Ария Вечности (СИ) - Злобин Михаил

— А-а-а! Мы движемся! — испуганно вскрикнул Тарин, возбуждённо вцепившись в жердины корзины.

— Именно, Шторм! Так и задумано! — бойко ответила ему Исла. — А потому прекрати визжать, будто юная девица, случайно заглянувшая в солдатские купальни!

Безликие рассмеялись, но без огонька. Госпожа Полночь, конечно, молодец, что попыталась разрядить обстановку. Однако ей это не удалось. Когда вы медленно поднимаетесь над землёй в тесном дырявом коробе, как-то не до веселья.

— О, милостивые боги, Наставник, почему вы оставили эти щели в полу? — продолжал стонать Тарин. — Сквозь них я вижу, как отдаляется поверхность!

— За тем и оставил, чтобы видеть, куда опускается корзина, — буркнул я, не прекращая поддерживать «Горелку».

— Ну а если вдруг мы… — заикнулся было магистр, но его почти сразу же перебила Исла.

— Я клянусь честью фамилии Мерадон, что скину тебя отсюда, если ты сейчас же не заткнёшься! Если тебе страшно, не смотри вниз! Смотри на небо!

Угроза подействовала. Безликий счёл за благо запрокинуть голову вверх и неотрывно смотреть на облака, пока воздушный шар неспешно поднимал нашу группу. Чуть поодаль, отставая на пару-тройку саженей, Гимран выводил второй аэростат. Насколько я мог судить, у него процесс тоже проходил штатно и без происшествий.

Вскоре мы поднялись на высоту, откуда поле битвы предстало перед нами как на ладони. Ронхеймские палачи всё ещё держали участок стены между восточными башнями, а Сыновья копья совместно с Корпусом Вечной Звезды уже успели разнести в щепки могучие створки ворот. Ещё чуть-чуть и бойня развернётся уже внутри одного из участков бастиона! Мы просто обязаны успеть…

Внезапно со стороны крепости послышался утробный рокот. Он звучал так низко и так угрожающе, словно это сами Персты злобно зарычали, предостерегая штурмующих. Даже на таком расстоянии этот басовитый гул пробирал до самых костей, вызывая болезненные вибрации по всему телу. А уж что творилось сейчас там, под стенами, мне и думать не хотелось.

— Кларисия, великая заступница, это… это же… — ошарашено выдохнула Исла, глядя вниз.

— Арикания, — глухо закончил я за неё. — Во всём своём ужасающем величии.

Проклятые темноликие завершили плетение. И оно, сияя подобно солнцу, устремилось к земле. Ему наперерез помчались десятки тусклых искорок — это Безликие, дерущиеся в первых рядах, пытались разбить вражеское заклинание «Паутинками». Но не вышло. Творение альвэ было под завязку накачано энергией. Оно просто сжигало своей пульсирующей аурой все чары, которые к нему приближались. Это оказалась магия совсем иного уровня, против которого люди беззащитны.

А потом ослепительно сверкающий шар достиг земли и превратил всё в ад…

Почва близ крепости сразу же вздыбилась и пошла волнами. Многотонные валы перехлёстывались и сталкивались друг с другом, перетирая в кровавый фарш тысячи и тысячи наших солдат. То, что секунду назад ещё было плотным строем, превратилось в грязно-бурое месиво. Бойцы, кому не посчастливилось уцелеть в этом хаосе, лежали заживо погребёнными и медленно задыхались, зажатые меж земляными пластами. Повсюду виднелись торчащие руки, которые судорожно дёргались и скребли влажный от крови грунт. Крик поднялся такой, что разнёсся на несколько вёрст, долетая в том числе и до нас. Это был поистине ужасающий вой. Тот самый, что рвётся из глотки вместе с кровью и внутренностями.

В один момент масштабное заклинание прервало неисчислимое количество жизней. Прихлопнуло их, словно обутая в тяжелый сапог нога, упавшая на муравейник. Таково было величие Капитулата…

— Они… они даже не успели испугаться, — тихо проговорил Тарин, ненадолго позабыв о собственной боязни высоты.

Но я ничего не ответил, потому что это была ложь. Я и сам ведь прошёл через подобное. И поэтому знал — когда стоишь там, то страх парализует до такой степени, что ты можешь только молиться. Это уже и не страх даже, а подлинный животный ужас. Незримый и липкий. Он витает над полем боя, проникая в умы и ломая границы человеческой личности. Даже самые отважные герои не смогут к этому привыкнуть.

На фоне бушующей кровавой схватки наши два аэростата оставались островками безмятежности. Они уже поднялись на высоту порядка ста пятидесяти метров. И поскольку мы висели немного в стороне от направления штурма, то, кажется, альвэ нас и вовсе не замечали.

— Ух, дерьмо, — выдохнул я, рассматривая «Орлиным взором» верхушки башен.

— В чём дело, экселенс? — встревожились соратники.

— Темноликие снова плетут чары…

— Нужно поторопиться! Нельзя им позволить совершить задуманное! — всполошилась Исла. — Их магия, она… она слишком разрушительна! Пехота может дрогнуть и отступить!

— Надеюсь, что офицеры знают своё дело и не позволят этому произойти, — твёрдо произнёс я. А мысленно добавил: «Иначе все мы обречены…»

Поскольку аэростаты не имели абсолютно никаких механизмов управления, корректировать курс приходилось мне. Одной рукой я удерживал «Горелку», а другой создавал небольшие воздушные волны, которые аккуратно подталкивали нас в сторону бастиона. Благодаря занятиям с Элиирой, я многое узнал о тонкостях управления энергиями. Особенно стихийными. Поэтому мне удавалось вести болтающуюся в воздухе корзину, избегая опасной тряски, которая могла бы выкинуть всех пассажиров за борт. Гимран своё судно вёл ещё медленней, но вместе с тем и осторожней.

Безликие, составляющие мне компанию, рассредоточились по периметру корзины и внимательно следили за бастионом. Шанс, что нас достанут на такой высоте был невелик, но всё же существовал. Но алавайцы если и обратили внимание на неизвестные летающие цели, то пока бездействовали. Потому ничто не мешало аэростатам беспрепятственно достигнуть крепости и зависнуть над ней.

— Исла, вперёд! Твой выход! — прокричал я.

— Да, мой экселенс! — бодро откликнулась озарённая.

Она сдёрнула с плеча карабин и открыла фокусную камору. Вот только вместо пули в дульное гнездо милария гран Мерадон поместила идеально зашлифованный и выверенный по размеру кровавый алмаз. Работала она сноровисто и уверено. Но в самый решающий момент вдруг запаниковала.

— Наставник, пожалуйста, помогите! — неожиданно взмолилась Безликая. — Пальцы дрожат, я боюсь ошибиться в истинных слогах!

— Тарин, перехвати «Горелку!» — приказал я. — Не вздумай подать больше энергии, иначе купол аэростата сгорит ко всем дьяволам!

Магистр без лишних объяснений подскочил и принял у меня власть над чарами. А я, освободив место рулевого, кинулся к Исле. В принципе, мне было ясно, с чем у неё возникли трудности. Конструкт «Поцелуя Абиссалии» сложен и многогранен. Но даже не в этом его особенность. Главная опасность таится в том, что если ошибиться в наложении множества слоёв плетения, то вместо желаемого кумулятивного эффекта получится простой взрыв, которой не то что «Чешую» не пробьёт, а даже обычный «Покров» вряд ли потушит. А поскольку таких алмазных пуль я смог создать всего четыре — по паре на каждого стрелка в аэростате, то и допускать ошибки было крайне нежелательно. Особенно сейчас, когда на счету каждая секунда. Ведь альвэ уже должны заканчивать творение следующего высшего заклинания…

— Стрелять сможешь? — осведомился я у Ислы, пока сплетал узлы чар.

— С такого расстояния точно не промажу, мой экселенс! — ударила себя в грудь озарённая.

— Ну, тогда держи!

Сформировав пустой конструкт, который внешне походил на запертый в стеклянной сфере цветок, я подсадил его на кончик алмазной пули. «Поцелуй Абиссалии» сразу же засиял, вбирая в себя энергию. Исла сноровисто стряхнула с кольца искорку активирующего плетения, захлопнула затвор фокусной каморы, а затем вскочила в полный рост, вскидывая карабин. На прицеливание у неё ушло чуть больше двух секунд. А после грянул выстрел…

По куполу вражеской «Чешуи» прошлась волна, которую я прекрасно видел сквозь решетчатый пол корзины. Милария гран Мерадон попала точно в вершину полусферы. На долю мгновения над защитным плетением темноликих зажглась яркая вспышка, которую будто бы затянуло сквозь стенку магического барьера. Внутри заклинание развернулось на полную мощь, превращаясь в безудержный огненный смерч. Он пронёсся под колпаком «Чешуи», разрывая на атомы и испепеляя всё на своём пути. Всего один ничтожный миг — и десятки алавийских озарённых превратились в тщательно перемешанный фарш.