Белые пятна Великой Отечественной войны - Исаев Алексей

Однако в наихудшем положении находились укрепленные районы на новой границе в Литве. Строительство укреплений на границе по понятным причинам началось в Прибалтике позже других направлений и поэтому находилось к началу войны в зачаточной стадии. По свидетельству помощника начальника отдела инженерных войск Ленфронта майора Захарьина, принимавшего в 1941 г. участие в работах по строительству оборонительного рубежа на госгранице, укрепление границы Литовской ССР с Германией началось фактически лишь с весны 1941 г., до начала 1941 г. успели провести лишь рекогносцировку укрепрайонов.

Надо сказать, что советское военное руководство осознавало запаздывание с началом строительства на появившейся летом 1940 г. новой границе в Прибалтике. В 1941 г. было решено наверстать упущенное. Соответственно, из выделенных на фортификационное строительство 1941 г. 1 млрд 181,4 млн рублей около 50 % предназначалось для ПрибОВО, 25 % – для ЗапОВО и 9 % – для КОВО. Всего на оборонительное строительство в ПрибОВО выделялось 458,9 млн рублей. Протяженность оборонительного рубежа от Балтийского моря до границы с Западным особым военным округом составляла около 350 км. К первой очереди строительства на этом рубеже относилось строительство 160 батальонных районов, в системе которых создавалось до 2000 бетонных долговременных сооружений. По плану строительство 2000 сооружений в ПрибОВО предполагалось завершить осенью 1941 г. с производством монтажных работ зимой 1941/42 г. и полным окончанием работ к весне 1942 г.

Однако развертывание строительства проходило медленно. Вот что вспоминал назначенный в марте 1941 г. начальником инженерных войск округа В. Ф. Зотов:

«Строительной техники было весьма мало. Например, камнедробилок на строительстве имелось всего лишь несколько штук, это в то время, когда в течение двух-трех месяцев необходимо было изготовить до 1,5 млн кубометров щебня. Автотранспортом мы обеспечивались не более чем на 25 % потребности» [37].

Если обратиться к сухим цифрам, то результаты форсированного строительства были следующими. Из 458,9 млн рублей в ПрибОВО было освоено 126,8 млн рублей. Полоса обороны ПрибОВО разделялась на четыре укрепрайона: Тельшайский, Шауляйский, Каунасский и Алитусский. В Тельшайском УРе в стадии строительства находилось 366 долговременных сооружений (ДОС) на фронте 75 км. Успели построить 23 ДОС, но ни одно из них не было готовым к началу войны. В Шауляйском УРе строились 403 ДОС на фронте 90 км, построили 27, боеготовые отсутствовали. Сильнейшим в Прибалтике должен был стать Каунасский УР – 599 ДОС на фронте 90 км. Однако построить успели 31 ДОС, боеготовых среди них не было. Алитусский УР не выбивался из общего ряда: 273 ДОС, построено 20, боеготовых нет.

Таким образом, в отличие от других направлений, ПрибОВО не располагал к началу войны системой долговременной фортификации, которая могла бы сдержать первый натиск сил вторжения и дать опору стрелковым частям армий прикрытия границы. В куда лучшем положении оказались укрепрайоны ЗапОВО и КОВО. Распространенным является мнение, что советские УРы на направлениях главных ударов немцев были наименее боеготовыми. Это не совсем так. Двум танковым группам в Прибалтике действительно преграждали путь только невооруженные коробки. Однако Брестский УР в Белоруссии, стоявший на пути 2-й ТГр, располагал 49 боеготовыми сооружениями. Владимир-Волынский УР на направлении главного удара 1-й ТГр располагал 97 боеготовыми сооружениями, Струмиловский УР – 84. РаваРусский УР с 84 ДОС, строго говоря, тоже преграждал путь вдоль одного из плановых маршрутов наступления 1-й ТГр.

Однако было бы большой ошибкой считать, что в вермахте не имелось средств для борьбы с долговременными сооружениями. Во-первых, немцы располагали тяжелой и сверхтяжелой артиллерией, от чешских 305-мм гаубиц времен Первой мировой войны до новейших немецких образцов, в том числе 600-мм «Карл». Последние опоздали к штурму «линии Мажино», но были готовы для удара по советским ДОТам. По немецкому плану наступления 45-й пд 22 июня 600-мм орудия «Карл» должны были вести огонь не по Брестской крепости, а по свежепостроенным ДОТам БЛУРа рядом с ней [38]. Во-вторых, немецким ноу-хау были штурмовые группы пехоты, способные подбираться к ДОТам с огнеметами и зарядами взрывчатки. Наконец, опыт кампании на Западе показал высокую эффективность в борьбе с долговременной фортификацией… 88-мм зениток. В ходе штурма форта (точнее, «овража», комплекса долговременных сооружений) «Фермон» у Лонгийона 17 июня 1940 г. поддерживавшие 183-ю пд две 88-мм зенитки с дистанции 6 км выпустили 160 снарядов за четыре часа и пробили дыру диаметром около метра в основном артиллерийском сооружении форта [39]. Последние из выпущенных снарядов разрывались уже внутри форта. Исследования французских укреплений уже после падения Франции показали, что бронеколпаки с толщиной брони около 300 мм, теоретически неуязвимые для полевой артиллерии и 88-мм пушек, от массированного обстрела все же раскалывались и разрушались, что в итоге вело к потере боеспособности всего сооружения. Также вермахт располагал отточенными еще в Первой мировой войне тактическими приемами штурмовых действий, облегчавшими захват и уничтожение укреплений.

Как же себя показали укрепрайоны на новой границе в бою? Главным неблагоприятным фактором, влиявшим на эффективность их сопротивления, было упреждение Красной армии, усугублявшееся внезапностью нападения. В итоге большинство укрепрайонов вели бой в отсутствие полноценного полевого заполнения. Это существенно облегчало задачу немецких штурмовых групп.

Однако прежде всего необходимо отметить отрицательный эффект незавершенного строительства в Прибалтике. В ЖБД 8-й армии этот момент описан достаточно откровенно: «Деморализующее влияние на части, особенно на участке 125-й сд, оказали строительные батальоны, не имевшие никакого вооружения и в полном беспорядке бежавшие в тыл» [40]. Эта картина с незначительными вариациями наблюдалась во всей полосе Прибалтийского особого военного округа. Безоружные строительные части забивали дороги, мешали организации обороны и противодействию отрядам националистов.

Вместе с тем даже недостроенные сооружения оказывали определенное воздействие на немецкое наступление. 109-й полк 12-й танковой дивизии 22 июня 1941 г. штурмовал «два еще не полностью готовых ДОТа, из которых северный упорно оборонялся». Скорее всего, обороняли его строители в лице советского 148-го саперного батальона. В ЖБД 3-й ТГр по итогам 22 июня отмечалась «упорная оборона отдельных бетонных ДОТов» [41].

Естественно, куда более серьезное сопротивление оказали укрепрайоны, располагавшие боеготовыми сооружениями. Командир 28-й пехотной дивизии VIII корпуса в донесении о боях в районе Сопоцкина писал: «На участке укреплений от Сопоцкино и севернее… речь идет прежде всего о противнике, который твердо решил держаться любой ценой и выполнил это. Наступление по действующим в настоящее время основным принципам не давало здесь успеха… Только с помощью мощных подрывных средств можно было уничтожить один ДОТ за другим… Для захвата многочисленных сооружений средств дивизии было недостаточно». Советская тактика обороны в отчете описывалась следующим образом: «Гарнизоны укрывались при атаке в нижние этажи. Там их невозможно было захватить… Как только штурмовые группы откатывались, противник снова оживал и занимал амбразуры, насколько они были еще невредимы». Сопротивление отдельных ДОТов здесь продолжалось несколько дней, когда линия фронта далеко откатилась от границы.

Брошенная 122-мм пушка А-19. ДОТы должны были прикрываться артиллерией, но хаос начала войны этому помешал.