Темный феникс. Возрожденный (СИ) - Бойков Федор

— Даже так? — я замер на долю мгновения и сделал следующий шаг.

А эти Шаховские не так просты, как могло показаться. Неужели их способности настолько уникальны?

— Я просто вижу мага и понимаю, какой у него дар, — продолжила Вика, не заметив моей заминки. — Разве так не у всех?

— Точно не знаю, — признался я, порывшись в воспоминаниях моего предшественника. Вроде бы ничего такого Костя не знал, хотя изучал магические науки наряду с артефакторикой.

— Ну ладно, тогда у бабушки спросим, — пожала плечами сестра, «незаметно» поёжившись.

Мы как раз подошли к дому, так что я ускорился, чтобы поскорее оказаться в тепле. Вика всем своим видом показывала, будто ей не холодно, но я видел, как она дрожит.

— Спросишь сама, у меня ещё дела, — сказал я, открывая дверь и запуская сестру вперёд.

— Вот так всегда, чуть что — у тебя дела, — шмыгнула носом девочка. — Но я всё понимаю.

— Кто-то же должен заниматься неинтересными, но важными вещами, — подмигнул я ей и направился к себе в комнату.

На полпути я остановился и чуть не хлопнул себя по лбу ладонью. У меня ведь теперь другая комната. Точнее — комнаты.

В покоях родителей Костя не так часто бывал, разве что в совсем юном возрасте. И теперь я рассматривал апартаменты почти как в первый раз. Всё та же добротная мебель из тёмного дерева, дорогие ковры на полу и обитые тканью стены — разницы между личными комнатами графа и остальной обстановкой особняка я не видел.

Шаховские не бросали деньги на ветер, пытаясь создать в доме подобие музея. И мне это нравилось. А уж отдельный кабинет и дополнительные комнаты и вовсе вызывали ностальгию.

На апартаменты главы рода отводилось всё западное крыло особняка. Небольшая гостиная была почти пуста. В центре комнаты стояли кожаные диваны и низкий столик со столешницей из цельного среза ствола всё того же тёмного дерева.

Одну стену занимали четыре узких окна, похожих на бойницы, а две других имели двери — в кабинет и спальню. Кабинет я решил осмотреть чуть позже и шагнул в спальню. Здесь тоже было две двери, одна вела в гардеробную комнату, а другая — в ванную.

Вот она-то мне и нужна. Нужно умыться и привести себя в порядок после знакомства с дедом. А уже потом можно будет просмотреть положение о проведении испытания, которое канцлер прислал мне на электронную почту.

Я начал поворачивать ручку на двери в ванную и вдруг услышал странные звуки. Будто кто-то плещется, напевая песенку и разбрызгивая воду на пол. Не раздумывая, я распахнул дверь.

В нос ударил концентрированный запах хвои и цветов, а передо мной открылась весьма занимательная картина. Из ванной, заполненной больше пеной, чем водой, торчала голова Гроха. На голове питомца была шапочка из пены, а в его глазах стоял ужас.

— Хозяин? А ты чего тут делаешь? — хрипло спросил он.

— Я то же самое хотел бы узнать у тебя, — усмехнулся я. — Час назад ты на моих глазах умирающего лебедя изображал, а теперь вдруг силы появились, чтобы в моей ванной плескаться.

— Как в твоей? — булькнул кутхар, резко погрузив голову под воду. — Я же проверял… никто тут не живёт, места много… баночки вот красивые с запахом лесным стоят…

— С сегодняшнего дня эти апартаменты — мои, — сообщил я питомцу. — Я, знаешь ли, сегодня стал главой рода.

— Тогда я пойду? — тихо пискнул Грох, начав растворяться в тенях.

— Стоять, — приказал я. — Раз ты уже оправился от своего путешествия по теневым слоям, то готов рассказать мне всё.

— Всё-всё? — переспросил Грох, снова нырнув в воду.

— Ага, — я подтащил ближе к ванне банкетку, стоявшую у стены, и сел напротив питомца. — Что там на восьмом слое тени?

— Смерть, — прошипел кутхар. — Там орды голодных гроксов, которым не терпится отведать свежей крови.

— И как ты выжил? — спросил я.

— Тут такое дело, — он деловито смахнул пену с головы и выпрямился. — Я поглотил энергию от удара твоей бабушки. Всю подчистую выпил.

— То есть, ты не только артефакты можешь опустошить, но и выпивать тёмную энергию, направленную на тебя?

— Ну да, — Грох щёлкнул клювом и прочистил горло. — Не только тёмную…

Я внимательно посмотрел на питомца. Пусть он и оказался слабее кутхаров в моём мире, зато у него есть уникальная способность поглощать энергию. Причём любую, вплоть до света.

А это значило, что у меня в распоряжении есть существо, которое можно выставить перед направленным ударом архимага. Если же Грох умеет управлять этой способностью, то вообще отлично.

— Что ещё ты умеешь? — спросил я, глядя на то, как кутхар осторожно чистит сломанное крыло.

— Да ничего особенного, — он вздохнул от боли, когда коснулся клювом раны. — Всё то же самое, что другие теневые создания. Ну почти… закрывать своей тенью свет, как гроксы, я не могу.

— Какого они уровня? — уточнил я.

— Восьмого, — тихо ответил Грох. — Но пока они на своём слое, для этого мира они не опасны.

— Ты сражался с ними и выжил, — задумчиво пробормотал я, направив немного энергии кутхару, чтобы он поскорее восстановился.

— Только благодаря связи с тобой, хозяин, — признался питомец, благодарно кивнув. — Твоя сила питала меня, а энергия твоей кровной родственницы ненадолго дала иммунитет. Только когда ты пролил свою кровь на изнанке, мне удалось сбежать.

Я почесал подбородок и задумался. Всего у изнанки восемь известных слоёв. В моём мире на восьмом уровне обитали дитарры — очень сильные существа, способные проткнуть изнанку насквозь.

Каждый раз, когда они проникали в реальный мир, гибли сотни людей. Только мой орден мог справиться с этими порождениями бездны. Что особенно бесило ковен магов, которые оказались бессильны против дитарров.

Скорее всего, здесь восьмой слой заняли другие монстры, но вряд ли они сильно слабее. Если гроксы хотя бы отчасти похожи на дитарров, то любой прорыв изнанки может оказаться губительным для всех. В том числе для меня.

Я оказался слаб даже для того, чтобы победить в бою собственного деда. Пусть моё тело изменилось и стало сильнее, но это лишь капля в море. Особенно против таких противников.

На испытании мне придётся сразиться с лучшими из лучших — с теми, кого выбрали аристократические рода. И это не сопляки, а люди вроде Эдварда Рейнеке и бастарда князя Давыдова. Я был уверен, что справлюсь с ними, ровно до того момента, как сразился с некромансером.

Теперь я знал только одно — мне нужно больше тренироваться, нужно стать сильнее. Подарок деда оттягивал карман брюк, напоминая о том, что у меня есть возможность получить сразу прирост в магической силе. Но нет, использовать его я не хочу.

Лучшим решением будет взять Вместилище боли с собой, чтобы избавиться от него где-нибудь в аномальном очаге без последствий вроде искалеченных одарённых.

— Что-то ты приуныл, хозяин, — негромко произнёс Грох.

— Да так, надо бы кое-какие дела порешать, — сказал я, поднявшись с банкетки. — И раз уж моя ванна занята, пойду работать.

— Я всё уберу, — пообещал кутхар, виновато отводя глаза. — Правда у меня только крылья и лапы, — он горько вздохнул, явно желая вызвать у меня жалость. — Знаешь, как сложно было каждый раз включать воду и настраивать нужную температуру?

— Думаю, что не сложнее, чем открыть бутылочки с пеной и маслами, — хмыкнул я и, умывшись над раковиной, вышел из ванной комнаты.

В кабинете меня встретила всё та же обстановка из дорогих материалов. На массивном рабочем столе стоял отцовский компьютер, а мой ноутбук слуги положили рядом. Вдоль стены стоял длинный книжный шкаф с документами и книгами, среди которых наверняка были все важные договоры, подписанные родом Шаховских.

Но они подождут. В отличие от присланного канцлером письма. С документами и компьютером отца я буду разбираться позже.

Открыв свой ноутбук, я тут же открыл письмо от Лутковского. Что ж, примерно такого я и ожидал, особенно после разговора с Эдвардом.

Московский аномальный очаг начал расширяться, и его императорское величество решил сократить количество монстров руками аристократов. Ничего не меняется. Во всех мирах власть действует по одним и тем же схемам.