Она пришла с Земли. Клиентка (СИ) - Абдуллова Екатерина

— Лэр Маркус ван Сатор велел своей клиентке срочно прибыть к нему.

Головы снова повернулись к Лере.

Лера постучала, украдкой оглянувшись на парней, которые сидели в атриуме и с интересом наблюдали за ней. Казалось, им слышно, как колотится ее сердце. Колотится от радости, что Маркус здесь, а эти глупые гусыни всё навыдумывали (как у них моськи-то повытягивались!), от волнения — зачем она так срочно понадобилась? (Шоннери, вредина, слинял и ничего не рассказал), — ну и от быстрого шага, или, скорее, бега.

— Входи, — раздался голос Маркуса, и Лера осторожно приоткрыла дверь.

Из комнаты потянуло холодом.

«… порки — обычное дело. Ты ведь уже научилась активировать грей-камни?»

Тьфу на них! Маркус не такой, и вообще, меж ними особое соглашение.

С этой мыслью Лера скользнула внутрь, но стоило ей только глянуть на Маркуса, как она ойкнула и попыталась юркнуть обратно: к виду полуобнаженного патрона она не была готова.

— Стоять! — скомандовал Маркус, и тело её предательски оцепенело. — Отрабатывай, раз в клиентки напросилась.

Чувствуя, как горячий румянец заливает лицо, Лера зажмурилась и медленно развернулась.

Послышался тяжелый вздох, и Маркус устало сказал:

— Просто наложи мне свежую повязку.

Повязку? Какую еще повязку? И почему так знакомо пахнет? Как лекарство, которым диа Вивиан обрабатывала ей запястье…

От пронзившей догадки Лера распахнула глаза. Маркус стоял перед зеркалом в одних брюках. Его шея, плечи и частично спина были покрыты толстым слоем светло-зеленой мази, а на участке, куда он не дотянулся, багровели неровные пятна.

Волосы на голове зашевелились от жуткого зрелища.

— Это, что… ожоги⁈

— Нет, кожу меняю. Пошевеливайся! — Маркус кивнул на столик, заваленный узкими длинными тряпицами.

Лера боязливо подошла. Вот это подстава! Еще ни разу ей не приходилось делать серьезные перевязки. Максимум — ссадины у братьев обработать перекисью или йодом и налепить пластырь. А тут такое… Маркус, что, в танке горел? В столице война? Что за фигня с ним случилась всего лишь за один день?

Она открыла рот, чтобы сыпануть вопросами, но поймала в зеркале напряженный взгляд черных глаз и вместо этого проворчала:

— Надо было к целителю сходить. Я не умею…

— Ходил. Закрыто. Делай, как умеешь.

Маркус говорил отрывисто, почти грубо, и, глянув на его упрямо сжатые губы и бледное лицо, Лера откинула сомнения. Зачерпнув из стоящего тут же горшка целую горсть мази, она аккуратно приложила ее к спине. Закаменевшие мышцы рельефно выступили под кожей, а Маркус, казалось, перестал дышать.

Кусая губу и морщась, будто это ей возюкают по ранам, Лера постаралась как можно невесомей замазать все поврежденные участки, потом взяла полоску мягкой ткани, примерилась и с опаской опустила ее на ключицу.

— Больно? — спросила почему-то шепотом и посмотрела в зеркало.

Их с Маркусом взгляды встретились. Маркус смотрел непонятно, то ли раздраженно, то ли удивленно, но в голосе его, когда он заговорил, было лишь нетерпение:

— Может, еще подуешь? Давай быстрее! Да по-хорошему затягивай, чтобы до завтра удержалось.

— Да, конечно…

Она спряталась у Маркуса за плечом. Так и он не будет её видеть, и ей спокойней. Все-таки бинтовать спину, когда ее лицо находится на уровне его груди, как-то… неловко. Еще и спина-то широченная! Чтобы перехватить рулончик ткани из одной руки в другую, придется чуть ли не обнять своего патрона.

Потея и неслышно шепча «всё хорошо, всё хорошо», она наконец замотала всю верхнюю половину тела, где-то крест-накрест, а где-то вкривь-вкось… Закончила и, осмотрев получившееся безобразие, развела руками:

— Уж как смогла…

Маркус покрутил головой.

— Сойдет. Утром к целителю наведаюсь.

Лера облегченно выдохнула и теперь только почувствовала, как саднит искусанные губы, а ноги мелко подрагивают.

— Может еще что надо? — на автомате спросила она, но когда Маркус перевел на нее задумчивый взгляд, сама же ответила: — Ну, нет так нет, я пошла тогда…

— Рубашку помоги надеть, — перебил Маркус.

— А, рубашку… Точно, ты же не сможешь сам…

Лера суетливо огляделась в поисках одежды.

— В спальне, в шкафу, — подсказал Маркус.

Лера с подозрением глянула на него. Издевается, или ему, действительно, нужна помощь? Однако Маркусу ее метания были до лампочки. Смотрясь в зеркало, он осторожно трогал затылок, где сквозь короткую щетину розовела кожа. И при виде этой нежной младенческой кожи, до Леры запоздало дошло, что Маркус не заново побрился. У него же волосы спалило напрочь!

В спальне царил холод, горел светляк и пахло лимоном и мятой. Половину небольшого помещения занимали огромная кровать — не чета той койке, что выделили Лере! — и длинный, во всю стену шкаф. Однако, вместо горы модных шмоток в нем висели лишь три костюма и десяток белоснежных сорочек. Еще нашлись несколько стопок белья на верхней полке да две пары туфель нижней.

Скромненько для аристократа такого уровня. Или Маркус не потащил сюда весь гардероб, потому что не собирался надолго задерживаться?

Лера пощупала шелковистую ткань рубашек и выбрала в жертвы самую тонкую и нежную. Жаль, конечно, портить жирной мазью, зато такая будет меньше натирать раны.

Глянув на рубашку, Маркус едва заметно нахмурился, но ничего не сказал. В полной тишине Лера помогла ему одеться, непослушными пальцами застегнула пуговицы и, отступив назад, с напором спросила:

— Теперь всё?

— Пожалуй… нет.

Лера сердито насупилась. Да он точно издевается! Или границы дозволенного измеряет? Хочет узнать, насколько сильно девица из Ордена позволит собой помыкать?

Маркус же, не обратив внимания на недовольство своей клиентки, невозмутимо сказал:

— Есть хочу. Сегодня позавтракал только, а регенерация требует много сил.

В столовую своими длиннющими ногами Маркус шагал так быстро, что Лере приходилось иногда бежать. Впрочем, она не жаловалась, помнила, какой зверский голод напал на нее после лечения. И ожог-то, в принципе, не особо велик был. А у Маркуса пострадала вся верхняя половина туловища, и к тому же, он — мужчина.

В груди кольнуло от нахлынувших воспоминаний. Димка с Санькой тоже любят поесть. Растущие организмы…

Как они там, на Земле? Со времени ее перемещения на Эйлун прошло два с половиной месяца, и конечно же, родители и братья все еще не теряют надежду, ищут. А она, понимаешь, в столовку идет.

— Вэлэри, — негромкий голос Маркуса выдернул ее из печальных размышлений.

О, оказывается, уже пришли!

В обеденном зале витали одуренные запахи пиццы, и на них слетелось, кажется, пол-академии. Никто, правда, пока не ел. Старшекурсники сидели за столами, перваки и второй курс толпились у раздачи, и все ждали, когда повар с помощником вынесут еду.

— Вэлэри, — снова позвал Маркус, и даже под повязкой, намотанной на шее словно шарф, заметно было, как он сглотнул. — Если выглядит так же, как пахнет, то принеси побольше.

Прозвучало настолько непосредственно, что Лера вдруг развеселилась.

— Так точно! — она вскинула руку к виску и щелкнула каблуками.

В середине очереди пламенела макушка Дилана, но пробиваться к нему Лера не рискнула: слишком уж народ возбужден, как бы самой под раздачу не попасть. Пристроившись последней, она с ностальгией вспомнила похлебку сина Лидария. Хорошо же было. Никаких очередей и хоть десять добавок бери. Кстати, а если всю пиццу расхватают, и им с Маркусом не достанется?

Из-за спин студентов она попыталась рассмотреть происходящее впереди, но добилась лишь того, что стоящий перед ней незнакомый аристократ, видимо, со второго курса, раздраженно оглянулся:

— Да что за блоха там прыгает⁈

При виде Леры злость в его взгляде сменилась узнаванием.

— А-а, клиентка ван Сатора, — протянул он в каком-то раздумье.

На его слова обернулся еще один студент, здоровенный, как баскетболист на стероидах. Этот, увидев Леру, наоборот, оживился и, наклонившись, негромко сказал: