Подмастерье (СИ) - Терехов Роман Евгеньевич

— Давим мразей! — скомандовал Вилли, — И-и раз!

Ватажники резко выбросили копья, пробивая тела атакующих бесов. Активировал «Изгнание», чтобы добить отчаянно цеплявшихся за земное существование тварей. Дергающиеся, объятые пламенем, тела стряхнули с наконечников копий, и Боец принялся дырявить наименее пострадавших врагов, чтобы избежать сюрпризов. По команде шагнули вперед и вновь выбросили окровавленные наконечники по сжавшейся в предчувствии удара толпе. Мерзость! Кунсткамера! Смерть исчадиям!

С вала спрыгивали новые голые твари, вооруженные как попало, без доспехов и щитов. Непонятно, на что они рассчитывают. Ведь «наш отряд стоит, крепче, чем гранит»!

В единый кулак стягивались земляне, победившие в схватках между палатками, вторым рядом нас подперли работяги из резерва. На отряд легло сильное ободрение. А на толпу бесов на валу Стрелы и лучи поноса, то есть, конечно же дезинтеграции.

Несколько минут держали позицию, перемалывая измененных черной магией аборигенов. Поганые богоотступники! Всех втопчем в землю!

И вот тощие, блестящие масляным антрацитом тела врагов, подсветили мощные световые шары, возникшие над полем боя со стороны Главной. Пусть демонопоклонников прорвалось слишком много, но против стены щитов и копий без поддержки бронированных и магически одаренных хозяев эти зверьки бессильны. С вала по нам летели дротики и камни, но щиты и доспехи держали град ударов. И бойцы держались, реагируя на отдельные попадания яростными воплями. В тот же миг возвращая врагу урон сторицей.

— И — раз!

Гора трупов перед нами увеличилась еще на один слой. Целый лес копий работал по жмущейся к валу толпе. Оружие противника — кинжалы, ножи, кистени и короткие дубинки из камнестали — приспособлено для резни в тесноте, и сейчас почти бесполезно. Щитов мало, доспехов — нет, их финал предсказуем. Стрелки на валу гибли один за другим — Булат расщеплял их своими мегалучами. Глаз выхватил, как беса с боевым жезлом разорвало одновременным попаданием двух Святых стрел. Вот это мощь!

Специфический свет, заливающий поле боя, сделался ярче. Оглянуться невозможно, но без сомнений, это пришла подмога поселковых! Значит и дружина главной заходит в тыл, отсекая пути к бегству.

И вот, за спинами вражеских застрельщиков вспыхнуло зарево массового экзорцизма. Невидимые нам демоны, собиравшиеся для решительного удара на обратном скате вала, вспыхнули гигантским костром. Я ощутил густой концентрат невыносимых страданий и обиды, разлившийся в воздухе. Они проиграли, они уничтожены! Сквозь стоны и хрипы пробились крики «Ура!» бегущих к нам на помощь воинов. Не уйдет ни один сквернавец!

Устилая телами пятачок залитой кровью земли, уверенно отжали группу прорвавшихся в лагерь бесов к заваленному телами входу в укрепление. Через силу мы продолжали наносить и парировать удары. Резервы истощены и обе стороны полагались лишь на силу оружия. С нашей стороны снова включились арбалеты. Нельзя дать врагу забрать чью-то жизнь за минуту до полной победы. Я вновь почувствовал накрывшее меня ободрение. Последними каплями маны Феникс поддержал защитников четвертой башни. Еще один слитный, смертельный удар! И град метких тычков из-за наших спин в бедра, животы и рожи, повисших на наших копьях измененных.

В отчаянной попытке вырваться из западни, израненные бесы запрыгнули обратно на истоптанный вал, но болты и копья не дали им даже намека на шанс. Беглецы мгновенно превратились в ежей и рухнули на гору трупов.

Изменённые тела под нашими ногами извивались в агонии, источая жгучую скверну.

— Разбились на пары! Проводим контроль! Предельное внимание! — сквозь шум в ушах пробился голос Виктора.

Бой не окончен, пока рядом смердит хоть одна мразь. Еще усилие над собой, но прежде — глоток воды.

Изорванный мощными чарами эфир донес новые колебания — в поле вокруг гигантской горы трупов подошедшие дружинники и поселковые азартно добивали разбегающихся подранков.

Пораненные ватажники экспрессивно обсуждали, трахать ли недобитых бесовских подстилок, прежде, чем рвать их на куски. Жаркая дискуссия меня не увлекла.

Опираясь на копье, огляделся. По лагерю мела грязно-серая метель. Господь милосердный, когда они успели нарубить столько наших? Тела землян лежали повсюду, особенно заметные на фоне кучек пепла и полуголых черных выродков. Некоторые ворочались, страдая от ран. А я не могу лечить! Не могу никого спасти! Ману восполнят запасные сферы, но налипшая скверна не позволит использовать целительную магию!

На встречу мне из своего поникшего шатра выбрался Станислав. Без оружия. Шальные глаза стремились вылезти из орбит. По лицу из-под железной шапки со свежей вмятиной капала кровь. Пригодился мой совет.

— Меня убили? — истерично спросил он, — Скажи мне! Меня убили? Врача! Помогите!

Контуженный парень побрел, аккуратно перешагивая через трупы соратников, выбрав неверное направление.

— Помирать приказа не было! — развернул тело к башне, где укрылись Марго и Айна, — Я рецепт кофейного ликера вспомнил. Бабоукладчик лютый.

— Чего-о? — не понял меня подбитый алхимик.

— Нельзя тебе теперь помирать, говорю. Ка-те-го-ри-че-ски!

На перепаханном скате нашей позиции черные кляксы все еще курились серой отравой, словно воронки химических снарядов. Воняло так мерзко, что словами не передать. Догорали обычным пламенем прутья корзин и деревянные щиты. Повсюду раскатились разноцветные бусины, жемчужины и сферы с осколками душ и блескучими Искрами. Протяни руку, и ты станешь сильнее всех, искушала меня скверна. Хотелось броситься и грести добычу горстями, немедленно усваивая самые ценные. В голову, как в барабан били призывы: Бери! Хватай! Все твое!

Помогла молитва. Обратился к Тысячеликому и когда дочитал короткий текст, натиск страстей ослаб.

У рухнувшей продырявленной палатки Ираида закончила бинтовать плачущую Аврору. Сражаясь с рвотными позывами, девушка пригубила маленький флакончик. Другие раненые оказывали себе помощь или ждали санитара, зажав раны и стиснув зубы.

Наименее пострадавшие воины скатывали раздетые трупы бесов и их поганых прихвостней вниз по валу, чтобы те меньше загрязняли пространство лагеря. Их разберут чуть позже «Упокоем», чтобы не ослаблять едва живой защитный барьер.

На моих соратниц было больно смотреть. Вот куда вы лезете, зачем? Жуткое же дело эта мясорубка! Отдал валькириям бутылку живой воды. Опершись на копье, повесил над нами крупный Благосвет. Столько дряни в воздухе, аж больно дышать. Но ничего, мой «Заступник» хорошо отводит токсичную гадость. Кровь, скверна, пепел, понятно, откуда они на мне, а это что за гадкая слизь и ошметки? Сейчас бы опрокинул на себя ведро воды, но хватило лишь слегка умыть лицо.

Напился, протянул Бойцу флягу с остатками целебной жидкости. Перекошенный рот на грязном и попятнанном скверной и чужой кровью лице должно быть означал улыбку. Моему сорколину битва далась нелегко: собрал несколько неглубоких порезов, ведро скверны, вляпался в чужие кишки обеими ногами и вот-вот упадет без сил.

— Ты отлично сражался! Но сейчас останься здесь.

Не нужно ему идти за мной — на валу все загажено негативными флюидами. А над рвом на всем протяжении атаки стояло облако поганой мухоты, отделенное от нас тонкой пленкой купола. Здесь и сейчас я самый защищенный от скверны, мне и проводить контроль. Но как же больно дышать! Вот незадача, поймал-таки пулю новым нагрудником. Вмятина в зерцале небольшая, но кожа под насквозь мокрой стеганкой горела, прозрачно намекая на огромный синячище. Прислушался к себе, ребра — целы. Усталость навалилась на плечи как мешок камней. Нет, все-таки переоценил свои силы. Не иди! Останься!

Уступил слабости. Присел, где стоял перевести дух. Достал из аптечки колбочку с двумя лечебными бусинами. Протянул одну Авроре. Лазарет сейчас забит, нам лучше справиться собственными силами. Перед боем какие-то паникеры шептались про прорыв. Что если, еще ничего не закончилось? Где-то в районе Черных камней опаленную солнцем землю вспучил огромный пузырь, из которого вонючим потоком хлынуло бесовское воинство. Вспомнил, как работая на башне некоторое время назад, наблюдал в том месте некую аномалию. Не исключено, что искажение магического поля сигналило о появлении пузыря.