Ссыльные лекари (СИ) - Стрелецкая Екатерина

– Здравствуй, Карст. Ланс, что у нас здесь? Моя помощь требуется? – я посмотрела на брызги гипса, таз, в котором плавали окровавленные тампоны, обрезки нитей и бинтов, а потом на лоток с грязными инструментами, пытаясь понять, с какой именно травмой обратился этот пациент.

– Здесь у нас была скальпированная рана кисти, но я уже почти закончил. Нежизнеспособные ткани удалил, потому что кое-кто умудрился догуляться до краевого некроза мягких тканей, – Ланс осуждающе взглянул на Карста. – Анатомию и функции кисти я восстановил, пластику кожного лоскута сделал. Если бы сразу обратился, а не спустя четыре часа после получения травмы, меньше тканей пришлось бы удалять. Но это лирика, хорошо, что дольше тянуть не стал, так как ко всему прочему была повреждена артерия безымянного пальца. Как видишь, на кисть и лучезапястный сустав наложил лонгету, чтобы обездвижить их. Если восстановление пойдёт без осложнений, то недели через полторы её можно будет снять, а ещё через дня два-три и швы.

После первых двух фраз мне сразу стал понятен порядок действий Ланса, так что остальное он говорил больше для Карста, чтобы у того хоть что-то осело в голове, и он не натворил каких-нибудь глупостей. Как тот же Розан, умудрившийся едва не загубить не только плоды моих трудов, но и собственную жизнь. Впрочем, всё равно ведь кончил плохо.

– Бинты не мочить и разматывать, лонгету не выдёргивать, даже если вдруг сильно будет чесаться. Завтра жду на перевязку, – строго произнёс Ланс, сворачивая на пальце оставшийся от мотка бинта кусок.

Кивая, словно в припадке, и бормоча благодарности «господину лекарю», Карст бочком протиснулся к вбитому возле входной двери крючку, на который обычно пациенты вешали верхнюю одежду. Достаточно шустро натянув на себя шубу, мужчина выковырял из кармана несколько монет и бросил на стол.

Ланс запер дверь и призвал пламя, очищая таким образом свои руки: – Ты как?

Я разжала кулак, демонстрируя нетронутый пузырёк с успокоительным: – Как видишь, он цел. Я смогла!

Демон сгрёб меня в охапку и немного приподнял над полом: – Ты умница, Риона! И я это тебе говорю не потому, что нужно побыть поддержкой, а так как искренне рад за тебя. Пузырёк держи всегда при себе, но надеюсь, что он тебе не понадобится.

Покачав головой, я чуть откинула голову назад, чтобы наши глаза встретились: – Уверен? Ты ведь не просто так поступил, хотя спокойно мог меня усыпить, чтобы не лезла в приёмную. Наверняка всё рассчитал, чтобы меня проверить в эмоциональном плане, и я сама убедилась, что действительно являюсь для деревенских катализатором, провоцирующим в них агрессию на фоне неприязни.

Продолжая удерживать моё тело одной рукой, Ланс легонько щёлкнул меня по лбу: – А я тебе говорил неоднократно, что ты умная и сообразительная.

– ... а ещё ты точно использовал магию. Иначе при озвученных повреждениях крови было бы намного больше, а лонгета так быстро не просохла. Не говоря уже о затраченном на все манипуляции время. Часа два-три точно пришлось провозиться, а не пока я ела и думала, идти сюда или нет. Как бы нам после этого не получить лишних неприятностей от деревенских.

– Это я ещё Карста немного магией «подкормил», чтобы проверить свои догадки. Можешь быть спокойна: он в это время спал, а деревенские и так скоро взорвутся. Так что днём раньше, днём позже уже не имеет никакого значения. Главное сейчас две вещи: мне держаться рядом с тобой, а тебе связаться с Селвеном. Он ведь не сразу присылает гонца.

– В течение пары дней.

– Вот и отлично. Пойдём списки желаний составлять, сопоставляя их с финансами. Сама ведь понимаешь, что комната двадцать на двадцать шагов нас не устроит, даже если бы мы были настоящей парой.

Но не успели мы усесться за столом в библиотеке, как раздался взрыв.

Глава 49. Отдохнули? Развлекитесь!

Одновременно соскочив со своих мест, мы с Лансом подскочили к окну. В наступившей темноте особенно ярко было заметно, как что-то полыхает на другом конце деревни.

Пребывая в полнейшем шоке от увиденного, я медленно повернула голову вправо: – Ты, когда говорил, что деревенские вскоре и так «взорвутся», надеюсь, не это имел в виду?

В ответ Ланс лишь бросил мне короткое «нет», после чего настолько приблизился к стеклу, что едва не коснулся его лбом. Зная, что демон способен при желании услышать происходящее на большом расстоянии, я замерла, стараясь не дышать лишний раз.

– Риона, прекрати над собой издеваться, ты мне совершенно не мешаешь, – на мгновение отвлёкся Ланс, после чего снова сосредоточился на окне, вернее том, что происходило сейчас далеко за его пределами.

Раз не мешаю, тогда действительно не стоит изображать памятник самой себе до тех пор, пока, как на мраморе, не появятся тёмные прожилки. Пока не станет ясно, что же там на действительно произошло, и сколько пострадавших, мчаться в ту сторону бессмысленно и даже опасно. В этом отношении наличие приёмной значительно облегчало жизнь, потому что, находясь за пределами дома, промахнуться с необходимым количеством перевязочного материала проще простого, когда дело касается нескольких раненых. А в том, что при взрыве пострадало больше одного деревенского, даже сомнений не возникало, иначе Ланс так надолго не прилип бы к окну.

– Пойдём вниз, Риона. Боюсь, предстоит нам долгая бессонная ночь...

Не знаю, чего там натворили деревенские, но на лице Ланса слишком явно читалось, что он думает о них не иначе как о круглых идиотах.

– Что они там умудрились учудить?

– Какие-то «Ночные огни» решили запустить в честь «Своднической ночи». Я так понял, что это что-то вроде фейерверка или салюта, но не суть важно. В общем, вначале то фитиль не загорался, то порох вроде как отсырел... Они взяли и сыпанули от всей души... Ладно, если бы это один сделал... Так они все «поближе подошли посмотреть, что не так»... Дурачьё...

Я привалилась спиной к стене и со стоном закрыла лицо руками, словно наяву представив картину произошедшего: – Сколько этих «счастливчиков»?

Ланс подошёл ко мне и приобнял за плечи: – Около десятка. Думаю, не нужно объяснять,с какими травмами столкнёмся?

– Ожоги, оторванные и искалеченные конечности, повреждения глаз, контузии... Осмелюсь предположить, что придётся пришивать пальцы, а то и кисти. Возможно, даже стопы, – я похлопала слегка Ланса по предплечьям, показывая, что мне не плохо, вернее, плохо, но не из-за приступа, а по причине идиотизма деревенских.

– Угадала! Их как раз сейчас по снегу собирают. Придётся нам с тобой ко всему прочему в «Угадайку» поиграть, определяя, кому какой палец из мешка принадлежит, – зло пошутил демон, презрительно фыркая так, что я подумала, сейчас сгусток пламени на волю вырвется.

– Бинтов бы и ниток хватило...

– Кто о чём, а ты всегда о работе... Ладно, придётся пожертвовать несколькими твоими простынями. Неси их в приёмную. Пока я из лаборатории принесу все лекарства, что могут понадобиться. Как раз успею обработать бинты, чтобы они были готовы к появлению на пороге первых пострадавших.

Мы разбежались по дому, готовясь к наплыву пациентов. Договорившись, что на мне будет вся «механическая» часть, а на Лансе «магическая», я рассортировала пузырьки и флаконы по двум столам, чтобы нам обоим всего хватило. В крайнем случае всегда сможем поменяться, если у кого-то что-то закончится быстрее. Демон быстро разрывал чистые простыни на длинные, узкие бинты и кидал в большой таз с концентрированным дезинфицирующим отваром, потом вылавливал специальным крючком и быстро просушивал пламенем, потоком, струящимся из ладони.

– Ланс, а почему, когда ты раньше меня лечил, цвет твоей магии был зелёным, а к птицекрылке применил обычный огонь? Это из-за того, что не человек, а насекомое было?

– Нет. Моя магия по своей природе всегда имеет оттенки, присущие огненной стихии. Просто многие люди боятся красных всполохов, поэтому приходится, как бы «подкрашивать» в наиболее «безопасный» для восприятия цвет. Дома я этим фокусом почти не пользовался, ведь преимущественно имел дела с демонами, для которых первая стихия родная. Собственно, именно поэтому каждый из нас виртуозно умеет с ней обращаться, когда дело касается защиты или атаки. Сюда же накладывается второй дар или предрасположенность к какому-либо делу. У меня это целительство, хотя отец очень хотел видеть из меня в первую очередь воина.