Поцелуй снежинки (СИ) - Бахтиярова Анна

— Непростая это тема, — произнесла печально. — Наша матушка умерла. Когда мы были совсем маленькими. Я едва ее помню. Только образ остался размытый в памяти. Помню, как мы гуляли по лесу. По зимнему и летнему. Она любила прогулки. А еще сказки. Читала нам по вечерам. Ни одного дня не пропускала и…

По спине прошел холодок.

— Ох…

— Что случилось? — насторожился Лоренс.

Но я молчала, потрясенная открытием.

А ведь права была Летисия, когда советовала не терзать память. Мол, ответ придет в свое время. Он и пришел, когда я совершенно не была готова.

Третий голос, что я слышала во сне, принадлежал нашей матери! Тот самый голос, что читал сказки маленьким королевнам.

— София?

— Я… Мне нужно домой.

— Что произошло?

— Ничего дурного. Просто я кое-что вспомнила. Из детства. Нечто неожиданное. И мне нужно поговорить с сестрой. Прости! — я посмотрела не него несчастно. — Не хотела портить свидание. Но это, действительно, важно.

Лоренс сосредоточенно кивнул.

— Если важно, я не буду спорить. Но очень надеюсь, что завтра или в крайнем случае послезавтра мы наверстаем упущенное.

На душе вмиг потеплело.

— Я согласна. И очень рассчитываю на завтра. Если с утра я приготовлю новую порцию леденцов, Летисия точно не будет возражать, если мы оба сбежим после обеда.

Лоренс широко улыбнулся. Ему понравился план.

…На обратной дороге не обошлось без происшествия.

Нет, тролли были ни при чем. Когда до лавки оставался один квартал, к нам подскочила незнакомая женщина. И горячо зашептала:

— Девонька, держалась бы ты подальше от этого изменщика, — она яростно зыркнула на моего кавалера. — Я видела, как он недавно у борделя торчал, а девка легкого поведения у него на коленях сидела. Перед Новым годом это было.

Лоренс вмиг изменился в лице. Побледнел.

А я едва зубами не заскрежетала.

Девка легкого поведения? Ну-ну. Ведь обо мне речь. И о той ночи, когда я возвращалась из леса после подпитки, а Лоренс умудрился увидеть мой истинный облик.

— Кто вас нанял? — спросила я тетку. — И сколько заплатил?

— Леди Виолетта, — призналась она под воздействием дара. — Владелица кукольной лавки. Десять золотых заплатила. Ой… — она в шоке приложила ладонь к губам. Но быстро опомнилась. — Ух! Магичка проклятая!

— Магичка-магичка, — подтвердила я. — А посмеешь об этом болтать, рога вырастут. И копыта. И останешься такой до конца дней.

— Ой-ой… — она испугалась не на шутку. Бросилась прочь. Только подошвы сапог засверкали.

— София, я… — начал было белый, как снег, Лоренс.

— Ни к чему объяснения, — перебила я. — Что было, то было. У нас первое свидание, и ты не обязан оправдываться за все прошлые поступки.

Он посмотрел на меня долгим взглядом.

— А ты очень мудрая девушка.

— Просто не хочу всё испортить.

— Я тоже… не хочу, — заверил он. И спросил: — Но что это сейчас такое было? Не понимаю. Я ничего дурного не сделал леди Виолетте.

— Как и я. Но ты нынче — завидный жених. А я — помеха. В Долине духов после бала появилась целая толпа свободных невест. Вот их матушки и стараются. Элиота в глазах Евгении тоже очернить пытались. Актрису подсылали. Так что будь осторожен. И никаких угощений ни у кого не принимай. А то заснешь крепким сном, а проснешься с кольцом на пальце.

— Безумные женщины, — проворчал Лоренс, но совету, кажется, внял.

…Мой кавалер взял на сегодня выходной, потому попрощались мы у входа в лавку. Обменялись многообещающими улыбками. Но во взгляде Лоренса я увидела не только предвкушение новой встречи. В них появилась озадаченность. Слова тетки стали доказательством, что ночная встреча со Снежинкой ему не померещилась. А значит, загадочная девушка реальна.

Черти!

Мне даже чуть обидно стало. Да, ревновать к самой себе странно. Но что поделать, если Лоренс ходит на свидание со мной-дурнушкой, но продолжает думать о девице из леса…

Глава 19

Троллья охота

— Я не хотела тебя расстроить, честное слово. Просто…

— Я не права! По твоему мнению, разумеется, — прошипела я, стараясь не смотреть на сестру и продолжая следить за кухонной утварью, работающей над приготовлением новой партии леденцов. На этот раз с яблочным вкусом.

— Но ты…

— Уйди. От греха.

Я злилась. Очень. А когда по кухне летает всё подряд, лучше мне прибывать в хорошем настроении. А Евгении убраться подальше.

— Она дело говорит, — поддержала меня Летисия, контролирующая процесс готовки. — Потом всё обсудите.

— Не обсудим, — проворчала я. — Мне вчера хватило… обсуждений.

Так и было. Вернувшись накануне с катка, я рассказала Евгении с Летисией о неожиданном открытии. Но если вторая была готова допустить что угодно, то первая вмиг отмела мой вывод.

— Что за глупости, София? — заявила она. — Мама умерла много лет назад.

— Но я слышала ее голос. Она сердилась на тетушку Мелину и Маршу. Требовала, чтобы они прекратили ругаться.

— Тебе просто кажется, что это была мама, — уперлась Евгения рогом. — И вообще сон — это просто сон.

— Он не снился мне в дороге. Вернулся здесь!

— Это ничего не значит.

— Значит!

В общем, мы поругались, я и вообще не хотела разговаривать с сестрой. Ибо не остыла. И попытки Евгении помириться, но при этом снова продавить свое мнение, были пока совершенно лишними.

— Какая же ты упрямая, — бросила она, продолжая оставаться на кухне.

— Кто бы говорил! — усмехнулась я.

— А ну тихо! Обе! — приказала Летисия, заметив, как ложка, мешающее варево в одном из трех котлов, приподнялась над ним и зависла в воздухе. — Евгения, тебе лучше уйти.

— Но я лишь хотела сказать… Ой!

Ложка среагировала-таки. Пролетела над головой моей сестрицы и ударилось о стену.

— Ну знаешь, — протянула Евгения.

— Это не она, а просто избыток разных чувств, — защитила меня Летисия. — Ваша тетушка старалась не готовить в дурном настроении, потому что у нее тоже всё тут летало.

— Но…

— Евгения, иди в лавку. Нам открываться пора.

— Хорошо, — сдалась, но глянула на меня с укором.

А я подняла ложку и бросила в раковину. Достала другую, чистую, и опустила в котел.

— Не обращай внимания, — посоветовала Летисия. — Думай о хорошем. У тебя сегодня новое свидание. И это замечательно.

— Угу, — буркнула я. Эта мысль совершенно не грела. Из-за реакции сестры на новость о матери. — Не понимаю, почему она мне не верит. Я же не придумываю.

Летисия развела руками.

— А что вообще случилось с вашей матерью? — спросила, понизив голос до шепота, будто это могло смягчить непростую тему. — Да, я поняла, что ее нет в живых. Но что именно произошло?

— Она болела, — ответила я. А сама вздрогнула. Ведь нам никогда не рассказывали подробностей. — Кажется, — добавила я, хмурясь. — Мне шесть лет всего было. Евгении пять. В какой-то момент она… слегла. Нас к ней не пускали. Говорили, что можем заразиться. А потом… Потом были похороны. Мы там, правда, не были. Отец посчитал, что маленьким детям это ни к чему.

Летисия задумчиво наморщила лоб.

— Да, я понимаю, как всё это прозвучало, — горько усмехнулась я. — Сама сейчас это осознала. Раньше не задавалась вопросами. Лихорадка и лихорадка. А теперь не по себе стало. Наш отец врал о тетушке Мелине. Аж утопление в озере придумал. А мама всегда была бодра и весела. До того момента, как заболела. Хотя, конечно, я могу и ошибаться. Теперь мне уже всё на свете кажется странным.

— Но сегодня ночью тебе голоса не являлись, верно? — уточнила Летисия.

— Верно. Но я и спала не в комнате, — призналась я. — Злилась на Евгению. Спустилась в лавку. Хотела взять успокоительную настойку. Но передумала. Поднялась в гостиную. Сидела там с Сирилом и не заметила, как уснула на диване.

— То есть, тот сон ты всегда видела только в спальне? — уточнила Летисия.

— Думаешь, комната особенная?