На лице Флейма замирает удивление. Он точно такого не ожидал от такой зануды, как я. Его реакция вызывает у меня ликование, но я не успеваю насладиться маленькой победой, потому что Майрок опускает глаза на мою грудь. Я вижу, как расширяются его зрачки, и мне начинает казаться, что я становлюсь красной, как перезрелый помидор. Но стою, держа спину прямо.
— Здесь можно выключить свет? — вырывается у меня.
— Можно, могла бы сразу попросить, — хрипло отвечает Майрок, усмехаясь.
Он отводит глаза и действительно приглушает лампы. А затем поворачивается ко мне и достаёт странную маленькую коробочку. У меня в желудке будто зарождается чёрная дыра. Что это ещё такое?
Но едва он открывает её, как сразу становится легче дышать. Там всего лишь жемчужное ожерелье и серьги. А я уже с ума сошла и напридумывала себе всякого.
— Побрякушки?
— К этому платью подойдёт?
Я тихо смеюсь, впервые слыша в голосе Майрока неуверенные нотки. Это приятно, что он попытался мне угодить, хотя видно, что это для него в новинку.
— Подойдет, — одобряю я. — Давай сюда.
— Повернись, ожерелье надену тебе сам, — понижает голос Майрок, подходя ко мне ближе.
Я послушно поворачиваюсь спиной, замирая на месте. Руки Майрока мягко убирают мои волосы. Его пальцы зарываются в густые пряди, он трогает их явно дольше, чем нужно. Я стою, кусая губу и нисколько не беспокоясь о причёске, которую мы с Джули укладывали целый час.
Момент кажется дико острым. Всё моё тело отзывается на близость этого мужчины. Пальцы Майрока скользят по шее мучительно медленно и сладко. Я растворяюсь в этом касании, будто ничего другого в мире не существует.
— Где ты взял украшения? — спрашиваю я, имея в виду магазин.
Вроде бы мои сверстники любят обсуждать бренды.
— Убил богатую дракорианку по пути сюда.
— Что? — выпаливаю я, оборачиваясь.
Майрок стоят с жемчужным ожерельем в руке и откровенно надо мной смеётся:
— Медея, ты слишком напряжена. Купил в каком-то магазине. Я не разбираюсь в этих побрякушках поэтому попросил продавщицу выбрать самое дорогое под цвет платья. Обернись, и дай я уже надену эту хрень.
Я делаю глубокий вдох и снова поворачиваюсь спиной:
— Меньше надо было лапать меня.
Майрок молчит, но я почти уверена, что он снова улыбается. А может и вовсе смеётся надо мной.
Прохладные жемчужины касаются шеи, замок защёлкивается, а затем я чувствую руки Майрока на своих плечах и его горячее дыхание у самого уха. Ощущение контраста с холодом ожерелья расходится волнами по коже. Его запах проникает в лёгкие, будоража.
— Хочу, чтобы ты знала, — он говорит низким слегка хрипловатым голосом. — Впервые за долгое время именно ты заставила меня чувствовать что-то кроме ненависти. Что-то мягкое. И сейчас мне это нужно. Я хочу сохранить это чувство, даже если ты воспротивишься. Понимаешь?
Я стряхиваю руки Майрока, оборачиваясь. Заглядываю в темноту его багряных глаз, ныряю туда словно в огненную бездну. Когда-нибудь эти всполохи пламени сожгут нас обоих.
— Это не для нас. Ты и сам знаешь, — мой голос не такой твёрдый, как бы хотелось.
— Будешь пытаться избавиться от меня? Не получится, Медея. Поэтому лучше просто прими происходящее, как данность.
Он подавляет меня, абсолютно ничего не делая. Просто стоя рядом и смотря на меня в упор.
Появление официанта прерывает нас. Я сажусь обратно за стол, стряхивая с себя оцепенение. Меняю свои простые серёжки на жемчужины просто чтобы занять чем-то руки.
Майрок говорит, что мы ещё не выбрали заказ и отпускает парнишку. А затем садится напротив, буравя меня взглядом.
Я не знаю, что ответить Флейму. Внутри меня в очередной раз что-то необратимо ломается. Острое сожаление пронзает грудную клетку.
Может быть в другой жизни, в которой отец был бы жив, а я не провела бы столько лет в пансионе, наши отношения были бы возможны. В той жизни наши семьи бы не враждовали, они бы приняли наш союз. И мне было бы дозволено любить. Но в жизни каждого дракорианца есть нечто большее, чем чувства. Это долг.
Пусть в моём роду все о нём забыли, но я нет. Я не забуду.
Надев последнюю серёжку, я перевожу взгляд на Майрока. Он ждёт от меня чего-то. Но чего? Я не готова ему ответить. Да и вряд ли буду когда-либо готова.
Я кладу руки на стол и закусываю губу:
— Дядя забрал кулон Кассии, Майрок. Я уверена, что это он виновен в её смерти.
* * *
Дорогие читатели! Вдруг так случилось, что вам нравится книга, а вы забыли поставить ей лайк?)))) Это можно сделать на странице книги, как на скрине ниже!) Мне будет очень приятно ❤️
Глава 22. Тьма, из которой нет возврата
— Мы с тобой это уже обсуждали, — Майрок слегка прищуривается, его тон строгий и жёсткий.
Он не хочет разговаривать о моём отце. Я понимаю, что сейчас могу с лёгкостью разрушить хрупкую связь, возникшую сегодня между нами. Но молчать не могу.
— Зачем он тогда забрал его? Скажи! — напираю я с толикой отчаяния в голосе. — Зачем? Ты бы видел лицо Оскара. Он испугался так сильно, что практически сбежал.
Майрок качает головой:
— Ты просто пытаешься всеми силами оправдать отца. Я могу допустить, что Оскар всё знал и был в сговоре с твоим отцом. Но что Джозеф ничего не знал — нет, не могу.
— Я смогла запечатлеть эмоции дяди, они говорят о том, что он до безумия испугался, Майрок.
Он снова пожимает плечами:
— Оставь это. Я сам верну кулон и заодно поговорю с твоим дядей.
В груди становится пусто и горько. Я киваю, выдавливая улыбку, меня накрывает апатией. В голове звенящая пустота.
— Эй, — Майрок внезапно накрывает тёплой ладонью мою холодную руку. — Перестань думать об этом. Нужно жить дальше, Медея.
— Все мне так говорят — нужно жить дальше, — эхом повторяю я, глядя на наши руки.
Смуглая кожа Майрока контрастирует с моей молочно-белой. Я закусываю губу, когда он пальцем невесомо оглаживает моё запястье. Дыхание тут же учащается. Смогу ли я когда-нибудь чувствовать нечто подобное с другим мужчиной?
Майрок что-то заказывает, в том числе и мне. Я доверяю ему выбор, потому что абсолютно не представляю, что мне могло бы понравиться в таком заведении? К своему стыду понимаю, что даже названий большинства блюд я не знаю.
В какой-то момент приносят нечто странное в графине. Жидкость льдисто-голубого цвета кажется мне странно знакомой. Кажется, такое пил отец. И это совсем не сок, как в столовой нашей академии.
— Это что-то из крепких напитков? — спрашиваю я, вытягивая шею и прищуриваясь.
Майрок кивает, неторопливо протягивает руку, чтобы налить мне.
— Я не пью и категорически не одобряю, когда кто-то это делает, — протестую я, отбирая у него свой бокал.
— Душнила, — хмыкает Майрок, наливая себе. — Я же тебя не заставляю. Расслабься уже.
Хочу предложить и ему отказаться от выпивки, но в последний момент замолкаю. Ведь он прав, я та ещё душнила. Наверное, со мной скучно. Я не такая, как другие девушки.
Укол раздражения следует за этими мыслями незамедлительно. Когда-нибудь всё в моей жизни будет. И посиделки с друзьями, и красивая одежда и даже любовь.
Я поднимаю взгляд на Майрока. Он неспешно потягивает голубую жидкость, глядя на меня в упор.
Намного ли ему легче? Или призраки прошлого так же преследуют его? Я ведь видела его настоящее лицо, пусть и недолго.
Наша боль похожа, мы оба выросли на кровавой почве Андраксии. Её истинные дети. Нас с детства учат быть сильными и жестокими.
Но отец оберегал меня от этого и, пожалуй, это единственное за что я могу его осудить. Потому что позже я оказалась не готова к тому, что мне преподнесла жизнь. Пришлось пройти через многое, но именно испытания закалили меня.
— Ты считаешь себя счастливым, Майрок? — вырывается у меня.
