Сердце Изнанки (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович

— Тебе какое дело? — отрезал Викентьев, сжимая кулаки.

Я же тем временем изучал старика через истинное зрение, не вмешиваясь в их перепалку. Его аура горела оранжевым — ярким, густым светом, и он явно применял какую-то силу прямо сейчас. Но вот какую именно, я разобрать не мог — воздействие было размытым, словно туман, окутавший всю округу. Это не точечная атака, а что-то по площади, действующее на всех нас сразу. И вышел он сюда явно не случайно, не просто так забрёл на дорогу посреди аристократической ссоры.

Ситуация мне всё больше не нравилась, и я прикинул, что стоило бы предупредить и этих аристократов-неумех, и паладинов, что сидели в микроавтобусе, наблюдая за нами с безопасного расстояния. Оранжевый уровень у старика — это не шутки, а по виду он явно не паладин и не аристократ.

Кто же он тогда? В памяти всплыли обрывки разговоров слуг Злобина и гвардейцев — они упоминали палачей. Это такие неудавшиеся паладины, простолюдины, что, вкусив могущества, теряли всякую мораль и начинали крушить всё живое на своём пути, упиваясь силой и безнаказанностью. Со временем эти ребята сбивались в культы, одержимые безумной идеей создавать червоточины через массовые жертвоприношения. И, что хуже всего, у них это получалось — слухи ходили, что такие вот дельцы уже оставляли за собой целые мёртвые земли.

И что-то мне подсказывало, что этот дедушка — один из таких культистов. Его улыбка, слишком белая для скитальца, и этот посох, больше похожий на ритуальный жезл, чем на опору, только усиливали мои подозрения.

Если мы сейчас зазеваемся, то вполне можем в роли жертв — нас тут достаточно для открытия очередной червоточины. А сил, при всей нашей браваде, у нас не так уж много, во всяком случае в сравнении с этим стариком. Я бросил взгляд на Дмитрия — он пока молчал, но тоже смотрел на старика с настороженностью. Надо было действовать быстро, но аккуратно, чтобы не спровоцировать этого «путника» раньше времени.

— Дедушка, — обратился я к старику, чуть повысив голос, чтобы меня услышали все вокруг, — а ты не видел там, в зарослях, ничего странного? Мне кажется, там кто-то стоит — люди или, может, твари из червоточины?

Старик пронзил меня острым взглядом своих ярко-голубых глаз, таких живых, что они казались чужими на этом морщинистом лице.

— Видящий, что ли? — спросил он с лёгким прищуром, и голос его скрипнул, как старая телега.

Я говорил нарочно громко, чтобы мои слова долетели до паладинов в микроавтобусе, и, похоже, это сработало — позади меня послышался шорох, воины заозирались, явно почуяв неладное.

Лисин с Викентьевым тоже переглянулись, и Викентьев подал знак своим гвардейцам, чтобы те выбирались из автобусов и готовились к чему-то серьёзному.

Старик же, заметив движение, оскалил свои белоснежные зубы в широкой улыбке.

— А чего это ваше благородие так напряглись? Что, старик Игнат вас напугал?

— Я боюсь, нам придётся вас задержать, — заявил Лисин, шагнув вперёд.

И это была его ошибка.

Время ещё можно было потянуть, выиграть пару минут, но он поторопился, а сил у нас и без того не хватало. Старик расхохотался, и смех его прозвучал, как звон разбитого стекла.

— Вы? Задержать меня? Слабачье!

— У него оранжевая аура, — громко произнёс я, не сводя глаз с энергетических потоков в теле старика.

Я был готов в любой момент отпрыгнуть, если он решит атаковать. Но вот в чём загвоздка: он уже давно применял какую-то способность, и я до сих пор не мог понять, что именно он делает. Никакого явного воздействия я не ощущал — ни жара, ни холода, ни давления. Это настораживало ещё больше.

— Знаете, — вдруг сказал старик, и в голосе его появилась зловещая мягкость, — очень хорошо, что я вас тут встретил. И здорово, что вы задержались. Количество вас удачное — прямо подарок. Вы отлично подойдёте для жертвы во имя изнанки.

В этот миг его аура полыхнула ярче, но ничего не произошло — по крайней мере, сразу. Зато из кустов полезли твари, и какие! Зверолюди с оскаленными пастями, ящеролюды с чешуёй, блестящей, как мокрый камень, огромный паук с лапами толщиной в мою руку, странная каракатица, извивающаяся, будто живая тень, и здоровенный скорпион. Но вместо шипа на его хвосте торчало светящееся сопло, похожее на дуло какого-то оружия.

— Туда! — крикнул старик, указывая посохом на микроавтобус с паладинами.

В следующий миг сопло скорпиона выстрелило — яркая вспышка ослепила на долю секунды, и заряд устремился прямо к автобусу. Паладины, большинство из которых уже выбрались наружу, бросились врассыпную, но внутри еще оставались люди.

Раздался оглушительный взрыв, ржавый микроавтобус подлетел в воздух, будто игрушка, подброшенная великаном, и рухнул в облаке дыма и искр.

— Бей их! — гаркнул старик, и твари ринулись вперёд.

Глава 23

Дед Игнат

Ситуация разворачивалась очень стремительно.

Лисин и Викентьев, несмотря на растерянность, быстро перегруппировались. Викентьев выставил руки вперёд, и из-под земли в монстров устремились каменные шипы, острые будто копья, — похоже, его дар был схож с тем, что я видел у Злобина.

Лисин ударил молнией из ладоней, целясь прямо в грудь старику, но электрические сполохи лишь рассыпались, скользнув по полыхнувшей оранжевым защите, вспыхнувшей вокруг него, подобно стене огня. Никакого эффекта — старик даже не пошатнулся, только оскалился шире.

Да уж, обстановка не располагала к веселью. Оранжевый культист и два десятка синих тварей — это вам не альфа, что действует на инстинктах. Тут совсем другое дело: перд нами коварный и злобно хихикающий старикашка, от которого можно ждать любой подлости.

Я бросил взгляд на Дмитрия — он уже выхватил меч, готовый к бою, — и прикинул, как нам действовать. А вообще выходит забавно, вот мы откровенно конфликтовали, а паладины стояли в стороне, а в следующий миг — все разом оказались в одной лодке.

Дед Игнат хохотал, как безумный, и его смех резал уши будто вкрежет металла. Твари лезли из кустов, будто врата Ад разверзлись в тех самых кустах, выпуская их на волю. И тут до меня дошло: способность, которую старик использовал всё это время, — это управление животными, тварями из разломов. Он приручитель!

Я невольно прищурился, изучая его ауру в истинном зрении. Интересно, есть ли у него ещё какие-то козыри в рукаве, или это всё, на что он способен? Всё же оранжевый уровень.

Дмитрий рванулся вперёд, сжимая меч, но я успел схватить его за плечо.

— Стоять! — крикнул я. — Он оранжевый, не лезь. Подождём пока.

— Ты сам говорил, аристократ должен биться! — прорычал он, пытаясь вырваться.

— А ещё аристократ должен не погибать, — отрезал я, не сводя глаз с поля боя.

Старик продолжал хохотать, игнорируя молнии Лисина и каменные шипы Викентьева, что сыпались на него сполошным потоком. Его оранжевая аура сияла всё ярче, явно перегружаясь от плотных атак. Дмитрий снова дёрнулся, вырываясь из моей хватки.

— Отстань, я разберусь! — зарычал он.

Я физически ощутил как ярость внутри него запускает цепную реакцию. И наверное хорошо, что его гнев был направлен не на меня. Я отсупил на шаг, засунув руку в карман, и сжав в кулаке подаренный ранее Злобиным амулет защиты — так, на всякий случай.

В следующий миг из груди Дмитрия вырвался плотный протуберанец пламени — яркий, обжигающий, будто само солнце решило спуститься на землю. Огонь плотной струёй ударил прямо в старика, и я невольно отшатнулся от брата, пораженный его мощью.

Он же всего лишь зелёный! Откуда в нём такая сила?

Но тут же я понял, в чём дело, и холодок пробежал по спине. Дмитрий не просто атаковал — он сжигал себя изнутри. Его способность была сломана. Где-то в его энергетическом теле зияла ошибка, готовая в любой момент разнести его на куски, как бомбу замедленного действия.

Энергия в нём бурлила, переполняя каналы, но он не управлял ею — она жила своей жизнью, действуя по собственному разумению.