Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 6 (СИ) - "Swfan"

Наконец наружу стал разливаться золотистый свет; улыбка Асуры засияла в его лучах, и в её окровавленных пальцах показался тот самый сгусток золотистой энергии, который поселился внутри Сима много лет назад, когда они с Лу Инь охраняли земли клана Тан от загадочного призрака…

— Попалась, — прошептала Асура. Сфера вспыхнула и превратилась в рогатую девочку. В следующую секунду волна незримой энергии отбросила Сима в сторону и едва не прибила к земле, если бы в последний момент его не поймала Лу Инь.

Замечая её тревожный и напуганный взгляд, Сима понял, что выглядит настолько же неважно, как себя чувствует, — его мысли растворялись на полуслове, как если бы посреди его сознания пробегала гигантская расщелина.

Вот промелькнуло воспоминание о том, что душевные раны были чрезвычайно серьёзными и…

Лечения может и не быть…

Тогда…

Мир замелькал вокруг него мириадами картин. Лу Инь. Небо. Облака. Гинь стоит посреди неба. Асура разглядывает её с жестокой улыбкой. Красные когти сверкают на солнце. Тысячи воинов бросаются в битву, чтобы остановить вторжение драконов. Тысячи трупов падают с небес на землю, словно крупицы чёрного снега, и вдруг глаза Гинь разгораются ослепительным золотистым светом, зажигая бесконечные снежные вершины до горизонта, белые облака, небо и наконец…

…

— Где я?..

— Внутри моей души.

Сима повернулся и посмотрел на Гинь, которая стояла на фоне чёрного пространства.

— Что происходит? — нахмурился Сима, пытаясь собраться с мыслями и вспоминая последние несколько секунд.

— Асура ожидала, что я попробую сбежать, — беззаботно ответила Гинь. — Поэтому решила выжидать меня у самых врат. Она боится Божественного императора и не смеет противиться ему, но упёртая и умеет искать лазейки. Она всегда была такой, даже в бытие моей ученицей… Впрочем, только такие драконы — и люди —действительно могут обрести Небесную мудрость. Немного сумасшедшие, — улыбнулась девочка.

Сима подумалось, что сказанное было чрезвычайно важным, однако он не мог понять, почему. Схватившись за голову, он попытался сосредоточиться.

— Ты ожидала… что так будет? У тебя есть план? — проговорил он с трудом, сражаясь за каждое слово.

— Всё уже сделано, — пожимая плечами ответила Гинь.

Сима удивлённо посмотрел на неё. Она улыбнулась, и вдруг на смену чёрному пространству пришли бесконечные голубые небеса и облака, залитые ярким, как жидкое золото, светом.

Гинь сидела на облаке, раскачивая ножками, и смотрела вниз. Чувствуя нарастающее напряжение, Сима проследил за её взглядом…

Глава 70

Ее прощальный поклон (конец шестого тома)

Сима проследил за взглядом Гинь и удивился, когда увидел самого себя. Лу Инь поддерживала его тело, повисшее тряпичной куклой, за руку, и пыталась пробиться к вратам. Вокруг них многочисленные воины человеческой расы пикировали на землю, обратившись в безжизненные трупы после единственного всплеска разрушительной энергии.

В центре всего происходящего стояла Асура. Выражение невозмутимой жестокости у неё на лице сменилось бешеной яростью с лёгкими нотками испуга. Она смотрела на Гинь, которая стояла прямо перед ней и тело которой покрывали тонкие трещинки, разливая яркий золотистый свет.

Сима нахмурился, а затем посмотрел на другую Гинь, с которой разговаривал прямо сейчас — её душу. Её тоже покрывали трещины, которые разрастались прямо на глазах.

— Скоро пройдёт, — сказала Гинь, как будто совершенно их не замечая.

— Ты врёшь, — парировал Сима. Сам не зная почему, он был уверен, что дракониха говорила ему неправду.

— Отчасти, — хмыкнула Гинь. — На самом деле я знала, что так будет.

— С каких пор?

— После первой встречи с Асурой, — стала рассказывать Гинь. — С тех пор как она встретила меня в другом мире, я знала, что она непрестанно будет сторожить портал между мирами. Такой у неё характер. Она ещё в детстве была упёртой ящеркой

— Почему ты ничего не сказала? — прищурился Сима.

— Не было смысла. Только я могла решить эту проблему — и я её решила.

— Как?

Тишина.

Гинь посмотрела на собственное тело напротив Асуры, которое стремительно растворялось в ярком золотистом свете.

— Асура боится моей смерти. Она боится, что её назовут моей убийцей, и тогда Божественный император велит наказать её за то, что она ослушалась его приказа: позволить мне умереть самостоятельно. Поэтому, если я уничтожу свою душу, если выпущу для этого последние крупицы моей силы, Асуре придётся остаться и принять удар. Чтобы раны, которые она получит, были доказательством, что я сама лишила себя жизни. Ты можешь воспользоваться этим и её слабостью — ей нужно будет время для восстановления — и сбежать. Таков мой план.

— Хитро.

— Весьма.

— Только это план самоубийства, — сказал Сима.

— Верно, — не отрицала Гинь. — Ты против?

— Согласно нашему договору, я должен вернуть тебе твоё тело.

— И всё? — хитро улыбнулась Гинь.

— Ты бываешь полезна.

— Хм…

— Ты мой учитель, хотя до сих пор почти ничему не научила.

— И…

— Я не хочу, чтобы ты умирала, — проговорил Сима, чувствуя едкую горечь и тревогу, которые разливалось внутри него по мере того, как рогатую девочку покрывали всё более многочисленные трещины.

— … В своё время он сказал мне то же самое, — после долгой паузы произнесла Гинь, разглядывая облака.

— Он?

— Божественный император.

Сима поджал губы.

— Он был моим самым одарённым учеником. Заурядным принцем, одним из сотни тысяч отпрысков своего отца, который в итоге победил их всех и стал Божественным императором своего поколения — написал собственную сагу, которая определила мириады жизней.

Если живёшь достаточно долго, начинаешь замечать, что история циклична. Всё течёт, все меняется, но при этом русло мироздания остаётся неизменным. У каждой эпохи есть собственное начало, рассвет и упадок. В каждой эпохе есть свои герои и злодеи.

Сперва я была его возвышенным учителем, затем стала советником, Третьим канцлером, и наконец его мечтой и величайшим страхом. Если бы я раньше заметила семена тревоги, ужаса, которые взращивает в нём спокойствие, с которым я ожидала приближение своей кончины, я могла вырвать их прежде, чем они пустили в его душу корни безумия. Но я не смогла. Под конец жизни невольно погружаешься в лабиринт воспоминаний, и, если они насчитывают сотни миллионов лет, рискуешь совсем не найти из него выход. Но это оправдания, — горько сказала Гинь.

Когда я всё осознала, было уже слишком поздно. Мой ученик превратился в безумца, который захотел любой ценой заполучить бессмертие, — для меня и для себя, — даже если ради этого ему придётся уничтожить вселенную. При этом он до последнего искал моего благословения и не стал убивать, когда я его ослушалась. Он надеялся, что перед самой смертью во мне проснётся то, что он называет жаждой жизни — помешательство, которое заставляет его стремится к обретению вечности.

— У него получилось? — тихо спросил Сима.

Гинь хитро посмотрела на него.

— Асура повредила твою душу. Если ничего не сделать, подобная рана никогда не заживёт, и через несколько часов ты обратишься в живое, но неразумное тело. Боишься? Хе-хе. Я знала, что так будет, и оставила крупицу собственной духовной энергии — она послужит для неё заплаткой и дарует тебе новые силы. Ещё поможет притвориться драконом. Без этого в нашем мире на тебя будут смотреть, как на беглого раба. Хотя гибридов тоже не любят.

Сима посмотрел на чёрное отверстие в своей груди, из которого разливался тусклый золотистый свет.

— Если будет время, навести мою сестру и защити её от Асуры. Это моя последняя просьба.

— Стой, мы ещё… — напрягся Сима, однако Гинь лишь улыбнулась, приподняла руку, которая превратилась в сгусток золотистого света в многочисленных трещинах, и цокнула своими длинными когтями. В следующую секунду облака вокруг них завихрились и захватили их прежде, чем юноша успел договорить. Когда тучи развеялись, Гинь снова оказалась перед лицом Асуры.