Дева Ки, демон Шо. Том 1 (СИ) - Журавлев Владимир А.

— Ну, спасай свою жизнь, ведьма, — буркнул в итоге он. — Карету мне.

— Что?

— Карету! — рявкнул рассвирепевший Ки Шо.

И хотя голос его оставался по-прежнему высоким, хозяйка испугалась. В результате карета была подана к Дому Наслаждений с поразительной быстротой. И хозяйка даже не возражала, когда Ки Шо забрал кое-что из набора одежд для любовных игр. Была такая услуга в Доме, когда проститутка наряжается то аристократкой, то актрисой, а то и дикаркой из дельты реки Миюнг. Набедренные повязки дикарок Ки Шо не интересовали, а вот на остальное у него были свои планы.

Каретой управлял один из доверенных конюхов хозяйки Дома Наслаждений, наверняка подрабатывающий у «ночных работников» нештатным осведомителем. Такой спутник был крайне нежелателен. Поэтому на окраине города Ки Шо приказал остановить карету возле ночлежного дома, и в грязную залу ступил уже не он, а юная девочка Ки в одежде странствующей актрисы, с элегантной сеточкой от солнца на лице.

— С лошадью справишься? — прозвучал нежный, но довольно холодный голосок.

Одноногий ветеран пограничных боев с кочевниками поднял голову от кувшина с мутным содержимым и недоверчиво уставился на волшебное видение.

— У меня на руках пальцев не хватает, — пробормотал он.

— Я не спрашиваю, сколько у тебя пальцев. Я спрашиваю — с лошадью управишься?

— Да, госпожа.

— Хорошо. Нанят.

— Надолго?

— На всю жизнь.

Ветеран поперхнулся своим пойлом. Глянул, не подшучивают ли над ним жестоко. Убедился, что не подшучивают. А он себя уже успел в мыслях похоронить — кому нужен калека? А оказалось, что нужен. Даже вот такой пропойца.

— Я… я буду верен тебе, госпожа. Всю жизнь.

И скоро карета покатила прочь из города, а осведомитель «ночных работников» остался в растерянности возле ночлежного дома. Ки Шо хотел было бросить ему на прощание пару золотых монет, но взбунтовалась его деревенская сущность. Две золотые монеты? За что⁈ За то, что доносчик «ночных работников»? Обойдется! Лучше калеке возчику отдать. Да и калеке не стоит, пропьет.

Карета на дорогущих стальных рессорах мягко покачивалась и словно плыла в неведомое будущее. Когда Ки Шо торговал в деревне на тракте, он страшно завидовал путешественникам в таких вот каретах. На них можно уехать на край света, и весь путь будет мягким и приятным! И вот теперь он сам путешествует в роскоши. Удобно, мягко, не трясет… но становится привычным моментально и уже особой радости не вызывает. Просто поездка. Наверно, точно так же правители привыкают к роскоши дворцов и спокойно, скучно живут там, на что крестьяне в изумлении разевают рты.

Но мысли Ки Шо вообще-то были далеко от проблем правителей. Какие правители, когда с собой еще не разобрался? Как говаривали в деревне Ки Шо циничные старики, своя рубашка ближе к телу. Даже когда тел — два…

Ки Шо достал и рассеянно перелистнул заветный томик «Легенды о Семи Непобедимых». В страницы он не всматривался, потому что давно знал книжку наизусть, с любого места мог продолжить не запинаясь. Все же — любимая книга детства, сокровищница мудрости, наставление для ищущих Путь… оказавшееся лживым.

Книга, на которую Ки Шо готов был молиться — и молился тайком иногда! — не выдержала проверки жизнью. Сначала Ичи прошелся по ней пренебрежительными и крайне неуважительными комментариями. А потом и собственный горький опыт показал, что бесконечные тренировки — не то. Никакие тренировки не способны превратить Утку Ки Шо в свирепого бойца. Тело не подходит, только и всего. И противоположное, кстати, тоже верно: никакие тренировки не помогут сравняться свирепому бойцу с Ки Шо в таланте играть различные роли. Особенно — роли девочек. Не сможет свирепый боец обольстить мужчину, пусть хоть затренируется, такие дела. А Ки Шо — запросто. И во внутреннем мире Ки Шо прогрессирует невообразимо быстро. Тот мастер школы Летающих Кинжалов, наверно, всю жизнь провел в медитациях, но проиграл Ки Шо схватку с неизбежностью восхода солнца. Как прежде и мастер Чон Понг. С которого, собственно, все и началось. И выходит, не изнурительные тренировки нужны, а природная одаренность и… и действия на грани смерти, единственно способные заставить напрягаться по-настоящему. Это Ки Шо проверил на себе: ряд смертельных схваток стремительно провел его по ступеням совершенствования вверх. Особенно последняя.

И вот как раз последняя схватка с призванным демоном во внутреннем мире серьезно поколебала внутри Ки Шо нравственные установки, которые казались незыблемыми. И относились эти установки к… да к девочкам они и относились. Точнее, к девичьей чести. Ведь чем занимались герои древних баллад, которые так любила декламировать вечерами мама Ки Шо? Да спасением невинных красоток прежде всего. Из рук грязных насильников и вонючих сластолюбцев. И герои деревенских сказок увлекались тем же. Против дракона выходили, чтоб спасти девичью честь. Против, естественно, грязного и вонючего дракона. Ну и Семеро Непобедимых спасением девственниц не гнушались. Естественно, прекрасных и юных. Главой о спасении принцессы из рук степных варваров Ки Шо в свое время зачитывался, до слез сопереживал и юной нежной принцессе, и бесстрашной Семерке. Зачитывался, сопереживал и принимал как само собой разумеющееся, что нет ничего в мире дороже девичьей чести. Что жизнь⁈ Труха! А вот девичья честь — ого-го! За нее и жизнь отдать незазорно, и отряд ради спасения невинной прелестницы положить — никто не осудит! Но вот столкнулся Ки Шо с призванным демоном, и… и теперь у него был материал для сравнений. И как-то он не мог принять, что быть размазанным по стенам лапой демона — это ерунда по сравнению с тем, что пережила во внутреннем мире девочка Ки. Да, она боялась, упиралась и ускользала, но иногда демон ее настигал, и тогда весь внутренний мир ритмично раскачивался и охал. И потом по новой. Потому что Ки Шо четко осознавал, что, если демон девочку не поймает и всерьез рассвирепеет, он ее одним ударом раздавит. И теперь Ки Шо покачивался в карете, сравнивал и недоумевал. Ну, девичья честь. Ну да, святое, кто бы спорил. Но вот если сравнить, вот чисто физически… да Ки Шо гораздо больнее было, когда его лупили деревенские мальчишки! А если б убил демон⁈ Вот в этом плане и разрезе выгнуться в страсти под могучим мужчиной выглядело далеко не так страшно, как, извините, собирать собственные внутренности по всему внутреннему миру и кашлять кровью! Да вообще не страшно, коли на то пошло. Значит, уникальная цена девичьей чести не в физических страданиях, а в нравственных? Получается, что так…

Но и тут сомнения так и роились в голове Ки Шо. Насилие — это нравственные страдания, это унижение, это невозможность противостоять грубой силе, тут все понятно. Непонятна исключительность данного страдания. Когда Ки Шо унижали, лупили и оскорбляли в деревне каждый день — вот это легко перенести, что ли? Да слабые духом от этого вешаются и топятся! Но что-то никто из героев не бросился защищать Ки Шо и спасать из рук грязных и вонючих мальчишек. Никто даже и не подумал. А мама… мама только сурово укоряла, что сын не способен себя защитить. А как, если действительно не способен⁈

Да и мужчину изнасиловать можно, чисто технически, и случается такое нередко, если верить деревенским сплетням. Но спасать мужчину ни один герой не бросится, и отряд во его спасение не положит в бою, еще чего. А ведь мужчине еще и зубы в процессе выбьют, и ребра переломают, чтоб не сопротивлялся. А это — ой как больно, не сравнить с тем, что испытала девочка Ки! Девочке, если честно, и не больно было… Но тогда получается что? Что дело и не в физических страданиях, и не в нравственных, да? А в чем? Почему во всех легендах герои отважно рвутся спасать юных девственниц⁈

И тут Ки Шо озарила догадка, яркая и ошеломительная. И чрезвычайно циничная. Не в девочках дело. Не в девочках и не сверхценности их чести причина странного поведения героев. А в том, что они юные и невинные. И не спасать девичью честь герои рвутся, а совсем наоборот…