* * *
— Это лучшее выступление, что я видела в своей жизни, — протянула Пинна, не отрывая глаз от сцены, где третьекурсники разыгрывали историческую битву между магами.
Это был тот самый решающий бой, когда небольшое войско сильнейших одаренных разгромило полчище слабых магов и бездарных. После те бежали за горный хребет и образовали там Империю, а оставшиеся здесь создали Республику.
— Жалко, лэр Маркус не участвует, — отозвалась Белла. — Мне кажется, он мог бы и один выйти против всех.
Ленора скептически глянула на подруг:
— Ну конечно! Наследник ван Саторов — на сцене «отстойника»! Да еще и с копьем и в этих старинных доспехах…
— Ах, как бы он был хорош! — Пинна облизнулась, словно при виде любимых пирожных. — Эти обнаженные колени, мускулистые голени и бедра… Почему сейчас не одеваются так на дуэли? Я бы ни одной не пропустила!
Белла с Ленорой прыснули от смеха, но охотно отправились с Пинной за кулисы, когда по окончании «битвы» та подхватила их под локти, решив, что «надо всё рассмотреть вблизи».
Впрочем, «рассмотреть вблизи» не получилось — коридор заполонили старшекурсницы, встречающие и «победителей» и «побежденных», да еще и второй курс тут же готовился к выходу. В итоге Ленору с подругами оттеснили в угол. Там они и простояли, вытягивая шеи, пока толпа не схлынула.
Они остались втроем в опустевшем коридоре. О минувшей давке напоминали только чья-то лента на полу да забытье копье одного из «легионеров».
— А нас после выступления так не будут встречать, — Пинна капризно надула губы.
— Хочешь так же? — Белла хихикнула. — Тогда нужны обнаженные колени.
Пинна пихнула подругу в бок и досадливо пнула валяющееся копье. Копье чуть сдвинулось в сторону, зато Пинна взвизгнула и запрыгала на одной ноге.
— Ай! Мерзкая палка! Почему она такая тяжелая⁈
Белла с Ленорой переглянулись и дружно вздохнули.
Они заглянули в аудиторию, где до этого были все первокурсники, но никто еще не вернулся. Пинна дохромала до ступеней и принялась ощупывать ногу.
— А видели, как пятая группа ушла за Ортвином? — спросила Белла и поежилась, словно от холода. — Наверняка опять репетировать. Они все свободное время занимались и так уверены в себе… Как думаете, проиграют или нет?
— Конечно, проиграют! — Пинна с опаской согнула пальцы и прислушалась к ощущениям. — Кажется, в порядке… Да пускай они даже сутками поют, все равно им до нас далеко… Кстати, Ленора, а Шоннери ведь с рыжим живет. Может, знает, что они исполнят?
Ленора мысленно поморщилась. Подругам она не рассказывала, но ван Терон в последнее время стал задумчив и больше молчал, чем говорил.
— Не знает он. Упомянул только, что мелодия незнакомая и ему понравилась.
— Понравилась? — занервничала Белла. — Это плохо. Это очень-очень плохо… И зачем мы выбрали гимн Ордалена? Он такой нудный! Вдруг проиграем… Я не смогу мыть полы, как служанка!
Пинна озадаченно заморгала. Они с Беллой были в одной группе, и слова подруги встревожили ее.
— Надо было Дартс в комнате запереть, — продолжала стенать Белла. — Тогда бы лэр Фэстус присудил им последнее место, а остальные просто возненавидели бы «лепешку».
Ленора, до этого разглядывающая полировку на ногтях, вскинула голову и внимательно посмотрела на Беллу.
А та обхватила себя руками, прошлась вперед-назад и сердито воскликнула:
— Да где же все⁈ Почему никого нет?
Ленора задумчиво повторила:
— Никого нет… — Потом глянула на Пинну и с равнодушным видом бросила: — Так в зале сейчас еду выставляют. Все там.
Пинна подскочила, забыв об ушибленной ноге.
— Ай! Чтоб её! А мы-то чего сидим? Обещали же суфле абрикосовое! Бежим скорее, пока второй курс выступает!
Ленора вернулась к разглядыванию ногтей.
— Вы идите, я тут подожду. Не хочу, чтобы какой-нибудь недотепа испачкал мне платье.
— Что платье? — Пинна торопливо ковыляла к двери. — Вот если прямо на сцене живот запоет…
— А я попью, — направилась следом Белла. — В горле совсем пересохло.
Когда шаги и голоса подруг стихли, Ленора вышла в коридор и подняла копье. Действительно, тяжелое. Древко крепкое и толстое, даже пальцы не смыкаются. Такое сломать не просто.
«Надо было Дартс в комнате запереть.»
Двери тут везде одинаковые: двустворчатые, с двумя большими медными ручками — так и манят, чтобы их заперли снаружи. И если пятая группа в одной из аудиторий…
«Остальные просто возненавидели бы „лепешку“.»
Еще раз бросив взгляд по сторонам и прислушавшись, Ленора поспешила в ту сторону, куда ушла пятая группа.
После двух поворотов и множества пустых аудиторий, она в сомнении остановилась. Вряд ли Ортвин со своими подопечными так далеко забрался. Да и тихо вокруг… Будь они поблизости, она уже услышала бы — один Фидо гомонит, как стая чаек, а уж когда таких Фидо почти десяток…
Взгляд упал на слегка приоткрытую дверь. Ладно, еще здесь проверить и возвращаться.
Поудобней перехватив копье, от тяжести которого, казалось, руки вытянулись до колен, Ленора направилась к аудитории. Не ожидая кого-то увидеть, она хотела уже распахнуть створку, но в последний миг замерла. Внутри почудилось движение.
Сердце забилось пойманной птицей. Они здесь! Не дыша, Ленора заглянула в щель.
Парни молча стояли, выстроившись в два ряда. Впрочем, нет, не молча. Они пели! Синхронно раскрывали рты, а в магзрении отчетливо виделся голубоватый купол. Сферу тишины активировали… Ленора беззвучно фыркнула. Надо же! Развели тайны! Они, что, правда надеются кого-то удивить своей песней?
И Дартс не видать. Трусиха! Боится показать ректору и гостям свое уродство и бездарное пение.
Впрочем, так даже лучше. Если вся группа, кроме Дартс, будет заперта и не сможет выступить, то парни выместят злость именно на ущербной. Может, и рыжий отвернется от подружки.
Бесшумно прикрыв дверь, Ленора просунула копье наискось через обе ручки. Пришлось приложить небольшое усилие, но копье легло просто идеально — волос не продеть.
Напоследок подергав за ручку и убедившись в надежности запора, Ленора довольно улыбнулась. Вот и всё!
Заодно и Ортвин получит по заслугам. Пускай помнит, что каждый должен быть на своем месте.
* * *
Ортвин убрал сферу тишины.
— Хватит, поберегите силы для выступления. Уже скоро!
Волнение нарастало с каждой минутой и, отгоняя его, Ортвин сосредоточился на мысли о победе. Проиграть нельзя! Невозможно! Юлиус раздул из мухи слона и уже готов втоптать проигравшего в грязь.
Впрочем, это не так важно. В первую очередь победа нужна, чтобы показать себя перед дэром Аттикусом. Чтобы тот увидел, что Ортвин способен на большее, нежели следить за однокурсницей или быть простым стражем.
Лишь бы парни не подвели: трясутся, будто впервые на сцену выйдут. Хотя… Ортвин мрачно оглядел одногруппников, разбредшихся по лаборатории. Дети ремесленников и торговцев. Есть даже парочка из крестьян… Возможно, и правда, впервые. Проклятье!
Встряхнувшись и чувствуя, как рванула по венам кровь, Ортвин объявил:
— Пора!
Все посмотрели на него: кто решительно, кто с тревогой, а кто испуганно. Болтун Фидо задушено пискнул:
— Уже⁈
Глядя на него, всполошились и другие паникеры.
— Шайсе! Я слова забыл!
— А у меня живот прихватило…
— Тихо! — рявкнул Ортвин и, когда они замолкли, негромко продолжил: — Мы отлично пели на репетициях, и лэру Фэстусу гимн понравился, не зря он напоследок нас оставил. Но самое главное… Это же академия! Сами подумайте, мы исполним не какой-то городской гимн, а студенческий! Уверен, наше выступление не просто заметят — им вдохновятся. Так что, вперед! «Да исчезнет печаль, да исчезнут скорби наши»! Да пребудет с нами сила!
