Во имя рода (СИ) - Коткин Андрей

Всех моих сомнений полученный от Мартынова перевод цинского трактата все же не разрешил. Но кое-какие мои наметки подтвердить смог. Особенно проскальзывающая в тексте твердая убежденность в самой возможности путешествовать не только по трем пространственным координатам — длине, ширине и высоте, но и во времени тоже. До этого я, несмотря на вполне имеющуюся официально в списке прочих видов магии магию времени, о перемещениях во времени вообще не слыхал, считая эту отрасль магии уделом крайне неточных предсказателей,…ну, еще, вроде, где-то существует заклинание стазиса….

Очередное утро я встретил с очень тяжелой головой: не спал всю ночь, все раздумывал, стоит ли мне попытаться рискнуть, или это будет сродни безумному прыжку с вершины какой-нибудь высокой башни? От размышлений не смог избавиться и на уроках. В конце концов, кое-как дождавшись окончания Атлетики, и наплевав на грозящие мне кары за пропуск Заклинаний, я самым решительным шагом зашагал в направлении выхода с территории нашей гимназии. Сам понимаю, что риск от задуманного мной страшенный, но если я сейчас струшу, в дальнейшем просто не смогу себя уважать.

Прошагал всю территорию гимназического городка, уже до административного корпуса дошел, возвышавшегося прямо напротив распахнутых школьных ворот. Не так давно я стоял тут, на лестничных ступеньках, поджидая Алену. Чисто машинально вгляделся, не стоит ли там и сейчас кто-нибудь из кавалеров.…Всего одна единственная фигурка. Причем, не мужская, а девичья. Не сразу понял, кого я вижу.…Аленка?

— Удачи тебе, Саша. Верь в себя, и все у тебя получится, — такими словами напутствовала меня она. После чего, не вдаваясь ни в какие дальнейшие разъяснения, просто развернулась и поспешила обратно, в сторону общаги.

Всю дорогу в поезде я провел в единении с моим ментальным духом. Почти весь резерв своей маны слил, пытаясь отыскать в памяти наиболее четкую картинку из своего раннего детства. К счастью, вроде, у меня что-то получилось. Эпизод после бани, когда меня почти сомлевшего от банного жара и одетого в шубейку и колючие, коричневые, шерстяные штаны мама передавала на руки зашедшей за мной бабушке. По-зимнему студеный воздух в тот момент очень взбодрил меня. Запомнилась не только общая обстановка предбанника со стоящим там старым буфетом с облупившейся краской, но и характерный запах: очень специфический, в котором аромат бани смешивался с запахом сена и свежим морозным воздухом. Словно снова вновь на мгновение очутился там.

— Ба, я только на минутку. Появилась очень интересная мысль, как можно использовать тот твой пространственный камень, — очень быстро затараторил я вытаращившейся на меня бабушке, забалтывая ее возможные появившиеся при моем неурочном явлении вопросы. — Ты не передумала его использовать? Можно мне его взять?

— Возьми, если надо, — с явно ощутимым сомнением в голосе кивнула мне моя бабушка. Похоже, она все же что-то этакое поняла из моего голоса, что я задумал что-то не совсем обычное. Потому, не останавливаясь ни на секунду, прямо как был, одетый и в уличной обуви, я промчался в ее комнату, к стоящей там, на полке, шкатулке, и, достав оттуда черный увесистый голыш, немедленно выметнулся вновь за дверь.

Хех, хорошо все же, что бабушка тоже не поспешила за мной следом. Было бы крайне неловко объяснять ей, что мне такого срочного могло понадобиться в нашей бане.…И еще ужаснее было бы, если меня прямо на ее глазах вдруг разметало в пространстве…. Внезапно, как наяву прозвучало в ушах Аленкино: «Верь в себя, и у тебя все получится». Все упаднические сомнения из моей головы словно метелкой вымело. Я поднял перед своим лицом крепко зажатый в ладони черный голыш, всмотрелся в него магическим зрением, одновременно выстраивая в памяти ту недавно восстановленную в памяти картинку из детства, и постарался как можно четко и уверенно сформулировать в сознании свое желание там оказаться. Внезапно увеличившиеся и прыгнувшие прямо мне в лицо яркие протуберанцы — это было последнее, что я увидел перед тем, как все мое сознание потонуло в беззвучном белом взрыве.

— Пойдем, Сашенька, после баньки кваску выпьем, ки-исленький, — услышал я квохчущий голосок моей бабушки. — Мама с папой еще немного помоются и тоже к тебе придут.

— Колются. Штаны колючие! — Капризничал я, маленький, удаляясь вместе с бабушкой по протоптанной от бани до дома тропинке.

Повезло, что камень перенес меня не прямо в ту же, запомненную мной секунду, а с небольшим замедлением. Или это он тоже руководствовался моим дополнительным подспудным желанием?

Выхода из бани родителей дожидался не в предбаннике, там мое присутствие могло их от неожиданности напугать, все же их нынешний сын — карапуз, едва научившийся ходить, сейчас находится в доме, а я — совершенно незнакомый подросток, неизвестно зачем забравшийся на чужую территорию. Потому просто уселся на лавочку во дворе. Заодно и бабуле из дома этот закуток не виден. Начитавшийся предупреждений из перевода цынского манускрипта я твердо был намерен не расширять круг посвященных больше, чем это было действительно необходимо.

Прождать пришлось довольно долго, я даже немного подмерзать начал. Но вот дверь, ведущая из бани наружу, с шорохом отворилась. Чувствуя, как сумасшедше колотится мое сердце, я поднялся на ноги:

— Здравствуй, мама. Привет отец. А живые вы еще красивее, чем в моих воспоминаниях… — только и нашел, что сказать я в эту минуту.

И таки, пусть не сразу, но общий язык с родителями я нашел. И пусть и с трудом объяснил, почему им придется оставить маленького сынишку на попечение двух стариков, один из которых смертельно болен, и уехать куда-нибудь в Сибирь, в тартарары, на долгих десять лет. Отдельный, совсем непростой разговор вышел у нас о жизни деда. Я ведь тоже с трудом удержался, чтобы не притащить сюда из будущего весь капитал, который нам, с бабулей, удалось заработать. Однако удержался. Помогло предупреждение цынского мудреца, что при появлении выраженного анахронизма, способного заметно поменять уже сложившийся ход истории, мироздание само, без следа, стирает этот источник потенциальной нестабильности. В нашем прошлом (и здешнем будущем) мы уже похоронили деда, и никак этого момента уже не поправить.

Расставание вышло трудным. Я, не скрываясь, утирал слезы, мама навзрыд плакала, да и отец, заразившийся общим настроением, временами подозрительно сглатывал скапливающийся в горле комок. Однако задуманная мной цель перемещения оказалась мной выполнена полностью. Мои родители, чуточку посопротивлявшись, согласились, что задуманный мной план — это единственное, хоть сколько-то безопасное разрешение нашей ситуации. Хех, кстати, то самое предложение вербовщика довольно известной в наших краях ватаги об экспедиции к алтайским захоронениям древних шаманов мои родители уже получили, но соглашаться на него даже и не думали. Не значит ли это, что и это мое перемещение во времени было изначально вплетено в ткань мироздания?

Обратное мое возвращение в свое время вышло точно таким же лучезарно быстрым и эффективным, как и путь туда. Кое-как, собрав снова глаза в кучку, я оценил состояние своего «транспортного средства». Уже в прошлом мной было замечено, что светящиеся белым светом протуберанцы стали намного реже, чем было до начала путешествия. Теперь же белая составляющая выдавала лишь реденькие искорки, кое-как пробивающиеся сквозь перламутрово переливающийся полог очевидной энергии пространства. Вот так штука! Похоже, этим своим двойным перемещением я окончательно перевел имеющийся у нас природный артефакт из разряда малоценных диковин в число очень нужных, практически стратегических ингредиентов, за который те же столичные артефакторы рода Долгоруких (все же выяснил, кто именно из клановых с большой охотой их выкупал) готовы платить очень и очень значительные суммы золотом.

А еще мне, после того, как я вновь очутился в своем времени, стало очень грустно и беспокойно. Хоть я и сообщил первым делом своим родителям точную дату времени, из которого я к ним прибыл, новых следов, ведущих от калитки в сторону входа в дом, я так и не заметил. Ничего из моей затеи спасения родителей у меня так и не получилось? Или все же они просто задерживаются там, где скрывались все эти без малого десять лет?