Спокойный Ваня 3 (СИ) - Кожевников Павел Андреевич

— Я бы не смогла убить Ивана. Я под клятвой. — Вмешалась в разговор Катя.

— А ведь, верно. — Про эти клятвы я вечно забываю.

— Потёмкин не знал про неё. Определить наличие клятвы не может даже маг разума. — Заметил Прокопчук. — Я, например, могу что-то определить по косвенным признакам в результате долгого общения, но полный текст клятвы выяснить всё равно не удастся.

— Выходит, Архив от планов по моему физическому устранению, не отказался. — Констатировал я. — Печально. Может их все же навестить? Тёмной-тёмной ночью.

— Не имеет смысла. Архив — это паутина. Вырезав одну из ячеек, вы не сильно повредите всю сеть.

— Ещё Архив хотел войны между Турцией и Россией. — Сказал Костя.

— Хотел? — С иронией повторил я. — Вряд ли они передумали.

— Верно. — Согласился со мной Прокопчук. — Они будут искать другие пути. Это древняя структура, которая умеет ждать и выбирать подходящий момент.

— А мы не будем сидеть и ждать. — Костя выделил слово «мы».

— Пусть хоть ненадолго притихнут, и-то хлеб. — Я отломил себе половину утки и приступил к обеду. — Дед Степан, как твоя нога?

— Ох, старость не радость. — Запричитал тот, усердно изображая немощного старца. — На ровном месте ногу подвернул, но благодаря стараниям Иммануила Витольдовича уже могу сносно передвигаться.

— Это замечательно. — Прожевав, кивнул я. — У меня к тебе дело будет. Надо одну технологию строительную обсудить.

— Обсудим, Ваше Высочество. Чего ж не обсудить. Вы только скажите, я вам мигом всё объясню.

— Владимир, ты подумал над моим предложением? — Я посмотрел на Прокопчука. Нудный тип, но талант в своей области. Мне такой нужен.

— Я согласен. Жду одобрение начальства. Но сами понимаете, когда такие дела творятся, никто ценного специалиста отпускать не будет. — Извиняюще улыбнулся Прокопчук. — Ваш срок в два месяца ещё в силе?

— Нет. Можешь не торопиться. Как ты верно заметил, происходящие события, заставляют забыть о сроках.

— Вызывали, Ваше Императорское Величество? — Пётр Николаевич официально обратился к императору, так как в кабинете находился Патриарх Православной Церкви, которому он тоже отвесил поклон.

— Давай по-простому. Мне гонец доставил ответ от князя Иванова и кучу материалов от следственной группы. Ты уж извини, что влез в твои дела, но я их просмотрел. — Император придвинул один листок в сторону брата. — Ознакомься вот с этим документом. Остальное прочтёшь позже.

— Иван отказался мстить султану? — Не удержался от вопроса Пётр Николаевич, беря лист.

— Отказался. Султан и правда ни при чём. Твои люди хорошо поработали, но Иван тоже в стороне не остался. Читай.

Доклад был подробный. Указывались все детали и малейшие нюансы. Поэтому чтение заняло много времени.

— Потёмкин? — Оторвался от текста глава ГБ.

— В других документах есть подробности. Но это не Потёмкин-Таврический. Прозвище у него такое. От слова «темнота». — Пояснил император. — Что думаешь?

— Тебя волнует его способность пить жизнь? — Прямо спросил Пётр Николаевич.

— Не только. Он лишил Потёмкина магии. Походя, практически на виду у всех, а Потёмкин был увешан амулетами, как новогодняя ёлка. — Павел пристально смотрел на брата. — Мы слишком многого не знаем об Иванове, а возле него постоянно находятся двое моих детей. Татьяна, кстати, уже Иванова. Святой Лука был свидетелем Ивана на свадьбе.

— А как же… — Опешил Пётр.

— А вот так. И запись, соответствующая имеется. Прямо на стене часовни. Иван сам её написал. Пальцем по камню. На глубину полсантиметра борозды оставил. Запись из тех, что не сотрёшь.

— Дети мои. — Заговорил Патриарх, до этого скромно молчавший. — Я предлагаю вам не искать зверя там, где его нет, иначе своими стараниями вы этого зверя создадите.

— Вам легко говорить, Ваше Святейшество. Возле него не ваши дети.

— Вы все для меня как дети. — С укором возразил священник. — За каждого душа болит. Скажи, Павел Николаевич, ты можешь под надуманным предлогом посадить в темницу десяток самых богатых купцов, а все их имущество конфисковать в казну? Можешь. — Сам же и ответил Патриарх. — Но не делаешь, хотя казна у тебя, как всегда пустая.

— Не такая и пустая. — Попытался возразить император.

— Неважно. Я тебе говорю про разницу между «мочь» и «делать». Пусть Иван МОЖЕТ забирать жизненную силу, но это не значит, что он будет это делать.

— Он лишил магии, не напрягаясь, очень сильного мага! А возле него сейчас два архимага! Может, он не просто так приблизил их к себе? Я за детей боюсь. — Вспылил император, что случалось с ним очень редко.

— Скажите мне, братья Романовы, сколько в вашем роду было архимагов? — Вопрос прозвучал спокойно, словно между делом. — Что молчите? Не можете вспомнить? Я могу. Ни одного не было. А сейчас их двое и оба рядом с Иваном.

— Ваше Святейшество, вы считаете, что это дело рук Ивана? — Эта мысль уже посещала Петра Николаевича.

— Много документально засвидетельствованных явлений святых вы можете назвать? — Проигнорировал вопрос Патриарх.

— Насколько я знаю, два точно есть. — Ответил Павел Николаевич.

— Да. В прошлом веке. — Кивнул Патриарх. — А со Святым Лукой я разговаривал, хоть он и не стал мне являть своё обличие. И здесь тоже замешан Иван. Убийца и душегуб, которому помогают светлые силы небесные? А я тогда кто? Может, и меня стоит на всякий случай в темницу засунуть?

— Что вы такое говорите, Ваше Святейшество! — Чуть не хором произнесли братья.

— То-то! Знаете, что я вам скажу? Вы его боитесь. И я знаю причину. Это не страх за детей. Вы боитесь Ивана потому, что не можете его контролировать. Мало того. Вы сами вывели его из-под своей власти. Теперь он равен вам по статусу. От этого ваш страх стал ещё больше.

Патриарх замолчал и неожиданно улыбнулся. Он видел, что его слова нашли отклик в душах самых могущественных лиц империи.

— И что же нам делать? — Спросил император.

— Ничего. А лучше помогайте парню. Святой Лука явился миру именно для этого. Вы, конечно, не святые, но теперь Иван член вашей семьи.

Глава 26

— Мой султан, пришла шифровка из нашего посольства в России. — Глубоко поклонившись, доложил министр иностранных дел. — Вместе с ней передали много интересной информации.

Он, наверное, мог и ниже поклониться, но ему мешал живот. Министр был умным человеком и к вершине своей карьеры шёл, постепенно обрастая жиром. Глядя на него, Ибрагим не испытывал зависти. Наоборот, нечто вроде жалости шевелилось глубоко внутри. Возможно, именно поэтому министр бессменно занимал свой пост долгие годы.

— Я слушаю. — Равнодушно произнёс Ибрагим.

— Император России утверждает, что уговорил Иванова не мстить тебе. При этом предлагает для полного урегулирования вопроса, вам, мой султан, прислать князю Иванову, Владетелю небольшого княжества на полуострове Крым, небольшой подарок.

— Романов нагло требует от меня откупных⁈ — Внезапно разозлился Ибрагим. Само слово «требовать» по отношению к себе он воспринимал как тяжкое оскорбление.

— Нет, что вы. Он предлагает. — Сделал упор на последнем слове министр. — Князь Иванов женился на дочери императора Российского Татьяне. Подарок на свадьбу.

— Это вообще звучит как неприкрытое оскорбление! — Ибрагим ударил по столу сжатыми кулаками и встал. — Я должен поздравить ту, что обещана моему сыну, с тем, что она вышла замуж за другого человека? Не будет этого! Я всё сказал! Вон отсюда!

Министр был не дурак спорить с султаном, находящемся в таком настроении. Много времени проработав на своём посту, он легко предугадал дальнейшие действия султана. Поэтому поспешил к главе внешней разведки.

Перед тем как идти на обед, я убрал подальше остатки пурпурного золота. Листы бумаги, исписанные рунами, сложил в отдельную папку. Готовые конструкты для работы с металлами и камнем засунул в шкаф. На столе оставил один, завёрнутый в ткань.