Чудо купальской ночи - Алюшина Татьяна Александровна

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57

– Я тебе расскажу! – вместо Полины вмешалась хозяйка. – А то она себя хвалить не умеет. Значит, так, знаешь, что такое зразы?

– Такие картофельные пирожки с начинкой, – припомнил он.

– Да, они. Так тут начинка из моченой брусники с медом, в том смысле, что Поля бруснику засолила по какому-то старинному рецепту, потом добавила туда меда, а тесто сделала из картофеля с какими-то приправами и секретами, которые знает только она.

– Нет там никаких секретов, – рассмеялась девушка.

А Клим поплыл. Мало того что у нее все уже отмеченное и оцененное им ранее – и фигурка, и стать, и эти глаза колдовские, и ямочки на щеках очаровательные до не знаю чего, и румянец, так ее красивший. Он заметил и то, что девушка почти все время улыбается потрясающе обаятельной улыбкой, но когда она засмеялась… Смех у нее оказался тихим, но таким серебристым, переливчатым, как перезвон колокольчиков. Клима даже приятными щекочущими мурашками пробило по позвоночнику и, разумеется, куда-то в область паха. Ну вот так.

– Есть, есть! – утвердила Алина. – У тебя во всем, что ты делаешь, секретики, тайна, загадка. Какой я кулинар, ты знаешь, – с большим скепсисом на слове «кулинар» произнесла Алина. – Поэтому для меня этот вид деятельности вообще сплошная магия. А уж твои шедевры!

– Все, все! – махнув на хозяйку двумя руками, поднялась из-за стола Полина. – Ты меня совсем засмущала. Пойду поработаю немножко, не буду вам мешать.

– Нет, нет, – взяла ее за руку Алина. – Останься. Во-первых, ты нам не можешь помешать, над одним работаем, а во-вторых, еще раз посмотрим весь проект, может, что-то интересное подскажете, предложите.

Следующий час Алина с Климом обсуждали его часть дизайна – то есть все кузнечные работы, как на участке, так и в самом доме. Полина слушала внимательно, рассматривала все эскизы проекта и вязала.

С четырнадцати лет она привыкла постоянно что-то делать руками, готовить, например, что очень любила, иногда шить, но в первую очередь и практически постоянно – вязать, вышивать.

Она вязала всегда и везде, при любой возможности: в метро, когда получалось сесть, в автобусах и маршрутках, в электричках, в очередях. У телевизора, на уроках и лекциях, и когда что-нибудь слушала, Полина даже в кинотеатры вместо попкорна брала с собой вязание, самое простое, которое делала в темноте, не глядя.

Это стало частью ее личности, сути – постоянно занятые делом руки. Однажды, в семнадцать лет, зимой она поскользнулась на улице и очень неудачно упала на правую руку. Не сломала, но ушиб получила серьезный, и врачи запретили нагружать руку и тем более вязать. Поля думала, что с ума сойдет! Из всех занятий ей оставалось только читать! Но невозможно же это делать весь день, а смотреть телик, слушать музыку, общаться с людьми, даже в метро ездить без привычного вязания было тяжело. Ее всю просто корежило какой-то жесткой неуютностью в пространстве, неприкаянностью, ощущением инвалидности – Полине казалось, что ей отрезали руки! Еле выдержала!

Однажды, лет в пятнадцать, она поняла: очень удобно вязать в общественных местах. Правда, правда! Людям кажется, что человек, который вяжет, все время смотрит только на спицы, думает о чем-то своем, может, петли считает или ряды, и совершенно не обращает внимания на них. А ничего подобного! Полина, например, большую часть работы на спицах делала вслепую, даже петли считала не глядя, что давало возможность наблюдать за людьми и всем, что делается вокруг.

И это очень часто прямо-таки помогало! Значит, все происходит таким образом – сначала, когда ты достаешь вязание и принимаешься работать, окружающие смотрят на тебя с удивлением и большим вниманием, минут через десять они начинают воспринимать тебя с работой как нечто естественное, а когда подсознательно решают, что ты занят и безопасен им, потому как ничего не видишь вокруг, расслабляются и перестают тебя замечать.

А Полина наблюдала и видела, кто агрессивный и пытается устроить конфликт в очереди или в транспорте, кто хам, а кто жертва, от кого ожидать неприятностей, а от кого нет. Во-первых, это вырабатывает внимательность и навыки психологического анализа, а во-вторых, можно подготовиться к возможным конфликтам и благополучно их избежать. Рекомендовала бы всем – попробуйте, очень помогает!

И сейчас, пользуясь этим приемом и тем, что Алина с ее гостем полностью погрузились в обсуждение работы по проекту, выпав из их разговоров, Поля исподволь рассматривала мужчину.

Он ей не просто понравился с первого взгляда, он стал звучать внутри нее, и она это слышала, словно он колокол, на который отвечает, звеня резонансом, что-то в ней. То непонятное, странное, что случилось с ней, когда она его впервые увидела, конечно, прошло, оставив удивление и загадку в памяти, но впечатление, которое Клим произвел на нее, не исчезло.

Он был достаточно высокий, этот Клим, за метр восемьдесят, крепкого телосложения, но не накачанный и не толстый, скорее даже худощавый, вот только в плечах и руках чувствовалась скрытая мощь, ну, это понятно: кузнец все-таки. Стрижка такая, немного длинноватая на густых темно-русых волосах, к его лицу очень шла. Черты лица вполне обычные, мужественные, а прямой нос и твердый подбородок говорили о сильном характере. И темно-зеленые внимательные глаза, которые заворожили Полю в первый момент встречи.

Вообще надо честно признать: необыкновенный мужчина, сделала вывод Полина. В наше скоростное, суетливое и во многом пустое время таких мужчин практически нет – степенных и уравновешенных. Он излучал спокойствие и надежную неспешность, обстоятельность – не делал торопливых движений, говорил мало, но весомо и по существу, и эта излучаемая им уверенность в себе, в правильности дел своей жизни, чувство внутренней гармонии с миром производила странное впечатление – что Клим намного старше и мудрее своих лет, знает и постиг нечто такое, что недоступно остальным людям. И это притягивало.

«А сколько ему, интересно, лет? – присмотрелась Полина. – За тридцать, точно, но сорок – вряд ли. И у него очень красивое имя, совсем редкое, но ему идет, и эта фамилия: Ставров, что-то из преданий, древности, – и вздохнула про себя печально: – Наверняка женат на какой-нибудь зашибенной красавице. А если не женат, то куча красавиц вокруг, понятное дело».

– А что мы решили, напомни, какой у нас будет трикотаж в этой комнате? – обратилась к ней Алина.

Полина так увлеклась разглядыванием мужчины и размышлениями о его богатой и разнообразной личной жизни, что совсем уж не слушала разговор, и Алинин вопрос застал ее врасплох.

– Что? – переспросила она.

– Понятно, – усмехнулась дизайнер. – Призадумалась девушка о чем-то своем. Мы пытаемся придумать, какие светильники делать на веранде и в комнатах. Клим предложил такие же, как на участке, но меньше размером, а мне кажется, сюда просится что-то другое. Вот я и спрашиваю, какой мы с тобой решили трикотаж здесь делать? Надо бы стекольщикам на лампы подобный рисунок заказать.

– А покажи уличные светильники, – заинтересовалась Поля.

– Ну вот, – поменяла картинку в ноутбуке Алина и принялась пояснять: – Эти вдоль дорожек будут, эти в беседке, а такие над входом. А вот веранда, и вот здесь и здесь я думаю поставить свет, ну и, разумеется, в комнатах. Там не нужно слишком много ковки, будут и иные световые приборы, но кое-где она просто необходима.

Полина смотрела на экран, по которому, задумавшись, «путешествовала» Алина. В трехмерном измерении здесь представлен дом и его будущая отделка.

– Слушай, а что, если взять марракешские лампы за основу? – вдруг возникла у Полины идея. – Ну, помнишь те, традиционные, старинные, кованные из латуни, а на гранях кожу верблюжью на растяжках делают и кожаными шнурами к ребрам крепят? У тебя здесь есть? – ткнула она пальчиком в экран.

– Не знаю, надо посмотреть, – принялась быстро листать страницы на экране Алина.

– У меня точно есть! – подскочила Полина с места и помчалась в прихожую, оттуда громко поясняя: – Я совсем недавно их просматривала!

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57