Лёгкая дорога - Храмушина Надежда

Луценко залез в палатку, достал из рюкзака плащ, переоделся в сухое, вытащил спиннинг, и в одиночестве поплыл на своей лодке, которую он называл «Резиновая жемчужина», за уловом. Остальные не захотели рыбачить под дождём, и расселись в большой палатке. Сначала поиграли в карты, вскипятили на газовой горелке чайник и попили чая, потом Петрович пошёл в свою машину дежурить, а Веня отправился в свою палатку, пожелав всем нескучной ночи. Колян всё не мог никак успокоиться, и вспоминал разные загадочные случаи. Веня, которому надоело слушать его, из своей палатки издал звук грозной иерихонской трубы, вызвав на секунду замешательство в соседней палатке, а потом, выведенный на чистую воду, чистосердечно раскаялся, и в лагере стало тихо. А дождь всё барабанил и барабанил по палаткам, по машинам, по листьям и по воде, и потихоньку всех сморил сон, даже Петровича.

Глава 2.

Петрович вздрогнул от какого-то резкого звука, и проснулся. Больная рука ныла, а спина затекла. Караульщик чёртов! Не заметил даже, как уснул. Он пошевелился, немного размял суставы и размотал повязку, которая впилась в кожу. Рука, пока он спал, опухла ещё больше. Пальцы стали синюшными и он пошевелил ими, чтобы восстановить кровоснабжение. Он протёр рукавом запотевшее стекло и увидел, что лодки Луценко ещё нет. Дождь не прекратился, кругом темно, в палатке у ребят уже не горит свет, угомонились. Он открыл дверь и выпрыгнул из машины. Выпрыгнул и сразу присел, боль в руке отдалась от головы до самых пят. Он потянулся к аптечке и достал ещё одну таблетку, проглотил её, запив водой из канистры. Похлопал себя по карманам, нашёл телефон, чтобы посмотреть время, но экран был чёрным, и ни на какие его действия не реагировал. Придётся зарядить от аккумулятора. Он снова сел в машину, и повернул ключ в замке зажигания. Это ещё что? Он ещё раз повернул, потом ещё несколько раз. Чёртова машина! Разве бы его старенький Фольксваген так себя повёл? Эх! Ладно, придётся заряжать ещё и аккумулятор. Он достал из багажника клеёнчатую накидку, набросил её и прошёл до берега. Он долго вглядывался в ту сторону, куда уплыл Луценко. Через всю реку тянулась сверкающая лунная дорожка. Лодки нигде не было видно. Он свистнул и прислушался. Никто не свистел ему в ответ. Он ещё пару раз свистнул. Уснул он там, что ли?

Петрович ещё потоптался на берегу и решил разбудить Толика, который должен был дежурить вторым. И тут он заметил странную вещь, на которую сразу не обратил внимания. Дождь шёл, а поверхность реки была абсолютно спокойная, не потревоженная, как зеркало, будто капли до неё не долетали. Он протёр глаза, потом снова вгляделся в реку. Нет, на реке была только лёгкая рябь от её течения. Он зашёл в воду, протянул руку над водой, и капли забарабанили по ней, соскальзывая с гладкого рукава плаща и падая вниз. Но куда они падали? На короткое мгновение ему показалось, что капли поднимаются вверх, чтобы снова вернуться в дождевое облако. Он потряс головой. Наваждение какое-то! Он же не спит! Он снова посмотрел на реку. Нет, ему не показалось, капли не долетали до воды.

«Началось!» – подумал он, резко повернулся и пошёл к палаткам. Он распахнул палатку, где спали Толик с Коляном, и несколько раз подёргал Толика за ногу. Тот спросонья что-то забормотал, но потом поднял голову и сонно спросил:

– Ты чего?

– Вставай, дежурить пойдёшь. Но сначала проверим кое-что, или я с ума схожу. Если что, разбудим остальных.

– Зачем?

– Вылазь быстрее, по ходу решим. Тут что-то странное творится. Как бы ни стало ещё хуже.

– Ты не пугай меня, а то я не вылезу.

Петрович ждал возле палатки, пока Толик оденется, и его начала бить мелкая дрожь, поскольку понемногу до него начало доходить, что не только дождь ведет себя ненормальным образом. Он поднёс к глазам здоровую руку, чтобы смахнуть дождинки с лица и замер. Кожа на руке и мокрый плащ были желтоватого оттенка, и в воздухе тоже висел желтоватый отсвет. Он поднял вверх голову. В небе прямо над ним, сквозь тучи пробивались несколько светлых пятен желтовато-кирпичного оттенка. Откуда? Ночь на дворе, из осветительных приборов – только луна. Откуда тогда на небе непонятные светящиеся пятна?

– Зачем остальных-то будить? – Зевая, спросил Толик, выползая из палатки, на ходу накидывая капюшон на голову.

– Сейчас увидишь. – Петрович пошёл к берегу, Толик за ним.

Увидев спокойную гладь реки, с бушующим над ней ливнем, Толик, с которого моментально слетел сон, повернулся к Петровичу и прошептал:

– Что это?

– На небо посмотри.

Толик поднял голову и тут же снова посмотрел на Петровича:

– Что это? М-мы где? – Зазаикался он.

– Всё там же. Только что-то непонятное вокруг нас происходит. Теперь я точно уверен, всё это связано с теми тремя мумиями. Не спрашивай, почему. Уверен, и всё. Надо взять себя в руки. Это, Толик, я себе сказал, потому что мне всё это не нравится, и я чувствую, как внутри у меня всё холодеет от какого-то предчувствия.

– Где Луценко?

– Лодки не видно. И не откликается. Хотя вечером Венька с ним переговаривался, он недалеко тут был. Толя, посмотри, сколько сейчас времени, у меня зарядка кончилась. И машина вдруг заглохла… Слушай, а ведь неспроста у меня разом всё закончилось и разрядилось. Посмотри на свой телефон.

Толик достал из кармана телефон, судорожно потыкал в него пальцем, потряс, снова потыкал, и растерянно показал его Петровичу:

– Это уже не случайность. Петрович, надо будить остальных. Дождаться Луценко и валить отсюда. Какая-то аномальная зона вокруг образовалась. Раньше ведь такого не было никогда.

– Раньше и камнепада тут отродясь не было, с него всё и началось. Ничего хорошего от этого ждать не следует. Иди, Коляна буди, я Веньку разбужу. Да не пугай его сразу, пусть сначала проснётся.

– Надо Луценко как-то знак подать.

– Говорю тебе, не слышит он. Три раза свистел.

– Крикни тогда, надо его срочно возвращать.

– Ты думаешь, что он не видит, что на реке делается?

– Это меня и беспокоит. Но может всё это скоро закончится. – Веня с тоскливой надеждой посмотрел на небо.

– Или всё станет ещё хуже. Извини, что повторяюсь. Но эта фраза просто застряла у меня в голове. – Ответил ему Петрович и зашагал к палатке, потом обернулся и добавил – Какое-то турне у нас в этот раз вышло не весёлое.

Колян, как только увидел светящиеся пятна на небе, сразу уверенно сказал:

– А я что говорил! Это инопланетяне! Это их тарелки тут летают. Им мы без надобности, что зря паниковать!

– А речку от дождя закрыли тоже инопланетяне? – Спросил Петрович – Машина не заводится, телефоны разряжены.

– Вот как раз это всё и указывает на них. – Сказал, подошедший к ним Веня – Они всё глушат. А с речкой, конечно, интересно. Какое-то необъяснимое явление природы. Или у них какой-то прибор работает, притяжение воды вызывает.

 Они все вместе начали звать Луценко, но тот не отвечал. Со стороны леса раздалось долгое шипение. Все разом замолкли и настороженно повернулись туда. Но между стволами сосен была только темнота и ничего больше. Зато в небе разразилась целая канонада, гром ухнул с такой силой, что казалось, что небеса тот час обрушатся вниз.

– Пошли, в машине закроемся. В машине Луценко. – Сказал Толик, и первым быстро зашагал к ней.

Они все сели в Тойоту, и Веня попытался её завести. Петрович, заранее предвидя, что из этого ничего не выйдет, только качал головой.

– Всё лучше и лучше. Аккумулятор мёртвый. – Тихо сказал Веня, после десятка попыток – Не смешно.

– А никто и не смеётся. Что делать-то будем? – Шёпотом спросил Колян.

– Заблокируйте двери! – Сказал Толик, и в голосе его прорезалась тревога – Кто-то ведь шипел там, в лесу.

– Сидим пока тихо и ждём Луценко. – Вполголоса сказал Петрович – Может, никого рядом и нет, зря беспокоимся, а все эти аномалии, так они ведь когда-нибудь закончатся. Ни один зверь нас тут не унюхает. До утра так просидим, а там видно будет. Если что, пешком напрямую к трассе пойдём. Напрямую будет километров тридцать. По лесу это расстояние мы за восемь часов пройдём.