Офицерская доблесть - Тамоников Александр Александрович

Калинин спокойно ответил:

– Кучеров ехал сюда, но по дороге его вернули, приказав срочно явиться в Москву!

– Да? Ты решил поиграть со мной? Вы все решили поиграть с Джабаром! Что ж, я принимаю эту игру! Вы свой ход сделали. Очередь за мной!

Главарь бандитов бросил трубку. Спустился в фойе, под прикрытием боевиков прошел в зал. Вышел на сцену. И заговорил.

Услышав громкий голос внизу, Есипов приник к отверстию в потолке, откуда видна была сцена и первые ряды партера. Он увидел Абделя. И услышал его речь, не заметив, как к другому отверстию, откуда тоже, но частично, можно было наблюдать переднюю часть зала, подошла Ольга, также ставшая свидетельницей действий бандитов.

Говорил Абдель, широко расставив ноги и заложив руки за спину:

– Внимание всем! Тишина! Слушать сюда!

Зал притих, даже дети не плакали.

– Только что, несмотря на мои попытки начать с вашими властями переговоры, были убиты восемь моих бойцов! Я предупреждал, что за каждого убитого бойца буду строго карать заложников. И свое слово сдержу! Прямо здесь и сейчас вы все станете свидетелями моего ответа на действия ваших «защитников».

Он повернулся влево, где стояла группа приближенных к нему боевиков:

– Теймур! Иди сюда!

К главарю подошел человек в маске. Сам же Абдель снял ее после того, как узнал, что опознан.

Джабар указал рукой в зал:

– Второй ряд посередине, мужчина и женщина с ребенком! Тащи их на сцену!

В зале раздался крик:

– Нет!

Но двое боевиков из проходов выстрелили в воздух.

Теймур жестом руки приказал троим своим подчиненным выполнить приказ главаря.

Заложников вытащили на сцену. Джабар обратился к мужчине:

– Кто тебе эта женщина и девочка?

Тот, заикаясь, ответил:

– Жена и дочь!

– Хорошо! Теймур!

Помощник подошел к главарю, тот отвел его в сторону, что-то сказал. Теймур согласно кивнул головой и отдал приказ подчиненным на непонятном для зала языке. Не понял смысл приказа и Есипов.

К трем боевикам подошли еще двое. Эти двое схватили мужчину и потащили его к президиуму, где быстро и крепко привязали к трибуне. Женщину и девочку лет семи-восьми оставшиеся бандиты, схватив, бросили на стол, накрытый кумачом. Сорвали с них одежду. Жертвы закричали, но им тут же заклеили липкой лентой рты. Боевики спустили штаны и начали насилие. Они насиловали и мать, и дочь жестоко, разрывая их половые органы. Есипов, глядя сверху на это дикое, звериное насилие, выхватил пистолет! Передернул затворную раму, но не мог поймать в прицел Абделя. Тот, как будто предчувствуя опасность, ушел из зоны видимости Николая. Есипов бросился к другому отверстию и столкнулся с Ольгой! Та, окаменев, смотрела вниз. Это привело в чувство майора. Он, закрыв глаза и сжав зубы, буквально проскрежетал:

– Отойди, Оля! Не смотри туда!

Женщина повернулась к Есипову и не узнала его перекошенное болью и яростью лицо. Перевела взгляд на руку, в которой дрожал пистолет:

– Коля?

– Не могу! Не могу, Оля! Не имею права!

Ольга бросилась к нему, обняв крепко за шею:

– Любимый, что же это? Как же так?

Николай ответил, еле шевеля прокушенными до крови губами:

– Не рви мне душу! Я должен был защитить жертвы, но не имею права. Тогда погибнут все! Все, кто находится в зале!

Он застонал. Ольга еще сильней прижалась к нему:

– Я понимаю, Коль, понимаю!

Отстранив женщину и огромным усилием воли взяв себя в руки, он вернулся на прежнюю позицию. Взглянул вниз. Окровавленные женщина и девочка, потерявшие сознание, лежали на столе. Мужчина висел на веревках, также, видимо, потеряв сознание. В зале стояла мертвая тишина. И в ней вновь прозвучал голос Абделя:

– Теперь вы все видели, что будет с заложниками, если власти не примут наших условий. Но и это еще не все! Те, – он указал рукой на президиум, – кто понес наказание за убийство наших братьев, еще живы. А они должны умереть! Теймур, закончи казнь!

Боевик в маске вытащил из пояса тесак, подошел к столу. Взмах – и голова девочки скатилась на пол. Второй взмах – и рядом с ней упала голова матери. Третий взмах – и обезглавлен мужчина. Этот Теймур хорошо работал тесаком. Видимо, не впервой совершал казнь.

Абдель, посмотрев на работу палача, сказал:

– Теперь все! Но эти трупы и их головы должны увидеть федералы, поэтому шесть человек с первого ряда, – он указал на молодых людей, четверых девушек и двух парней, – вынесут тела и головы на улицу! И еще, я решил отпустить женщин с грудными детьми. Пусть ваши власти знают, что мы можем не только безжалостно и жестоко казнить, но и проявлять милосердие. Указанным лицам встать!

Поднялись ребята с первого ряда и по всему залу около двадцати женщин с детьми на руках.

Джабар вновь обратился к помощнику:

– Теймур, организуй выход мамаш и вынос тел! Но чтобы без всяких эксцессов. Никого больше не трогать! На сегодня достаточно!

Есипов тут же выдернул из куртки рацию:

– Центр! Я – Мещера! Экстренный вызов!

Ответил Калинин:

– Слушаю тебя, Коля!

Майор поведал руководителю спецслужбы о том, что произошло в зрительном зале.

– Я еле сдержался, генерал! Этот подонок Абдель убивает людей и делает это изощренно. То, что он освободил женщин с детьми, ни о чем еще не говорит. Ему просто надоел детский плач! Александр Иванович, нельзя больше медлить, надо начинать штурм!

Калинин попросил Есипова прерваться. Ему сообщили о выходе из клуба людей. Николай отключил рацию.

Проговорил:

– Сукой буду, если лично не завалю этого Джабара! Я его на куски порежу! Клянусь!

Ольга впервые видела Николая в таком состоянии. Она осторожно положила руку ему на плечо. Потом приблизилась к нему. Наконец, обняла качающегося из стороны в сторону, как вставшая в позу обороны кобра, и смотрящего в одну точку майора:

– Коля, Коленька! Успокойся!

Но Есипов отшвырнул от себя Шевцову:

– Уйди! Я сказал сидеть в углу? Какого хрена выползла? Быстро на место.

Женщина, ударившись о бетон и в кровь разбив колено, села на корточки и, закрыв глаза руками, заплакала.

Николай, поняв, что незаслуженно, да еще в такой стрессовой для нее ситуации оскорбил женщину, подошел к Ольге. Присел рядом, обнял:

– Извини, Оль! Нервы! Я офицер спецназа и ничего не сделал для спасения несчастной семьи.

Ольга уткнулась ему в грудь:

– Я понимаю, Коль!

Рация издала сигнал вызова.

– Еще раз прости и, пожалуйста, не покидай этого места.

Он включил станцию:

– Мещера на связи!

– Приняли трупы и часть заложников!

– С чем я всех вас и поздравляю! Повторяю, надо срочно готовить и проводить штурм!

– Ну что ты галдишь одно и то же! Абдель выходил на связь и потребовал, чтобы к нему прибыл Кучеров! Я поставил условие: губернатор пойдет на встречу при условии освобождения как минимум половины заложников!

– Извини, Александр Иванович, ничего глупее вы не придумали?

– Ты не в себе, Коля?

Николай через силу усмехнулся:

– Я-то в себе, а вот вы, похоже, нюх потеряли окончательно. Извините, говорю, что думаю. Но ладно! Значит, Кучеров согласился идти к бандитам?

– Да!

– Я могу с ним поговорить?

– Конечно. Он рядом со мной.

В динамике раздался мрачный, но спокойный голос генерал-лейтенанта:

– Слушаю тебя, майор!

– Вы понимаете, для чего вас требует Абдель?

– Понимаю. Чтобы убить. Но разве жизни трех сотен человек не оправдывают мою смерть?

– А что будет с другими тремя сотнями? Ладно, допустим, что ради удовольствия лично содрать с вас шкуру Абдель и отпустит половину заложников, но что потом? Кого он запросит следующим? Президента страны? И тому тоже следует сыграть в благородство и пойти под нож какого-то безумного урода?

Кучеров объяснил:

– Потом в переговоры вступят представители Москвы. У них есть что предложить Джабару.

– Пару вертолетов, оружие, сотню миллионов долларов и коридор в Афганистан или Ирак? Да еще с десяток женщин для прикрытия отхода, которых потом разделают скопом, как несчастную семью на сцене клуба?