Жуткая история. Кот - Горькая Ксения

– Я не был уверен и на всякий случай приготовил на двоих, так что…

Хёну отрицательно помахал рукой, усаживаясь на стул и отпивая кофе:

– Спасибо, но я не буду. С тем, что я не могу есть, я уже почти смирился. Тем более, – он качнулся в сторону и поцеловал Кая в плечо, – у меня тоже есть завтрак.

Кай закашлялся и, отпив воды, притворно строго отчитал его:

– Хёну, ну не с самого утра же, имей совесть.

Собирались не особенно торопливо – дел в кампусе у Кая сегодня не было, а у Хёну и подавно. Он опять уезжал в одежде Кая – не ровен час, к нему перекочует добрая половина его гардероба, как-то даже неловко. После спокойной ночи и утра почему-то верилось, что с Риеном и Лэвеном все будет в порядке, даже Кай по дороге обратно немного смягчился и был открыт к диалогу о дальнейшем плане действий.

– Важнее всего – понять, чего от него можно ожидать. Я предполагаю, что Риен имеет хотя бы примерное представление о том, что он за фрукт, раз они… общались, – Кай переключал станции радио, время от времени поднимая взгляд на залитую солнцем трассу.

– Скажи, а разве мятежные одиночки не боятся переходить дорогу… вам? Я имею в виду, они же сами по себе, выкини Лэвен что-то вчера, ему бы это просто так с рук не сошло, разве нет? – Хёну хмурил лоб, пытаясь представить, как эта система должна работать. Может быть, какой-то суд?

– Так-то оно так. – Кай остановил свой выбор на ненавязчивой попсовой станции. – Только у мятежных отлично работает принцип «враг моего врага – мой друг». Если начинается что-то подобное, одиночки моментально прибиваются к какой-нибудь группе. Они получают защиту, а группа – повод для провокаций законных, то есть нас.

– Ясно. Куда менее организованно, чем я ожидал, – он в открытую любовался профилем Кая на фоне леса за окном. С его стороны от трассы был плотный лес; со стороны Хёну – золотые ухоженные поля.

Кай усмехнулся.

– Пусть у тебя не складывается неверное впечатление – наша группа не обладает абсолютным авторитетом, да и истиной в последней инстанции тоже не является. Время от времени находятся…

В этот момент Хёну мельком обернулся к лобовому стеклу и увидел, как метрах в двадцати от машины на дорогу кто-то выбежал, Кай говорил, поэтому не заметил.

– Осторожно, там человек! – он ткнул пальцем в лобовое стекло.

Раздался визг тормозов, и машина вильнула, выехав на встречную и объехав чокнутого, выскочившего на проезжую часть. Силуэт пронесся мимо, Хёну даже не успел разглядеть его.

– Что за черт? – Кай остановил машину, оставив на дорожном полотне черный тормозной след.

Они обернулись – человек медленно шел к машине.

– Вдруг что-то случилось и нужна помощь? – Хёну отстегнул ремень и собирался открыть дверь, но Кай поймал его руку.

– Погоди, – он напряженно смотрел на силуэт.

Когда силуэт приблизился, стало очевидно, что это девушка. Вся перепачканная, в потрепанных укороченных джинсах и худи, босиком. Штаны ниже колен были в грязи, как будто она долго бежала по лесу. Она зажимала рукой живот, глядя себе под ноги.

– Ей точно нужна помощь.

– Хани, – в голосе Кая появились предостерегающие нотки, и он запер двери.

Девушка обходила машину со стороны Хёну, как будто знала, от кого тут стоит ждать помощи. Она подошла к двери, положила ладони на ручку и начала неистово пытаться попасть в салон. Она дергала ее в каком-то бешеном ритме, на весь салон раздавался звук заблокированного замка. Другой рукой она начала скрести на стыке дверей, пытаясь просунуть пальцы в щель. Хёну прижался носом к окну, посмотрел вниз и только тогда увидел.

От кофты был оторван кусок, а на голой коже живота, рядом с тазовой костью, грязно-багровым пятном проступал след от укуса. Из кожи торчало несколько шипов. Такие же укусы были ниже, на бедрах и икрах, ее джинсы были не просто перепачканы – они были в этой черной дряни в местах, где ткань была прокушена. А потом девушка подняла голову, в нескольких сантиметрах от лица Хёну, и он отпрянул от окна.

Из ее рта и глаз текла черная жидкость вперемешку с кровью, оставляя черные дорожки на когда-то симпатичном молодом лице. Но самым жутким были ее глаза. В агонии и ужасе они умоляюще метались с Хёну и Кая на дверную ручку. Она все еще была жива, но оставалось ей недолго.

– Дай мне помочь ей, я уже делал это! – воскликнул Хёну, глядя на Кая с непониманием.

– Я не выпущу тебя туда, – он смотрел, не мигая, и ни капли не сомневался в том, что говорил.

– Она же умирает! – Хёну почти кричал.

– Она уже мертва. Можешь меня возненавидеть, но из машины ты не выйдешь.

– Кай, пожалуйста…

– Послушай меня, – тот зафиксировал его лицо ладонями и, выделяя каждое слово, проговорил: – Я воскрешаю людей, я чувствую, когда они умирают, а когда – уже мертвы. Ее разум и тело бьются в агонии, но душа – уже погибла. Ты ничем не можешь ей помочь.

Глаза Хёну метались по его лицу, пытаясь уличить во лжи. Девушка все еще долбилась в дверь.

– Она станет цзянши? – он пробормотал едва слышно.

– Нет. Укус – это смерть. Они не совсем зомби, – Кай выпустил его лицо, заглушил машину и опустил взгляд на свои руки.

– И что, мы просто оставим ее здесь? – Хёну снова смотрел на девушку за окном.

– Я могу… избавить ее от страданий.

– Убить… ее? – он смотрел полными ужаса глазами.

– Нет никакого смысла продолжать эту агонию.

Он открыл дверь и вышел, пальцы Хёну ухватили воздух на месте, где он только что сидел. Он схватился за дверную ручку, но Кай заблокировал двери снаружи, нажав на кнопку брелока и покачав головой.

Девушка начала скрестись в дверь активнее, когда увидела, что Кай вышел из машины, как будто чувствовала, что сейчас произойдет. Ее ладони оставляли черные разводы на стекле двери, в которую она неистово билась.

Хёну в ужасе смотрел на то, как Кай обходит машину. Он в самом деле убьет ее у него на глазах голыми руками? Очень хотелось трусливо отвернуться, но он сжал кулаки и сидел, не шелохнувшись. Когда Кай поравнялся с капотом, стало очевидно, что что-то не так.

Что-то было не так с самого начала.

Кай резко обернулся куда-то за машину, как будто что-то услышал, и его лицо сразу ожесточилось. Он перевел взгляд на Хёну и несколько секунд напряженно смотрел в его глаза. Потом указал на него, на капот машины и сделал движение раскрытой ладонью вниз, что, вероятно, означало «сиди внутри тихо».

Хёну был бы и рад выйти – он чувствовал, что должен быть снаружи, его место было там, рядом с ним. Но двери были заперты. Что-то происходило, а он даже не понимал что.

Кай снял куртку и футболку, бросил их на капот и уперся в него руками, низко склонив голову и не обращая никакого внимания на девушку. Его мышцы напряглись и задрожали; он обратился, разорвав на себе джинсы. Пантера встала перед машиной, припав к земле и приготовившись к прыжку.

Хёну заозирался по сторонам, но на дороге позади машины никого не было. А потом он посмотрел на границу деревьев и замер в ужасе.

Длинные белые силуэты мелькали между темных стволов деревьев. Они прыгали, цепляясь за ветки и кору, сшибая друг друга на землю, но поднимались и продолжали мчаться на них. Мертвецы, около десятка.

Все они, как обезумевшие, неслись сейчас на Кая, который стоял один посреди дороги и готовился защищаться. У Хёну кровь стыла в жилах от осознания, что сейчас произойдет. Он беспорядочно нажимал на клавиши на автомобильной панели, но кнопка открытия всех дверей не работала, а остальные были совершенно бесполезны. Снова попытался открыть дверь сам, но ручка только щелкала впустую. Он в отчаянии уставился на капот – ключи от машины должны были остаться в кармане его куртки, но до них было не добраться. Страх сковывал разум, ни одной идеи, как помочь ему, не было.

Они разорвут его в клочья прямо у него на глазах.

Ну же, он должен что-то сделать, придумать что угодно…

Цзянши приближались, впереди было трое, но остальные не слишком отставали. Кай не успеет разобраться с первыми прежде, чем прибегут остальные и окружат его…