Чужие интересы. Окталогия (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

Наместник, прослышав о моём внезапном отбытии, сначала порывался провожать меня с почестями, как героя Фельса. Однако, видимо, в очередной раз вспомнил об обещанной мной награде, которою ему ещё предстоит выплатить из городской казны, предварительно согласовав такие траты с имперской канцелярией. В итоге передумал и решил придерживаться нейтральной позиции, хотя бы пока не придёт ответ из Триема. Так что, до того момента, как я покину город, избегал встречи со мной.

Брок слонялся по городу чернее тучи, и на то причин у него было несколько. От его тысячи уцелело лишь 4 полных сотни, что само по себе было печальной историей, из‑за которой он немного замкнулся в себе. Ещё по Вепрям я помнил, что он был одним из тех командиров, для которых жизни рядовых бойцов не были пустым звуком. А тут ещё и прилипшее с подачи прибывшего в город легата имя для отряда. Вместо «Защитников Фельса», на которых от так рассчитывал, их окрестили «Труподелами», что, учитывая потери, можно было расшифровать двояко. Кто в такой отряд пойдёт? И как с таким именем искать себе спокойные контракты? Но думаю, его депрессия – явление временное. Наместник уже намекал, что в его изрядно пострадавшую гвардию требуется пополнение, а заодно и новый глава. Так что, может и не придётся им искать новую работу.

Даже острая на язык Полема растеряла свой запал и стала какой‑то серьёзной. Правда, перед этим я обнаружил её в той самой комнате, которую выделил мне Кромвель. Обнажённую и решительную. Стресс от пережитого сделал своё дело, и мои защитные редуты пали. Но на утро она растворилась словно туман и больше к близости не стремилась. Я даже словно юнец какой‑то начал переживать, что не оправдал её завышенных ожиданий. Но к счастью, к длительной рефлексии я склонен не был, а ежедневные занятия с Кромвелем забирали всё моё время и внимание. В общем, за прошедшие дни мы и не поговорили с ней толком. Хорки докладывал, что она слонялась по большому городу, наблюдая за тем, как пережившие осаду люди постепенно начинали возвращаться к нормальной жизни. Но сегодня я вновь нашёл её в своей комнате. Такую же решительную, но на этот раз одетую в доспех и собранную в дорогу. А её пронзительные глаза смотрели на меня, будто она всё знала наперёд.

– Думаю, нам пора, – сказал я ей, протягивая руку, чтобы помочь встать с кровати.

– Ещё недавно ты никуда не торопился, – ответила девушка, но тем не менее воспользовалась предложенной помощью.

– Ещё недавно у меня здесь были дела.

– О да, и я наблюдала за тем, как ты их все переделал. Со стены, знаешь ли, был неплохой обзор.

– Это было непросто.

– В одиночку разгромить целую армию колдунов и их марионеток? Мне показалось, что ты даже не устал.

– Ты преувеличиваешь. Если бы не Кромвель, то я бы несколько раз там умер. Его заслуга не меньше, чем моя. Да и не прибедняйся. Я знаю, что это ты остановила прорыв диверсионной группы, в одиночку умертвив троих колдунов.

– Это как раз было несложно, учитывая, что твой друг чуть ли не пальцем указал нам на предателя.

И это было правдой. Один из учеников мастера оказался засланным лазутчиком. Тот самый, со второй ступенью и большим потенциалом. Каким‑то образом Кромвель вычислил его практически сразу и не спускал с него глаз. А если не мог приглядывать сам, то доверял это дело Полеме. Когда тот сбросил маску и помог нескольким другим младшим слугам Отрёкшегося пробраться в тыл, наша магичка была готова.

– Эта победа – наше общее дело. Каждый из тех, кто сражался на этой покрасневшей от крови стене, внёс в неё свой вклад. Кто знает, может если бы у нас не оказалось одного единственного воина, то враг занял бы стену, ворвался бы внутрь и… добился своего.

– Что именно ты видел, Мазай? Как погибло оставшееся войско дикарей?

– Старший слуга вернул потраченную энергию и ушёл в чёрный портал.

– Значит, ты был прав. У них не только появился колоссальный источник силы, но и есть способ поглощать её в огромных масштабах. Не собрав жатву здесь, они попробуют где‑то ещё.

– Возможно, но эту битву мы доверим кому‑нибудь другому. Разве что, тебе что‑то об этом это известно?

– Нет, ничего, – Полема мотнула головой и машинально начала поправлять почти развязавшуюся ленту. – Но если сложить то, что знаем мы, и то, что нам удалось выпытать у пленника, пока он не начал пускать слюни, то вырисовывается весьма мрачная картина.

И это действительно было так. Влияние ковена тянется на восток дальше, чем мы думали. Именно там они собрали немалое войско из отсталых племён. Вооружили их и, пообещав отправить на священную войну, заставили пройти по Мосту. Это значит, что пустые сосуды наполнили уже здесь, в Грешском лесу, прямо под носом у Императора и прочих западных королей. А ещё то, что в отличие от Малека и ему подобных Отрёкшийся не был скован многими рамками.

– Сколько займёт дорога?

– Три дня до перевала, а дальше будет зависеть от погоды. Если повезёт, то через 15 дней будем на месте. Надеюсь, ты подготовился к долгой дороге.

– Всего не предусмотришь, но я старался.

– Тогда нет причин задерживать наше отбытие. Чем дольше я нахожусь здесь, тем меньше моя решительность исполнить данное тебе обещание.

– Не хочешь попрощаться с парнями? После пережитого ты для них уже член отряда.

– Ну да, того и гляди уши вырастут и превращусь в зайчиху. Не люблю я эти сентиментальности.

– Тогда идём.

Город мы покидали без провожатых. У всех было полно дел, и никто не обратил внимание на двух одиноких путников, идущих к северным воротам. Там нас ожидала запряжённая повозка на полозьях с аккуратно уложенными тюками и коробами – провизия и прочие припасы, рассчитанные на длительное время. Своих больших и сильных лошадей мы оставили с отрядом, заменив их на четверых привычных к зиме и неприхотливых. Наместник хотел выделить нам отряд сопровождающих, хотя бы до Старого колодца, но я отказался. Чем меньше шума, тем лучше. В итоге сошлись на двух помощниках, которые должны были править сани и помогать нам в пути. Оба они бывали в тех краях и знали дорогу через перевал.

Мы покинули Фельс в полдень. Солнце стояло высоко, и свежевыпавший снег искрился по обе стороны набирающих ход саней. Все вопросы и тревоги улетучились вместе со встречным ветром, пытающимся сорвать с меня тёплый капюшон. Я больше не сомневался в выбранном пути. Всё что мне осталось, это пройти по нему до конца.

Глава 21

Старый Колодец встретил нас закрытыми воротами и угрюмыми лицами стражников. Слухи о том, что Фельс был в осаде, не настраивали жителей соседних поселений на приветливый лад. В каждом пришлом они видели или лазутчика или грязного колдуна, задумавшего сотворить с ними страшное. И если бы не моё знакомство с нынешним главой города, то внутрь бы нас не пустили. Или и вовсе прирезали бы на всякий случай, распихав наше добро по карманам. Здесь, на севере были свои представления о чести и совести, особенно, если они касались приехавших с юга имперцев.

А в город нам было нужно, так как только здесь можно было раздобыть информацию о текущем состоянии перевала и заручиться помощью местного проводника.

Хоть я и готовился к походу, по крупицам собирая информацию, о Пустошах мне по‑прежнему было известно немногое. Раскинувшиеся за Северными горами просторы оставались необжитыми, но не совсем уж необитаемыми. За прошедший век коренные фельсцы сильнее прочих покорённых народов сопротивлялись навязанным им имперским законам и правилам. Некоторые из них открыто выступали против, устраивая бунты и требуя независимость. Другие пытались бороться за автономию и исключительные права мирным путём. Но были и те, кто всему этому предпочёл переселиться туда, где их попросту не достанут ни имперские легионы, ни имперские же бюрократы – в Пустоши, земли, продуваемые ветрами и омываемые холодными морями.

На обширные территории севера‑запада Павелена одинаково претендовали и Трием и Сенехим, но фактически они не принадлежали никому. Часть этой земли лежала даже на более южной широте, чем столица Греша, но несмотря на это условия для жизни здесь были куда суровее. Высокий горный хребет отсекал воздушные массы, идущие с тёплых южных морей, из‑за чего в Пустошах царила более холодная погода и практически круглый год не было осадков. Неподходящая для земледелия почва и короткое лето не давали возможности собирать нормальный урожай. В хвойных лесах близ гор была дичь, но в основном мелкая, и прокормить ею полноценные города было невозможно. Серые воды, которые не замерзали в заливе у Сенехима, в этих местах плавно переходили в Стылое море и половину года были скованы льдом. Даже для неприхотливых северных оленей, которых разводили вольные народы, обитающие восточнее от Греша, не хватало подножного корма. В общем, не самое приветливое место, а потому выпавшее из фокуса внимания двух крупных государств.