Элементарно, Холмс! (сборник) - Уилсон Гаан
Теперь «Траст» хотел встретиться со мной, чтобы обсудить различные «планы» по восстановлению дома. Полагаю, они не осознавали, что я на грани банкротства, а я не стала их просвещать. Мне вовсе не хотелось, чтобы весь мир узнал о том, что счастливая женщина с фотографии на суперобложках моих (стареющих) романов уже не является «потрясающе успешным автором бестселлеров», каким когда-то была. Поэтому я ответила уклончиво и несмело, но «Траст» обрадовался, что получил хоть какой-то ответ. По их мнению, игра началась.
Мои британские адвокаты хотели, чтобы я приехала в Англию и вступила во владение домом. «Холмс траст» еще больше желал встретиться со мной лично. В Риме ничего не происходило – как обычно, но мне все еще было очень трудно оттуда уехать. Одна мысль об отъезде вызывала у меня приступ паники. Я знала, что это нелогично. Я бросила все и посвятила жизнь целиком одному событию. Я лишилась друзей и карьеры. Я не могла двигаться дальше из-за своей одержимости – ужасного чувства, что если я утрачу бдительность, справедливость никогда не восторжествует. Я писала ужасы, писала – раньше – об ужасных вещах и знала, что иногда монстры побеждают.
Затем меня осенило, что, возможно, «Холмс траст» захочет купить у меня Фэрбенк. А это означало: появятся новые деньги для борьбы. Я полетела в Лондон, арендовала машину и под проливным дождем отправилась в Стрэтхем в южном Лондоне, где обнаружила перекопанную пустошь с бетонными фундаментами – все, что осталось от «Фэр эстейтс». И там же стоял Фэрбенк, почерневшая груда, обнесенная сетчатым забором со знаками «ПРОХОД ВОСПРЕЩЕН».
Некоторые секции двухэтажного строения не пострадали, и пока я ждала охранника, мое воображение блуждало по комнатам, вновь проигрывая преступление, случившееся в этих стенах.
Я уже успела подписать миллионы бумаг и вступила в законное владение собственностью, а потому представитель «Блэкфилд Карпентер» и охранник с радостью встретили меня, ждущую в машине. Лил такой сильный дождь, что я с трудом могла различить их лица.
Холод пробирал до костей. Доставая спальный мешок и чемодан, я начала сомневаться в разумности романтичной идеи провести ночь в доме. Мой черный зонт столкнулся с зонтом адвоката из «Блэкфилд Карпентер», когда тот взял у меня чемодан. Дыхание вырывалось изо рта белыми облачками.
– Знаете, он с привидениями. – Ухмыльнувшись, охранник снял висячий замок с входной двери. – Слышатся шаги. Иногда плач.
– Ясно, – ответила я и, несмотря на Рим, выдавила из себя слабую улыбку. Было бы неплохо сменить объект одержимости.
– Кто-то говорит, это Александр Холдер оплакивает свою пропавшую племянницу Мэри, – продолжил охранник. И выжидающе посмотрел на меня.
– Я знаю эту историю, – сказала я. – Мэри со своим любовником договорилась украсть у Александра берилловую диадему, которая была гарантией ссуды.
– Верно. Любовника звали сэр Джордж Бэрнвелл. Шерлок Холмс восстановил справедливость, – вставил молодой адвокат из «Блэкфилд Карпентер».
– Диадему вернули «одной из самых высокопоставленных и знатных особ», предположительно принцу Уэльскому. Банк получил от принца выплату ссуды размером пятьдесят тысяч фунтов плюс проценты, а честь Холдера осталась незапятнанной, – сказала я. – И Александр помирился с Артуром, своим сыном, которого ошибочно обвинил в краже.
– А Мэри с Бэрнвеллом больше никогда не видели, – закончил адвокат.
– Отсюда призрачный плач, – ответила я.
– Отсюда, – согласился он, и дверь со скрипом открылась.
Мы втроем вошли в Фэрбенк. «Холмс траст» попытался сделать дом пригодным для жилья – в основном посредством уборки – и приобрел для меня фонарики, лампу на батарейках и обогреватель. На шестиугольном инкрустированном столе стояла хрустальная ваза с красными розами, а рядом с ней – корзина с фруктами. Я предложила адвокату и охраннику яблоко, но оба отказались. Другой мебели в доме не было: «Траст» одолжил мне только стол. Все, что сохранилось, увезли в посвященное Шерлоку Холмсу крыло Британского музея, хотя при желании я могла потребовать возврата вещей.
Я буквально пережила рассказ доктора Уотсона о преступлении, пока мы исследовали промозглый старый дом. Вот окно, где наивная Мэри Холдер отдала прекрасную диадему стремительному и коварному сэру Джорджу Бэрнвеллу. Вот кухонная дверь: через нее Люси Парр, официантка, которую Мэри неумело пыталась обвинить в преступлении, выскользнула, чтобы встретиться со своим возлюбленным Фрэнсисом Проспером, одноногим зеленщиком. Наверху я осмотрела руины комнаты Мэри, откуда она сбежала, как только поняла, что Шерлок Холмс решит загадку. Рядом располагалась столь же ветхая комната Артура, сына владельца дома, ложно обвиненного в преступлении. Он был влюблен в настоящую воровку, свою кузину Мэри, и не стал оправдываться. И по причине своего благородства угодил – на время – в кандалы.
А вот и закопченная, пропахшая дымом комната самого вспыльчивого Александра Холдера, которого в ходе дела чуть не хватил удар.
Часть потолка была прикрыта полиэтиленовой пленкой, которая не слишком спасала от дождя. Весь дом оказался обугленным, сырым и заплесневелым; я понятия не имела, как вернуть Фэрбенку прежнее величие.
Мы обнаружили, что наиболее сухими были комнаты для прислуги, хотя большинство стен пострадали от влаги и покрылись плесенью. Во времена Мэри Холдер в поместье содержался большой штат: четыре горничные жили в доме, а кучер и мальчик-посыльный ночевали в другом месте.
С помощью мужчин я разместила обогреватель и фонари и развернула спальный мешок. Получив от меня заверения, что все будет в порядке, и обещание звонить, если что-то понадобится, мои спутники ушли.
От Рима до Лондона недалеко, но мне казалось, что я проехала много тысяч лиг. Я продолжала паниковать. Я знала, что из-за моего отсутствия обязательно пропустят какую-то улику, не обратят внимания на чьи-то слова. Я осознавала, что у меня посттравматическое стрессовое расстройство, и я страдаю от навязчивой идеи. У меня имелось сильное снотворное, которое я практически не принимаю, поскольку боюсь пропустить звонок. Однако сейчас в Европе царила ночь, так что я всухую проглотила таблетку и скрестила пальцы. Иногда лекарство работало, иногда – нет. Засыпая, я пожелала родителям доброй ночи. Как обычно. А затем поплакала. Тоже как обычно.
Поэтому, проснувшись от всхлипываний, я не удивилась. Но несколько секунд спустя, оклемавшись от снотворного похмелья, осознала, что плачет кто-то другой.
Гром заглушил протяжный, низкий стон. Он был полон пронзительной скорби; затем на противоположной стене, в оранжевом свете керамического обогревателя, я увидела профиль женщины. Задохнувшись, я посветила фонариком в темные углы. В комнате не было никого, кто мог бы отбросить такую тень. Плач стал громче.
Мое сердце колотилось. Рука дрожала. Я моргнула, и мои губы беззвучно прошептали те же слова, что я произнесла, узнав об убийстве родителей: «Этого не может быть».
Затем силуэт исчез, и на его месте возникла тень маленькой руки с тонкими, острыми пальцами.
Я выдохнула ледяное облачко. Меня трясло от ужаса.
После смерти родителей я ждала, надеялась на нечто подобное. Нечто сверхъестественное. Вроде того, о чем я писала в своих книгах: «Одержимость», «Ведьма», «Проклятые». Послания из могилы. Голос, шепчущий мне на ухо имя убийцы. Подтверждение, что родители в лучшем мире. Я ходила к медиумам и посещала спиритические сеансы. Однако я слишком глубоко погрузилась в «бизнес» и знала все фокусы. Пару раз я позволила себя обмануть, на случай, если во всей этой ерунде присутствовало зерно истины, но в конце концов сдалась и сосредоточилась на итальянской науке, римской криминалистике. Науке. Только это была не наука. Это был источник моей одержимости. Поэтому я сказала себе, что все придумала. Что по-прежнему сплю.
Рука осталась на стене – не тень, а скорее отпечаток, очень темный и четкий. Очень реалистичный.
Должно быть, это розыгрыш, устроенный моей адвокатской фирмой или ребятами из «Холмса».
Похожие книги на "Элементарно, Холмс! (сборник)", Уилсон Гаан
Уилсон Гаан читать все книги автора по порядку
Уилсон Гаан - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.