Рунные усиления? Хм… Техника встроенных штрихов? Нет. Сплав?

— Сплав типичный, — буркнул Липка. — Видно даже издалека, Семён Семёныч! Неужели сами не замечаете, насколько убогая работа! Вы не туда смотрите! Михаил! Какая магия использовалась при атаке? Место убийства? Покажите на карте и умоляю — побыстрее. Вероятно, успех вам обеспечило пересечение энергетических потоков и воздействие дара определённой мощности. Такое совпадеине могло вызвать распад восстанавливающих функций Бессмертного Стража. Если определить частотность…

Я прошёл мимо них и остановился у голографического экрана. У него было несколько режимов, отображающих различные сигнатуры. Неплохо сделано.

— Михаил, вы меня слышите?

— Да, — отстранённо сообщил я, изучая стол с голограммой. Один из режимов выводил воздействие Скверны на территории. Мой дом с Нямко он не отражал, зато виднелось едва заметное искажение возле таунхауса Поповой. Занятно… Я ничего там не почувствовал.

— Что это?

— Остаточное, — отмахнулся Липка. — Михаил, не отвлекайтесь! Место убийства! Покажите мне!

— Нет нужды. То, что вы ищете, скрывается в порченом золоте непременно высокой пробы, — сказал я, не поворачиваясь. — Гравировка на мече сделана с применением именно этого материала, так что всё гораздо прозаичнее.

— Пфф, — закатил глаза Липка. — Ерунда. Виталик, триста восемьдесят пятый опыт выведи мне! Быстро! Михаил, идёмте. Порченое золото! Неужели вы не думали, что Тринадцатый Отдел не догадался бы его попробовать?

— Готово, Александр Александрович, — бодро сказал один из компьютерщиков.

— Вот, посмотрите!

Я подошёл к монитору, пробежал взглядом по сухому отчёту об использовании. Нулевые структурные повреждения, нулевые энергетические, низкая реакция Климова и ещё несколько абзацев научных речей, от которых нормальный человек либо уснёт, либо заполучит паническую атаку. Таблица проб, время испытаний, ссылки, подписи. Господи, как же это скучно. Но они на самом деле проверяли порченое золото. И Липка умудрился даже номер эксперимента запомнить. Не зря он профессор, получается.

Я посмотрел на него с уважением.

— Вы врёте, — убеждённо заявил тот и шмыгнул носом, смело глядя на меня увеличенными глазами.

— Простите, что вы сказали? — с удивлением переспросил я. Уважение тотчас растворилось.

— Голубчик, умоляю, не горячитесь, — Вознесенский тотчас насел на своего товарища. — Ну зачем вы так? Это же оскорбительно!

— Зачем он скрывает от нас правду⁈ Он не хочет помочь! Как вы все не видите! Ему, вероятнее всего, просто повезло, а он кормит нас фантазиями! — брызнул слюной Липка. — Порченое золото, надо же! Ретроградный Меркурий, может? Вспышки на Солнце, а? Тьфу!

— Свидетели показали, что надпись светилась, — терпеливо парировал Вознесенский. — Как она, так и иконы, дружок мой. Когда опытный отдел доставит нам нужный объект, мы сможем проверить это самостоятельно. До этого момента ваши слова категорически грубы!

— Я делаю это ради всеобщего блага! Нет нужды тратить энергию на лишние дипломатические жесты, когда на кону судьба человечества! Господи, да сколько раз вам это говорить?

— Вас когда-нибудь били, Александр Александрович? — поинтересовался я. — Ради всеобщего блага и судьбы человечества.

— Позвольте, это угроза⁈ Господин Кадывкин, немедленно примите меры!

— Вы забываетесь, господин Липка, — подошёл я к очкарику и тот отступил, нервно сглотнув. — Выбирайте выражения.

— Олег Степанович, — жалобно позвал Липка. — Вы разве не слышите?

Кадывкин посмотрел на часы и, насвистывая, приблизился к ближайшему комьпьютеру. Склонился, увлечённо изучая монитор. Я сделал ещё один шаг.

— Не бейте! — взмолился Липка. — Не надо.

— Не буду. Хоть и очень хочется поучить вас манерам, Александр Александрович. До зубовного скрежета.

Он смотрел на меня сквозь очки не мигая и непрестанно нервно облизывался.

— Зарегистрировано возмущение Изнанки, — вдруг воскликнул один из сидящих за компьютером людей. — Семнадцать пунктов по шкале Бриза!

— Голубчики мои, не хочу вас прерывать, но вам стоит на это взглянуть, — произнёс Вознесенский, подойдя к карте. — А потом уже можете и подраться, если вам так хочется.

— Общая тревога, — спокойно произнёс Кадывкин, поднеся ко рту правую руку, и без спешки покинул шатёр.

Детектор Скверны покраснел на северной границе отбитых земель. Интересно, это плохо или хорошо? Как он откалиброван?

Не успел я погрузиться во внутренний мир приборов, как голос Вознесенского растерянно сообщил:

— Какая необычайная активность.

Глава 26

— Вы только посмотрите, коллега! — Вознесенский повернулся к Липке. — Если, конечно, вы закончили с оскорблениями в адрес нашего попечителя.

Очкастый приблизился к карте, задрал голову, изучая сигнатуры.

— Какие там у вас силы, господин Баженов? — обеспокоено сказал Липка. — Пятьдесят солдат гарнизона и двадцать охотников, верно?

— Приблизительно.

Он поправил очки и уверенно приказал:

— Господин Кадывкин, вызовите тяжёлую артиллерию.

— Поясните, — мягко попросил столоначальник. Он остановился у голографического экрана, вглядываясь в покрывающуюся фиолетовым маревом карту.

— Ну что непонятного! — не скрывая раздражения, сказал Липка и закатил глаза. — Нам нужен армейский охранный дирижабль. Запросите его немедленно! Люди господина Баженова задержат нападение. Они, к сожалению, обречены, но их жертва не будет напрасной, если армия поспешит. Господин Баженов, прошу, передайте своим подчинённым приказ стоять до конца. Семён Семёнович, обратите внимания на сигнатуры. Это пятый ранг?

— Возможно, голубчик, вполне возможно, — прищурился Вознесенский. — Пять трёхранговых отмечаю и, убеждён, как минимум четыре экземпляра четвёртого ранга. Однако интенсивность сигнала нетипичная, вы правы. Господин Кадывкин, нам действительно потребуется помощь армии. Турель и укрепления их не остановят.

— Принял, господа, — Кадывкин снова заговорил с рукавом. — Лебеда, ответь Болоту. Организуй нам «черепаху», хорошо? Да, прямо на новый сектор.

Олег сдержано выслушал ответ и добавил:

— Передай ему, что это красная команда, если будет артачиться. Но он не будет. Докладывай сразу. Пусть мчит на всех парах!

Тринадцатый отдел может многое. Капитан дирижабля, с которым он связался, упираться не станет, иначе быстро перестанет быть капитаном.

— Господа, если угроза так серьёзна, я бы вывел людей из-под удара, — сказал я. Липка повернулся ко мне с негодованием:

— Как вы можете такое предлагать, господин Баженов? На кону будущее человечества! Если мы потеряем сейчас результат кропотливой работы и не сможем изучить её результаты, то это будет непростительно для науки и общества.