Повелитель Лжи - Даниэль Зеа Рэй

– Тебе идет новая прическа, – сообщила Ди. – Выглядишь, как один из нас!

Гронидел не знал, что на это ответить. Он был мертв. Затем очень долго блуждал по собственным воспоминаниям, похожим на сны, а теперь очнулся в мире богов в собственном теле. Кажется, в собственном…

Он прижал ладони к лицу и ощупал себя.

– Твое новое тело выглядит так же, как и старое. До гибели, – тут же добавила богиня, намекая, что после смерти выглядел он наверняка не очень.

Принц уронил руки и с надеждой взглянул на Ди.

– Скажи мне, что Сапфир жива, и мы покончим с неловкостью, которая царит здесь вот уже пару минут.

Богиня стушевалась, что для Одинеллы было совершенно нехарактерно.

– Ты помнишь, что она сделала? – с осторожностью спросила богиня.

– Ты о том, что она меня убила? – невозмутимо уточнил Гронидел.

– Значит, помнишь, – кивнула Ди. – Мне очень жаль, но…

– Она жива! – твердо заявил Гронидел тем тоном, который не терпит возражений. – У нее были видения, в которых она сражалась против щелкозубов. Сапфир видела будущее. Вопрос: оно уже настало или еще нет?

Ди помрачнела и отрицательно покачала головой.

– Прости, но у меня для тебя очень плохие новости, – сказала богиня.

Гронидел приготовился слушать, не собираясь соглашаться с доводами богов, убеждающими, что Сапфир мертва. Она жива. Если не в своем теле, то где-то в месте, которое называют Сферой. Ведь все, кто умирают в мире манны, попадают в Сферу. Или нет? Да или нет?

– У тебя тоже были видения. – Ди подошла к принцу и опустила руки ему на плечи. – Помнишь?

– Допустим, – кивнул он.

– Но ты же не обладаешь даром видеть будущее, не так ли?

– Что ты хочешь мне сказать? – Гронидел потерял терпение.

– Людей в твоем мире преследуют видения. Фрагменты прошлого и будущего смешиваются. Голоса умерших донимают их изо дня в день. Все это не дар, а воздействие существ, которые на вас напали. Эти твари способны видеть будущее и создавать фальшивые предсказания или воспоминания. Смешивая реальные факты с вымышленными, они манипулируют своими жертвами и управляют ситуацией. Вы с Сапфир подверглись воздействию этих существ. Мне очень жаль, но ты не можешь знать, что из твоих воспоминаний или видений правда, а что – искусная ложь.

Гронидел отстранился от Ди и сжал пальцами переносицу.

– Сапфир должна найти некоего Фейрана. Меня просили передать тебе, Дхар, – он повернулся к богу, который остановился в стороне и наблюдал за беседой издалека, – что только Фейран…

– …способен спасти мой мир, – перебил его Дхар. – Я в курсе.

Принц считал, что знал бога достаточно хорошо для того, чтобы читать его мысли по выражению лица. И сейчас Гронидел не видел в Дхаре ни опасений за свой мир, ни других проявлений обеспокоенности. Лишь раздражение, которым бог щедро делился не только с Грониделом, но и с Ди.

– Выйдем и поговорим, – не то приказал, не то сообщил бог и подошел к белоснежной двери, что только при его приближении появилась в стене.

Гронидел обернулся к служащим в костюмах богов, что продолжали заниматься своими делами, стоя и сидя у мониторов. Только присмотревшись, принц понял, что те были вовсе не живыми людьми, а куклами с белоснежными человеческими лицами, как две капли воды похожими друг на друга.

От жуткого ощущения нереальности происходящего у принца по спине пробежал холодок. Он и прежде видел реави́тов – существ с искусственным интеллектом из мира богов. Только никогда их не собиралось вокруг так много.

– Ты идешь? – поторопила его богиня, и Гронидел, стряхнув секундное замешательство, последовал за ней.

В узком коридоре с матовыми зеркальными стенами ходили люди. На хмурых лицах не мелькало ни тени довольства. Наоборот, они казались уставшими и изможденными. И каждый был облачен в черный костюм, какой выдали Грониделу.

Однако настораживало другое: пока Дхар и Ди словно конвоем сопровождали пленника, впереди и позади то и дело появлялись вооруженные охранники.

Несколько раз свернув, троица остановилась у лифтов. Дхар прижал ладонь к светящейся табличке, которую боги называли сканером, и выбрал 124 этаж. Ждали недолго. Вошли в пустую стеклянную кабину и понеслись наверх.

Гронидел пошатнулся и схватился за металлический поручень. Синие цифры на дверях мелькали от отрицательных значений до положительных. Уши принца заложило, а к горлу подступила тошнота.

Ди, заметив его состояние, виновато озвучила:

– Прости, но медленней лифты не ездят.

– Я помню. – Гронидел отвернулся от цифр к прозрачной стене, за которой мельтешили матовые стеклянные коридоры.

Он давно узнал об их мире слишком много. Непонятные слова и их значения поначалу казались настоящей экзотикой, приукрашенной виньетками из особенностей произношения и правильно расставленных ударений. Однако по мере знакомства все они постепенно стали привычными, и новизна перестала поражать воображение.

Ни одному смертному из его мира не открыто столько знаний, сколько было даровано познать Грониделу за краткие моменты помещения запретных территорий. Он не делился с Ди секретом скачивания данных на свою искру, а она делала вид, что при чтении его воспоминаний не узнала об этом.

Запретный или нет, маневр стоил Грониделу части детских воспоминаний, от которых и без того мало что осталось. Поврежденная искра его не подвела: без труда получила доступ в общемировую информационную сеть и скачала данные из библиотек, коих в мире богов не счесть. Новые знания записались непосредственно на кору мозга вместо стертых лиц из воспоминаний Гронидела. Так в тайном хранилище замка Света появилось еще с десяток трактатов, в которые принц перенес информацию о своих создателях и их мире.

Меч в ножнах не разит противника, но защищает от недобрых намерений. Одного дня оказалось достаточно, чтобы понять: если история повторится, мир маны окажется беззащитен перед своими создателями. И с этим обстоятельством ни Гронидел, ни Ордерион мириться не собирались. А значит, следовало получше узнать своих богов, пока они вновь не превратились во врагов.

Думая об этом, принц невольно удивился тому, что вспоминает раньше неизученные термины и понятия, которые, как цифры на двери лифта, появлялись у него перед глазами. Голова заболела сильнее, и показалось, будто ее начало распирать от новых знаний. Слова, знакомые и не очень, выстраивались в цепочки друг за другом, соединяясь связями и смыслами, которые кто-то вложил в его голову. Кажется, его все-таки вырвет.

Ди сжала плечо Гронидела и пространно произнесла:

– Дыши. Мозгу требуется время, чтобы разложить по полочкам всю информацию, которую он получает из внешней и внутренней среды. А в тебя этой информации загружено очень много.

– Сколько искр вы вставили в меня? – едва ли не простонал он.

– Ни одной, – заверила богиня. – Чувствительность к яркому свету, громким звукам и высоким скоростям – это побочные эффекты процедуры внедрения сознания в новое органическое тело. Головная боль и тошнота пройдут в течение нескольких часов. Потерпи немного.

Оказавшись на 124 этаже, принц сдержал позыв рвоты и проследовал за Дхаром и Ди. В новом коридоре его ожидали вооруженные безлицые нанокуклы, что охраняли каждую из темных дверей.

Дхар вошел в одну из них. Гронидел сразу понял, что они попали в рабочий кабинет. Парящая над полом прозрачная столешница и пара белоснежных пластиковых кресел намекали на скупость божественной мысли в отношении красоты обстановки. С другой стороны – над полом, покрытым серой ворсистой тканью, – он заметил синие огоньки и легкое искажение картинки. Кому бы ни принадлежало это помещение, владелец не собирался демонстрировать его настоящую обстановку посторонним.

Дхар подошел к темной шершавой стене за столом и провел по ней рукой. В покрытии появилось прозрачное окно.

Гронидел заглянул в него и не сразу осознал, что такого бог хотел ему показать. С высоты, на которой они находились, из окна открывался мрачный вид на один из божественных городов. Все они были как две капли воды похожи друг на друга, и Грониделу никогда не нравились.