Как приручить принцессу (СИ) - Блум Хельга

— Я принадлежу только себе, — резко ответила я, пытаясь подавить ту толику страха, которая возникла где-то в глубине моей души. Вот теперь мне захотелось, чтобы здесь был хоть кто-нибудь. О, я была бы рада даже ведьме со всеми ее странностями. А как бы сейчас пригодился пчельник! Или муж со своей магией! Да кто угодно, лишь бы не оставаться наедине с этим человеком.

— Эйлин, послушай, у нас все будет хорошо. Ты совершила ошибку, я готов простить тебя. Я знаю, что он вернулся, этот твой «муж», — король презрительно поморщился, упомянув о моем браке. — И я знаю, что ты была верна мне. Знаю, что у вас с ним ничего не было. У вас ведь ничего не было? — с подозрением уточнил он.

— Это касается только меня и моего мужа, ваше величество. Уйдите, пожалуйста, немедленно. Нам с вами не о чем разговаривать, — холодно чеканила я, вспоминая уроки обер-гофмейстерины и речи первого министра. Спокойствие и невозмутимость. И может, тогда он уйдет. Самое главное — источать уверенность. Даже если на самом деле ее не чувствуешь.

— Ты ведь не всерьез? Мы оба знаем, что созданы друг для друга. Бедняжка, тебе нелегко пришлось. Я знаю, что ты делала, чтобы выжить. Вся эта ежевика, возня с лопатами и ведрами. Твои нежные ручки не предназначены для подобного. Дорогая, теперь все будет иначе.

Он мягко обхватил мои запястья. Не железная хватка тисков, а бархатные путы. Проследил пальцами линии на ладонях, сочувственно цокнул, увидев царапину, а потом мучительно медленно поднес мою руку к губам. Поцелуй ожег кипятком. Как зачарованная я стояла, будто со стороны наблюдая за тем, как он любовно шепчет, что это просто преступление — подвергать страданиям столь нежное создание.

— А теперь еще и этот твой нищий вернулся. Я знаю, ты не хотела этого, ты берегла себя для меня все это время.

О, нет. Нет-нет-нет. Нет!

— Нет!!! — отшатнулась я.

— Послушай, Эйлин, все будет хорошо. У нас все будет замечательно. Мы сейчас же поедем в город, ты будешь жить во дворце, — увещевал король и его нежные, почти любящие интонации сделали бы честь любому актеру. Его ласковые речи были ядом, отравляющим самые потаенные мои мечты и желания. Закопанное глубоко в душе желание быть любимой и защищенной Дроздобород извращал превращая в уродливое чудовище.

— В качестве твоей любовницы? — ледяным тоном уточнила я.

— А кого же еще? — искренне удивился он. — Если ты хотела иного, не стоило выходить замуж за этого оборванца. Однако ты это сделала. И я простил тебя. Ты совершила ошибку, но я готов забыть об этом и забрать тебя отсюда.

— Ты терроризировал меня! Саботировал мои попытки выжить самостоятельно, в надежде, что я приползу к тебе на коленях! — в ярости выпалила я, в глубине души надеясь, что он будет отрицать это. Пусть скажет, что все не так, пусть просто уйдет и никогда больше не появляется в моей жизни!

— Ты про тот нелепый запрет? Эйлин, это было ради твоего же блага. Ты должна была понять, что никто не даст тебе того, что могу дать я. Только рядом со мной ты будешь счастлива. У меня есть все. Я король этих земель. Я властелин, которому принадлежит все в этой стране. А ты достойна быть моей, понимаешь?

Достойна? Самое жуткое в этой ситуации — его бесконечная и неприкрытая искренность. Дроздобород действительно считает, что оказывает мне великую честь. Каждое его слово, каждый его жест говорят о том, насколько он верит в свою собственную картину мира, где я испорченная женщина, которая ему все же нравится и которую он готов принять несмотря ни на что. И это моя вина, что я вышла замуж и тем самым предала его, но он готов и это простить. Как он вообще пришел к подобной мысли? Сколько дней и часов он варился в собственной голове, пока не пришел к тому, с чем сейчас явился на мой порог?

А самое страшное, что несмотря ни на что какая-то часть меня хотела бы принять его предложение. Принять этот простой и очевидный вариант. Все та же часть, которая готова была согласиться на предложение Лаэрта. Крохотный голосок в моей голове, твердящий: «Ты не справишься одна. Не выживешь в этом суровом сложном мире. Ты же не хочешь на всю жизнь остаться одной? А где еще ты найдешь мужчину, который захочет связаться с нищей принцессой, которая ничего не умеет? У тебя нет приданого, нет титула, ты не владеешь магией, ты даже прокормить себя можешь с трудом! Ты восемнадцатилетняя перепуганная девчонка, прожившая всю жизнь во дворце среди безразличных слуг. Так зачем кому-то любить тебя, зачем кому-то соглашаться на тебя? Виноватый Лаэрт и одержимый Дроздобород это лучшее, на что ты можешь рассчитывать. Просто скажи «да» и все твои проблемы будут решены. Лучшего ты не заслуживаешь. И никогда не заслуживала. Разве может кто-то действительно любить тебя? Вина, деньги, статус, тело — вот все, чем ты можешь привлечь мужчин. Денег и статуса у тебя не осталось, а вот чувство вины Лаэрта и похоть Дроздоборода еще можно правильно разыграть. Соглашайся». Голос вкрадчив и логичен. В его бестелесных устах все становится таким правильным и разумным. Настолько логичным, что я уже почти открыла рот, собираясь согласиться на высокомерное предложение короля. Почти.

— Нет! — звенящим голосом ответила я, отступая от него. — Склонна дать отрицательный ответ. А теперь не унижайте себя еще больше, ваше величество, и просто уйдите.

Его красивое породистое лицо исказилось от ярости и побагровело. Кто бы мог подумать, что Дроздобород может стать настолько уродливым? Затем словно какая-то бестелесная вуаль упала на его лицо, и вновь он стал совершенным привлекательным мужчиной.

— Ты, кажется, немного не в себе и не понимаешь, что говоришь, — металлические нотки зазвучали в его глубоком низком голосе.

— Кажется, вы не понимаете, что говорите. Если в вас осталась хоть капля пресловутого королевского благородства, вы немедленно уйдете! Если, конечно, вы настоящий король, — не подумав, добавила я, и это стало моей ошибкой.

— Откуда ты узнала.. эту грязную ложь? — прорычал он, в два широких шага приблизившись ко мне вплотную, одним махом стирая границы, возведенные мной. Широкие сильные руки обхватили мои плечи, пальцы впились в кожу, и я рассеянно подумала, что, наверное, останутся синяки. Пожалуй, стоило бы узнать, как лечить синяки, ссадины и порезы в домашних условиях. И тут же мелькнула мысль о том, что, возможно, мне это не понадобится. Я раздразнила и без того бешеную собаку, теперь она может укусить.

— О чем ты? Я ничего не знаю, — пробормотала я, надеясь, что это поможет. Пожалуйста, услышь меня, кто бы там ни отвечал за благополучие принцесс, я просто хочу, чтобы он отстал! Пусть он меня отпустит.

— Кто наговорил тебе эту чушь? Мерзкая грязная ложь, вот что это!

Он уже тряс меня, словно куклу, окончательно потеряв остатки обходительности и галантности. Его горячее дыхание оседало на моей коже, отравляя меня, превращая в кого-то другого, в кого-то жалкого и беспомощного. Бессильное слабое существо, неспособное ничего противопоставить противнику. Я не воительница, не чародейка, я всего лишь слабая девочка.

— Я ничего не знаю! — всхлипнула я, отворачиваясь. Мы стояли на краю моего огорода, который я вскапывала и сажала, и все, о чем я могла думать, это «возможно, я так и не узнаю, что вырастет из этих семян». Возможно, он сейчас утратит остатки рассудка и просто убьет меня.

— О, я знаю, что они обо мне говорят, — шипел он. — Думаешь, я не знаю, какие слухи они распускают? Какую грязь придумывают, лишь бы выставить меня в дурном свете.

Истерический смешок прозвучал так, словно его издал кто-то другой, но по прищурившимся глазам Дроздоборода я поняла, что это все же была я.

Неужели это правда? Неужели он действительно не является законным королем?

Тьма в глазах Дроздоборода превратилась в леденящую ярость, и он еще крепче сжал мое плечо, второй рукой тем временем…

— Лестерусово семя! — хотела бы я сказать, что это прозвучало решительно, но на деле то был скорее жалкий писк. Что не было жалким и слабым, так это пинок, который я, извернувшись, отвесила королю. Целилась в пах, но зарядила всего лишь по голени.