Всё, что хочет женщина - Йорк Андреа

— Чего желаете? — спросила она, широко улыбаясь.

Было очевидно, что в их компании ее интересует только Юджин.

— Мне кофе без молока, — сказала она.

Мужчины заказали то же самое.

Официантка сунула блокнотик в карман фартука и, заткнув карандаш за ухо, удалилась, раскачивая бедрами.

Юджин повернулся к Роберте.

— Ну, расскажите нам о себе.

Ей захотелось стереть улыбку с его лица.

— Расскажу, но, думаю, это не то, что вы хотели бы услышать.

Мужчины переглянулись.

— Хорошо, тогда расскажите нам о Конраде.

Она почувствовала толчок в сердце.

— Что именно вы хотите узнать?

— Когда вы последний раз видели его, не считая сегодня?

— Около полутора месяцев назад. Двадцать пятого августа, если быть точной.

— Вы абсолютно уверены в дате?

— Абсолютно. Это день моего рождения.

В тот день ей исполнилось тридцать. И что принесла ей эта круглая дата? Лишь дополнительные морщинки у глаз да несколько лишних фунтов веса, в основном на бедрах.

— И с тех пор он не давал о себе знать? То есть до сегодняшнего дня?

— Вот именно.

— Почему, как вы думаете? — настаивал Юджин.

— Извините?

— Ну, он навестил вас в день рождения, именно к вам он обратился за помощью. Очевидно, вы близки. Почему же он так долго не виделся с вами?

— Мой брат взрослый человек, мистер Эронсон. Он не обязан отчитываться передо мной каждый вечер.

— Мисс Стаут, — вступил в разговор Рамирес, — мы понимаем ваше беспокойство за брата. Но нам нужно узнать, где был он в ночь убийства. Если вы нам поможете, мы быстро закончим с этим, и вы поедете домой отдыхать.

— Я понимаю вас, лейтенант. Мой брат навещает меня, когда может. Несколько месяцев назад он перебрался на новую квартиру, около университета, и записался там на курсы. С тех пор мы не часто виделись.

Официантка принесла кофе. Роберта отпила глоток и поставила чашку на стол.

— В чьем же убийстве подозревается мой брат?

Юджин тоже поставил свою чашку и посмотрел на нее.

— Говарда Болдуина.

Роберта застыла. Смерть Болдуина не была для нее новостью. В офисе окружного прокурора ждали официального полицейского рапорта, чтобы принять дело к производству. Но думать, что Конни замешан в этом деле, просто смешно. Болдуин был большой шишкой. Где ее брат мог встретиться с ним?

— Вы знали его? — спросил Юджин.

— Кто его не знал? — Она вздохнула. — Это был один из богатейших людей в Сан-Диего. Он владеет, вернее владел, всем в городе. Верфи, строительство высотных зданий. — Ее глаза сверкнули. — Скажите, лейтенант, а что заставляет вас думать, что его убил Конрад? Говард Болдуин наверняка был знаком с великим множеством людей, и наверняка у него хватило врагов.

Рамирес наклонился вперед.

— Ваш брат был замечен около места преступления в ту ночь, когда Болдуина убили. И именно в то время, когда было совершено убийство.

Роберта холодно взглянула на него.

— Был замечен, лейтенант? Конраду двадцать один, он среднего роста, обыкновенного телосложения, шатен с зелеными глазами. Это описание подойдет к изрядному числу молодых людей, живущих в нашем городе, чей возраст колеблется от двадцати до тридцати. У вас есть какие-нибудь конкретные доказательства?

— Нет, — ответил Рамирес.

— В таком случае, — проговорила она с осуждением в голосе, — я предложила бы вам поискать настоящего убийцу, так как это не Конрад.

— Вы очень верите в своего брата, мисс Стаут, это достойно уважения.

— Я знаю своего брата, — сказала она ровно. — Он никогда не смог бы никого убить. Кроме того, какой у него мог быть мотив?

— Именно это мы и пытаемся выяснить, мисс Стаут.

Роберта искоса взглянула на Юджина.

— А почему вас пригласили заняться этим делом?

Прежде чем он смог ответить, Рамирес снова вмешался:

— При расследовании дел такого масштаба в приглашении калифорнийских рейнджеров нет ничего удивительного. Как вы знаете, одна из их функций — оказывать содействие местным отделениям полиции, когда это требуется. У них превосходные криминалистические лаборатории…

— К тому же он может пересечь мексиканскую границу и доставить подозреваемого обратно под вашу юрисдикцию, не так ли, лейтенант? — прервала его Роберта. — Такая величина, как Говард Болдуин, заслуживает только самого лучшего, да? Другое дело — мы, бедные пеоны, не дай бог, убьют нас…

— Мисс Стаут, не слишком ли вы мелодраматичны? — Рамирес уже начал нервничать.

— Я так не думаю. — Роберта отодвинула чашку.

Юджин медленно пил кофе, наблюдая за ней. Он восхищался тем, как она держится. Даже со встрепанными волосами, в помятой и порванной одежде она вызывала уважение. Когда дело касалось ее брата, для нее не существовало сомнений и страха. Столь сильная привязанность к близкому человеку интриговала его. Кроме матери и сестры Силлы, ни в одной женщине больше он не встречал такой привязанности к близким. Даже наоборот.

Он поставил чашку на стол.

— Роберта, в этом нет ничего личного. Мы только стараемся выполнить свою работу.

— Понимаю, — ответила она. — Но я рассказала вам все, что знаю.

— Хорошо, но если вспомните еще что-то, допустим место, куда ваш брат мог поехать, вы сообщите мне? — Рамирес достал из кармана рубашки маленькую визитную карточку и вручил ей.

— Да. Конечно.

Юджин пытался понять, насколько она искренна. Небрежным жестом он положил руку на спинку дивана.

— Если Конрад невиновен, ему нечего опасаться, — заверил он.

— Мой брат невиновен.

— Тогда почему он убежал?

— Не знаю, — сказала она, — но собираюсь узнать. Последние два дня я провела в суде. Завтра я загляну в бумаги по делу Болдуина. Когда можно ждать отчета вашего полицейского управления?

Юджин безошибочно уловил в ее тоне вызов.

— Отчет скоро будет в вашем офисе, — ответил за него Рамирес.

— Тогда завтра утром я буду в вашем управлении. Вы хотите что-нибудь еще спросить, прежде чем я уйду? — обратилась она к Юджину.

Она перевела игру на их поле! В его глазах мелькнуло восхищение. Он поднялся на ноги.

— Нет, на сегодня все.

Роберта тоже встала.

— Тогда, пожалуйста, мои ключи. — Она протянула руку.

— Я провожу вас до машины, — сказал он, протягивая ей ключи.

Рамирес сделал знак официантке.

— Вы идите. Мне еще нужно позвонить.

Юджин рассеянно кивнул. Все его внимание было сосредоточено на соблазнительной походке Роберты, которая уже шла к выходу. Легкий прохладный ветерок заставил Роберту ненадолго остановиться, чтобы накинуть на плечи жакет. Юджин взял ее за руку.

— Я хочу сказать вам кое-что перед тем, как вы уедете.

Роберта взглянула на его руку.

— Знаете, у вас довольно неприятная привычка. Отпустите меня, пожалуйста.

Юджин отпустил ее руку.

— Послушайте. — Он сжал в карманах кулаки. — Вы поможете вашему брату, если посоветуете ему сдаться.

Она сердито посмотрела на него.

— С чего вы решили, что я увижу Конрада? Он сейчас, возможно, уже пересек границу Мексики. — При этой мысли ее охватила тревога.

— Что ж, это было бы весьма неудачно.

Ее глаза вспыхнули.

— Для него или для вас?

— Для нас обоих.

Она отвернулась.

— Я же обещала дать вам знать, если что-нибудь услышу от него. А теперь извините…

Он обезоруживающе улыбнулся.

— Почему у меня такое чувство, что вы все время пытаетесь от меня избавиться?

— Мне показалось, вы закончили с вопросами.

— Да. Только еще вот что.

— Ну что теперь? — простонала Роберта.

— Я был бы вам благодарен, если бы вы не покидали город.

— Не тратьте время. Я знаю правила. Я и не могла бы никуда уехать, пока мой брат в беде. И не трудитесь провожать меня до машины. Я прекрасно дойду сама. — Она прошла мимо Юджина, словно его здесь и не было.

Он больше ничего не мог сказать, чтобы задержать ее. Но сам факт, что ему хотелось это сделать, явился неожиданностью для него самого. Он хотел видеть ее снова и снова. Забудь это, приказал он себе. За свою жизнь Юджин твердо уяснил: никогда нельзя верить, что все именно так, как кажется с виду Он был простым человеком и любил простые вещи — острые блюда калифорнийско-мексиканской кухни, музыку кантри, прямоту и порядочность. А что он не любил в людях, так это лицемерия и несправедливости. И еще он очень не любил, когда из него пытались сделать дурака. А Роберта Стаут была женщиной именно того типа, который бередил его душу. Поэтому хорошо, что она для него за пределами досягаемости.