Мастер путей. Часть 4 (СИ) - Черный Александр Михайлович

Я отмахнулся.

— Это оставь мне. Подготовка в самом разгаре. Кроме того, явно будет ещё одна аудиенция или с Александровским, или с Протопоповым, или со всеми вместе, включая ваш Генеральный Штаб. Или что там у вас заместо него… Будут согласования технических деталей, маршрута, способов снабжения, тактики продвижения, графиков связи, ротации личного состава, места днёвок и ночёвок… Поверь, мероприятия такого рода не делаются с бухты-барахты. Нам ещё на совещаниях дня три воздухи сотрясать. Но большой отряд не хочу брать ни при каком раскладе. За Уралом — девственная тайга и непроходимые болота, чадящие испарениями земли. Будет очень тяжело сберечь личный состав. Искать потеряшек не хочу. А сколько задохнётся в исчадиях и попадётся айнам на зуб… Мне проще координировать действия небольшой группы.

— Очень надеюсь, что ты ведаешь, о чём говоришь, — закончила диспут Алина. — Не хочу надоедать, но экспедиция за Урал — не просто заказ. Буде он столь лёгким, поручили бы работу Синдикату.

— Услышал. Предлагаю заняться этим после отдыха.

А сейчас спать. Спать, спать, спать и ещё раз спать. Сила приумножает выносливости, это неоспоримый факт, проверенный мною лично на практике. Но вот выработку мелатонина, «гормона сна», она никак не приуменьшает. Как хотел я спать, будучи человеком без магии, так и сейчас хочу. От сна отказаться не выйдет.

— Как родители? — спросил я, забираясь в койку. — Ударно трудятся, как понимаю?

Алина щёлкнула пальцами, после чего в комнате девушки потух свет. Артефактные светильники померкли тотчас же.

— Тебя не устают благодарить, — напарница зашуршала одеялом в темноте, прижимаясь ко мне. — Дядя Кеша не перестаёт удивляться своим коленям. Ты будто был ниспослан нам свыше… Не удержался, и в сердцах расписал, как ноги стали здоровее. Матушка и впрямь стала бодрее. Батюшка стал активней. Все перестали жаловаться на головные боли и начали крепче спать. А Злата… ох, Злата… Сегодня она усадила свою игрушку, которую ей сшила, и долгие полдня зачитывала ей букварь с начальной арифметикой.

Я усмехнулся, обнимая прижавшуюся ко мне разноглазку.

— Значит, всё сделали правильно.

И поцеловал девушку в темечко.

— Рад, что у вас всё хорошо. Теперь можно и отдохнуть.

Утро следующего дня апреля началось не так бурно, как могло бы. На этот раз мы с Алиной проснулись раньше Златы, а потому избежали участи быть разбуженными звонким девичьим визгом. Но, скажу не таясь, велик был соблазн ответить разменной монетой: вломиться в комнату Бериславской-младшей и со всей одури сигануть к ней в койку с надрывным рыком «Злата!!!1!111». Остановил лишь здравый смысл: даже, если своим весом не переломаю мелкой каждую косточку, от испуга её хватит кондратий на фоне инсульта жопы с рубцом размером с койку.

Потому, пользуясь тишиной в доме, быстро позавтракали с разноглазкой и в темпе контратаки убыли в Тайную Канцелярию.

Коль раз уж метод, коим пользуется Берислав, менее энергозатратен, то его и применил, взяв себе за привычку по возможности им и пользоваться.

Чтоб хоть как-то структурировать и упорядочить свои броуновские движения, точкой выхода избрал апартаменты разноглазки в жилом комплексе конторы. Там я уже ночевал, место знаю, Тотем для наведения портала не нужен. И так справляюсь.

Сказано — сделано. Шагнув из комнаты Алины в её родовом имении, мы вышагнули из портала по ту сторону аккурат в её «конторской» «однушке».

Прежде, чем попытаться навязать полковнику Протопопову своё, вне всякого сомнения, драгоценное общество, Алина отлучилась до рабочего стола, где подобрала писчие принадлежности и аккуратным девичьим почерком принялась строчить нити рукописи.

— Давай в свободной форме, — потребовала она. — Кого ты собираешься ходатайствовать о привлечении? Себя упоминать не утруждайся.

Даже с моей позиции было видно, как разноглазка выводила «г-н Мастеров Александр Александрович».

— Тебя, — пожал плечами я. — Лучшего источника информации о вашем мире и магии я едва ли найду.

«Действительный тайный советник первого класса Бериславская Алина Святогоровна».

— Вету, — продолжил перечислять. — Щитовой из неё бесподобный. Это признаёт чуть ли не всяк, кого я встречал.

«Светлейшая княжна Морозова Ветрана Властиславовна».

— Ну, а без Катьки с Настей Вета никуда не сунется, как я понимаю. Они с ней буквально одно целое.

«Г-жа Пламнева Анастасия»

«Г-жа Ветрова Екатерина»

— Лана, — не задумываясь, добавил, давая, впрочем, девушке время дописать. — Боец из неё, может, и не ахти, но об айнах знает буквально из первых уст. Если не на роль проводника, то на роль осведомителя пригодится. Если подтвердится хоть что-то из того, что она сообщила.

«Сирота Лана».

— Всё? — осведомилась Алина, подписывая лист бумаги своими инициалами и росписью. — Ты уверен? Тебя никто не ограничивает в наборе. Дадут столько людей, сколько скажешь. Тебе хватит нас пятерых? Подумай ещё раз.

— Уже думал, — вздохнул я. — И уже дважды аргументировал тебе свой выбор. Мне не нужна армия для покорения Сибири. Нам нужна небольшая, но хорошо слаженная диверсионно-разведывательная группа для сводного прохождения инфильтрацией. В таких делах большой отряд только вредит самому себе.

Разноглазка выпрямилась и подняла со столешницы исписанный в форме докладной записки лист.

— Хорошо, — тон девушки стал максимально рабочим. — Идём к Ростиславу Поликарповичу. И, прошу тебя, будь повежливее. Он, как-нибудь, руководитель Тайной Канцелярии.

Я усмехнулся.

— Можно подумать, я его детородными органами крою.

С лекарями в Империи всегда было туго.

Заговорных проходимцев, что лечили спиртовыми настойками и хворными наговорами, хватало во все времена. А вот действительно сведущих врачевателей не хватало.

Медицина дошла до того уровня, когда достаточно сущих пустяков, чтобы исцелить неходячих раненых. Хромые начинали бегать, если оставалось, на чём: разрушение суставов так и оставалось за гранью возможностей хирургов. Незрячие начинали видеть, если оставалось, чем: лишь бы глаза были на месте, а остальное поправимо. Даже лихорадки всех мастей, известные в пределах государства, не составляли для знахарей неразрешимой задачи.

Лишь бы было, кому их решать.

А вот с этим, как раз, и было туго.

Одарённые почти никогда не болели. Принято считать, что Сила дарует сопротивление недугам, и не только лишь каждый из них способен поразить того, кто ею владеет. Не одарённых же сущее меньшинство, и бессилие не делает различие между дворянином и простолюдином. Сражён им быть может всяк и каждый. А где бессилие — там и хвори.

Но бывшую жену, а ныне вдовствующую боярыню Бесчестных, отныне на вполне законных основаниях имеющую все права вернуть себе и своей дочери девичью фамилию Ерохина, это не волновало. Одарённой она была, но уже несколько недель лежала, не в силах подняться, побитая горячкой.

Ломила тело едва терпимая боль. Суставы деревенели. Еле можно было шевелить. Всё, от ушей до стоп, обжигал жар, а изнутри промораживал озноб. Будто и этого было мало, сознание постоянно томилось где-то в забытьё, изредка проглядывая в минуты нечастого просветления. Болезнь накатывала и отступала волнами приступов, каждый из последующих накрывал сильнее предыдущего.

Единственный, кто хоть как-то мог содействовать — помощник Пелагия Бесчестных. Но то ли он нарочно подсылал несведущих лекарей, то ли случайно ему попадались начинающие знахари… Самое большое, что было достигнуто — облегчение на несколько часов, за время которых вдова поимела возможность уснуть нормальным сном и набраться сил, израсходованных на сопротивление недугу.

Лекарей всегда не хватало. А если и находился где сильный ведун, так ему ещё добраться надобно. Пусть имение, некогда принадлежащее Бесчестных, и находилось в непослушную близости от столицы, но регулярные маршруты сообщений только начали устанавливаться между деревнями и городами. Увы, не каждые из них могли похвастаться приоритетными направлениями. Некоторым приходилось ждать своей очереди.