Тайная миссия госпожи попаданки (СИ) - Шепот Светлана

– У меня ничего с ней не было, – произнес он, глядя Але в глаза.

– Я знаю, – ответила ему Алевтина. – Им стоило придумать что-то получше, – добавила она достаточно громко, чтобы аристократы, которые провернули этот трюк, услышали ее.

Брайар согласно кивнул, а затем повернулся к стоящему по другую сторону от алтаря хронисту.

– Начинай, – приказал он.

Гроувер кивнул и открыл лежащую на алтаре громадную книгу, листы в которой были сделаны из какого-то тонкого, но явно весьма прочного материала.

– Мое имя Гроувер, – начал пожилой человек, а затем взял в руки чашу и нож. – И я стою тут, как хранитель истории. Кровь – это клятва. Прошу вас, докажите свою решимость.

После этих слов Гроувер протянул чашу и нож Брайару. Тот взял предложенное и без каких-либо возражений оставил у себя на пальце порез, из которого в емкость вылилось немного алой жидкости. Затем Брайар передал оба предмета Алевтине. Ей не хотелось себя ранить, но делать было нечего. Поморщившись, она повторила действия мужа.

Как только чаша была передана обратно Гроуверу, Брайар поймал ее руку и подозвал стоящего неподалеку стража. Тот сразу подошел и протянул мужу Алевтины небольшой пузырек.

– Вода из озера, – пояснил Брайар, а затем заживил ее порез.

– А ты? – спросила она.

Брайар показал ей заживший палец. Аля улыбнулась и повернулась обратно к хронисту.

Убедившись, что внимание пары вернулось к нему, Гроувер аккуратно поставил чашу рядом с книгой, затем налил в нее немного чернил и все тщательно размешал. Затем торжественно вынул из хрустального футляра металлическое перо, кончик которого слегка светился.

– В этот великий день, когда на наших глазах творится история, мы собрались здесь для того, чтобы стать свидетелями союза между королем-драконом, носящим имя Брайар Вагерстрем, и герцогиней Алевтиной Бачестер, дабы они могли соединить свои сердца, став единым целым. Книга Памяти запомнит ваши имена на веки вечные. Сейчас у каждого из вас есть последний шанс отказаться.

Договорив, Гроувер выжидающе замер, переводя взгляд с Брайара на Алевтину, словно давая им время все еще раз обдумать.

В зале царила тишина. Алевтина была уверена, что кто-нибудь из аристократов снова вмешается, но те были неожиданно тихими.

Повернув голову, Аля посмотрела на мужа, понимая, что тот в этот момент тоже смотрел на нее. Они улыбнулись друг другу, а затем вернули взгляд на хрониста.

Пожилой мужчина кивнул.

– Итак, – продолжил он, упирая суровый взгляд в Брайара. – Брайар Вагерстрем, готов ли ты в этот священный час вписать свое имя в Вечную Книгу Памяти?

– Готов, – без каких-либо сомнений ответил Брайар.

Сердце Валентины забилось быстрее.

Гроувер перевел взгляд на нее.

– Алевтина Бачестер, готова ли ты на то, что твое имя будет вечно стоять рядом с именем короля-дракона Брайара Вагерстрема в Книге Памяти?

– Готова, – ответила она, ощущая, как пересыхает от странного волнения во рту.

Они уже были женаты, но почему-то сейчас казалось, что эта церемония станет для них необратимой.

– Услышано, – подтвердил хронист.

– Услышано! – повторили за ним все, кто находился в этот момент в зале. Аля слегка вздрогнула от нестройного хора многочисленных голосов.

В зале на мгновение стало тихо. Хронист явно собирался продолжить церемонию, но его прервал внезапный потусторонний голос.

– Услышано!

Алевтина ощутила, как все внутри нее все вздрогнуло. Это было настолько поразительное чувство, что его нельзя было описать никакими словами.

Казалось, нечто большое, громадное, просто необъятное прикоснулось к самой ее душе, а затем мягко растворилось в пространстве, исчезая. Вот только после этого Алевтина была уверена, что никогда более не забудет этого чувства.

Брайар прищурился и встал ближе к Але. Аристократы дружно ахнули и принялись озираться, стража ощетинилась копьями. Но ничего более не произошло.

Через пару минут хронист кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Продолжим? – спросил он у Брайара.

– Да, – ответил тот.

Гроувер кивнул, а затем торжественно поднял перо, опустил его в чернила, смешанные с кровью, и принялся медленно вписывать их имена в книгу.

Аля видела, как кончик пера светился, оставляя за собой золотистый след, который практически мгновенно впитывался в материал книги и медленно тускнел. Выглядело завораживающе.

Закончив, хронист тщательно сполоснул перо, затем вытер его и вернул в футляр. Потом он аккуратно закрыл книгу.

– История записана, – провозгласил он. – Ваши имена навсегда запечатлены. Поздравляю. Отныне и навечно вы муж и жена. Да прибудет с вами любовь. Можете поздравить друг друга.

Как только эти слова были произнесены, Аля с Брайаром повернулись лицом друг к другу. Некоторое время они просто смотрели, а затем одновременно потянулись вперед. Но прежде, чем поцеловаться, остановились.

– Кажется, – прошептал Брайар прямо в ее губы, – на этот раз мы действительно связаны навсегда.

– Счастлив? – спросила так же тихо Аля, глядя в глаза мужу.

– Да, – ответил тот. Он смотрел на нее так, будто в мире никого более не существовало. Не только в этом, но в тысячах других.

– Я тоже, – призналась Алевтина.

– Теперь я никогда больше тебя не потеряю и не забуду, – произнес он.

– А я всегда смогу тебя найти. Люблю.

– И я тебя, – признался в ответ Брайар и, наконец, наклонился, запечатывая ее губы своими.

Внешний мир исчез. И никто в замке не видел, как высоко в небе в этот момент вспыхнуло яркое сияние, которое простые люди посчитали за проявление божественного явления.

Хороший знак, решили в тот вечер многие, и были полностью правы.

Эпилог

Прибравшись, женщина лет пятидесяти присела на скамеечку и посмотрела на фотографию, с которой на нее глядела величавая пожилая дама.

«Светлая память о тебе навсегда сохранится в наших сердцах», – прочитала она красивую надпись на гранитном камне.

Женщина вздохнула и тяжело поднялась.

Сегодня был трудный день, но у нее все равно нашлось время, чтобы прийти к матери, чтобы убраться.

– Не скучайте, – попросила она, погладив черную оградку, и перевела взгляд на соседнее место упокоения. С фотографии на нее смотрел серьезный мужчина. – Мама, папа, мне пора. Но я обязательно вернусь.

После этих слов женщина покинула кладбище и, сев на маршрутный автобус, вернулась домой. Приготовила ужин, встретила мужа и накормила его. После они еще какое-то время смотрели фильм и обсуждали неудачный брак дочери. Не забыли и о сыне, который не мог остепениться, продолжая бегать по клубам в свои двадцать восемь.

Спать оба легли ближе к двенадцати. Перед сном женщина вспомнила мать и отца.

Сейчас она бесконечно жалела, что в последние годы мало общалась с родителями. Казалось, что всегда находились вещи, о которых она забыла им сказать.

Женщина очень надеялась, что ее родители встретились на том свете. Интересно, как они там?

– Наташа, не возись, – сонно попросил ее муж, когда она в десятый раз перевернулась на другой бок.

– Извини.

Сон медленно окутал ее, но в следующий миг Наталья оказалась в каком-то светлом месте, цвета в котором были настолько яркими, что казались ненастоящими.

Солнце светило, но его самого на безупречном небе видно не было. Листья на деревьях казались изумрудными. Воздух словно хрустел от кристальной чистоты.

Наталья вздохнула глубоко и повернулась, в тот же момент застывая.

В нескольких метрах от нее стояли люди.

– Добрый… э-э-э, день? – поздоровалась она немного неловко, осматривая незнакомцев.

Их было трое: красивая, отдаленно знакомая блондинка с пышными формами и румяным лицом, высокий, явно выдающийся мужчина благородной внешности и ребенок лет трех. Белокурый малыш держал, судя по всему, маму за руку и выглядел заинтересованным. Он то и дело оглядывался по сторонам, пытаясь убежать, но его крепко держали.