Чужие интересы. Окталогия (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

Почувствовав слабину, я попытался завершить начатое, но мага вдруг окутала сфера мрака, а внутренний голос сказал:

– «Бежим».

Желания спорить с засевшей во мне сущностью у меня не возникло. Всё моё естество затрепетало от неподконтрольного страха, и единственное, на что я уговорил своё тело, это выбрать правильное направление для своего стремительного отступления. Я нырнул в самую гущу сражающихся друг с другом марионеток, расталкивая их и пробираясь как можно дальше от заполыхавшей тьмой угрозы. Оба моих «клона», как всегда, получились кривыми и неказистыми, и спутать их с нормальным человеком мог бы только слепой. Но в такой толкучке сойдёт, ведь главное, что они обладали копией моей ауры, которая продержится как минимум ещё секунд 5–10. Оставалось надеяться на то, что этого будет достаточно. А ещё на то, что из нас троих своей первой целью взбесившийся колдун выберет не меня.

Огромное вертикальное лезвие, сотканное из тьмы и ночных кошмаров, рассекло толчею обездушенных воинов и вспороло мою копию в десятке метров от меня. Иллюзия схлопнулась, изрядно снизив мои шансы на выживание. Я попробовал добавить копий, но попытка сорвалась, а тело скрутило болью, что говорило о том, что некоторые каналы уже истощены.

Когда чудовищной силы заклинание добралось до моего второго «клона», я не знал, радоваться мне или нет. Удача явно была на моей стороне, но какой смысл в таком везении, если оно лишь на секунды отсрочивает неизбежное? С другой стороны, активированная слугой печать наверняка имеет свой срок жизни, и чем дольше мне удаётся скрываться, тем больше шансов дожить до окончания её действия. Смогу ли я защититься хотя бы раз?

Стоило мне подумать об этом и развернуться, как очередной сгусток острого мрака рассек пространство прямо передо мной, превращая вставшие на его пути человеческие тела в чёрную пыль. Поддавшись наитию (или проявлению чужой воли), я встретил эту атаку «вспышкой», полностью наполненной энергией «слезы». Золотое свечение, озарившее поле боя, не ослепляло, но и не было похоже на то, что даёт летнее солнце. Скорее оно было олицетворением ярости и непреклонности.

Загнутый словно серп жнеца росчерк чёрного пламени увяз в этом разлитом в воздухе золоте, постепенно заполняя его багрянцем. Моё дыхание спёрло, рука онемела, а из глаз покатились слёзы. Но я выстоял, а ещё из моей головы вымыло весь страх.

– «Отправь всех в атаку», – скомандовал я, и Бес дёрнул за свои ниточки.

Сотни одержимых, забыв про себе подобных, бросились на слугу Отрёкшегося, принося свои обездушенные тела в жертву. Всё ради нескольких секунд времени, нужных мне, чтобы закончить начатое. Я уже понял, что получивший на время силу своего господина тёмный маг не является последним из трёх кукловодов. Кто‑то по‑прежнему руководил остатками своих войск, и я всё ещё мог до него добраться.

Оставшиеся подле меня мо́роки ценой своей жизни расчистили мне путь, который привёл к сжимающему в своей руке артефакт магу. От его лежащего на почерневшем снегу тела осталось чуть больше половины. Остальное превратилось то ли в пепел, то ли в пыль, усыпавшую мостовую в тридцати шагах от моста. Он почти уже добрался до союзников, когда его накрыло «дружеским» огнём, и вряд ли ему теперь помог бы даже мастер‑лекарь, реши он отчего‑то потратить на него свои силы. Но даже в таком состоянии, из последних сил цепляясь за жизнь, колдун продолжал отдавать команды подконтрольным ему миньонам.

Короткая вспышка прекратила его агонию, а заветный камень‑артефакт оказался в моих руках.

– «Сколько у нас воинов, Бес?»

– «1693», – ответил он, после чего, как и в прошлый раз, начал неутешительный отсчёт. – «1668, 1649…»

Темп потерь, конечно, совсем другой. Но я удивлён не был, учитывая с кем они сейчас сражались.

– «Отправь тысячу на помощь защитникам, остальные пусть продолжают атаковать мага с печатью».

Мы были уже достаточно близко к воротам, чтобы не потерять контроль, разделив войско и отправив его в оба направления сразу. Вся наша с Кромвелем стремительная операция не заняла много времени, но точно наделала немало шума. Так что даже занятые штурмом собратья по ковену успели уже догадаться, что в их тылу творится какая‑то хрень. Ну а когда тот колдун аспекта жизни активировал печать (ну или что он там сделал), то не заметить подобное было просто невозможно. В общем, наше нападение не стало для них полной неожиданностью, но всё равно, кажется, поломало им планы.

Те первоначальные семь тысяч, что штурмовали главный вход и близлежащие стены, уже потеряли немало солдат, а защитники Фельса отчаянно сражались, не пуская врага внутрь. А теперь мы не только лишили их 3‑х тысячного подкрепления, но и заставили обороняться от напавших на них сзади бывших союзников. А тут ещё и арочный свод надвратной башни оглушительно затрещал и обрушился в проём. Под завалами оказались десятки дикарей, но что главное – крупные осколки частично перегородили брешь в повреждённой решётке.

– «Он уходит», – сообщил Бес, и не трудно было догадаться про кого именно идёт речь.

Колдун, исчерпав время, дарованное ему повелителем, и не добившись нужного результата, покидал поле боя. А вместе с ним уходили и все нападавшие на город одержимые. Они словно лавиной отхлынули от стен и, отдельными ручейками стекаясь в единую реку, замаршировали прочь по главной улице. А на их пути оказался я и наша изрядно поредевшая армия.

– «Уходим на запад!» – скомандовал я, помня, что часть войска ковена ушла на восточное направление. – «Нужно сохранить оставшихся марионеток.»

Останавливать вражеское отступление или пытаться завладеть ещё одной тысячей у меня не было ни сил, ни желания. Но слова Беса, о том, что мы можем стать сильнее, занозой засели в моей голове, и упускать такой шанс я не захотел.

Выбрав для собственного маршруту одну из не самых широких улиц, я провёл остатки подконтрольной Бесу армии до поместья Кромвеля.

– «Что дальше?» – спросил я, глядя на три разных по форме, но одинаковых по сути камня‑артефакта. – «Как мы можем использовать их силу?»

– «В каждом из этих воинов есть отголосок моего мира. И именно поэтому они подчиняются мне. По праву сильного.»

– «И по этому же праву ты хочешь их пожрать?»

– «Они калеки, обломки без собственной судьбы и воли. Их уже не спасти. Но они ещё могут послужить высшей цели.»

– «Это какой же?»

– «Сделать нас сильнее.»

– «Иногда я завидую твоему восприятию мира, Бес.»

– «Ты согласен?»

– «Чего конкретно ты хочешь?»

– «Наполнить сосуды, которые ты зовёшь 'слезами.»

– «И этого хватит?» – я невольно обвёл взглядом истрёпанных битвой и практически поголовно раненых людей. Из трёх первоначальных тысяч тут едва набиралась пятая от них часть.

– «646», – поправил меня Бес. – «Могло быть больше, но ты решил иначе.»

– «И оказался прав. Город выстоял, а ковен потерпел поражение. Что тебе нужно для ритуала?»

– «Кристалл и твоё согласие.»

– «Хорошо. Приступай.»

Я взял в другую руку последний из мелких жертвенных камней, и тот начал истаивать, постепенно отдавая свою энергию.

Убивать нападающих на тебя одержимых – совсем не то же самое, что лишать их безвольные сейчас тела этой псевдожизни. Но внутренний моральный компас молчал, и я не знал в чём именно причина такого спокойствия. В моём собственном понимании, что эта сила может ещё послужить на благо жителей Павелена, или же продолжающемся сближении наших с Бесом сущностей. Хочу ли я такого финала? Готов ли к нему?

Тем временем я следил за тем, как по каждой из 646 ниточек искорка за искоркой в похожие на застывшие капли янтаря «слёзы» стекаются крохи энергии, наполняя собой эти загадочные сосуды. Сначала тот, в котором с недавних пор поселилась суть, принадлежавшая Багровому Ужасу. А затем другой, до сих пор остававшийся пустым. Когда поток прекратился, обе эти «слезы» оказались полными. А вот третья, не заполнилась ни на йоту.

Осталось выяснить, что это нам даёт.