Эпоха Опустошителя. Том IX (СИ) - Павлов Вел

На миг всем показалось, что девушка находится в некой прострации, но затем на её лице заиграла тёплая улыбка и та рефлекторно коснулась черного локона. За долгие годы все Лазаревы знали, что такой жест твердит о сильном волнении княжны.

— Нет. Вовсе нет. Он… не грубил, — отрывисто пробормотала дочь хранителя с толикой ностальгии. — Я помню его совсем младенцем и мельком видела на проекции, но сейчас… сейчас всё изменилось. От него веет страшной печалью и одиночеством. Мне вообще померещилось, что он… что он был встревожен не меньше моего, когда увидел моё лицо. Но я всё равно рада встретиться с ним. Очень рада.

— Как ни крути, но от его способностей в детстве ты пострадала больше остальных, сестра, — нехотя признался Марриуз, переглянувшись с Валери.

— Не надо, Матвей. Я запрещаю тебе вспоминать об этом! — строго изрекла Лика, крепче сжав черный локон, а после взглянула на остальных братьев. — Я запрещаю всем вспоминать об этом! Он был младенцем. Никто не виноват в том, что случилось в прошлом. Наоборот, это я повинна в произошедшем. Отец и мамы нас предупреждали, но мы не послушались. Папа всегда говорит, что за всё в жизни необходимо платить. Ну а «это», — девушка вдруг грубо дёрнула себя за угольно-тёмную прядь волос, — … считайте « это» моей платой. К тому же я давным-давно полностью исцелилась.

— Ты права, сестра, — апатично заговорил полуальв. — Но у тебя на это ушли годы благодаря тёте Лислине, а у отца всё и того хуже. Он до сих пор не восстановился. И вряд ли когда-нибудь восстановится до конца. Не думай, что мы виним Влада, но…

— Достаточно, Фларас, — с печальной улыбкой проговорила Валери. — Никто не виноват в том, что случилось в прошлом. Судьба и обстоятельства так сложились.

— Да, вы правы, — вдруг раздался приглушенный мужской бас, который удивил собравшихся. — Судьба и обстоятельства. Надеюсь, не сочтете за грубость, если я поприветствую всех и сразу?

На глазах у всех присутствующих в гостиную неторопливо вошел Каберский под иной личиной, а вслед за ним прошествовали и остальные.

— Бетал! Кира! Герман! — в один голос выкрикнули наследники Лазаревых.

— Почему вы здесь? — удивился такому исходу Марриуз, глядя на вошедших. — Вы же должны быть с Владом.

— Увы, юный господин, — тяжело вздохнул Каберский, понурив голову и с какой-то печалью посмотрел на взволнованную княгиню с остальными. — Обстоятельства и судьба сложились не в нашу пользу. У Влада… огромные проблемы.

— И это очень мягко сказано, — нехотя признала Кира на всеобщее изумление.

— Потому мы и здесь, — продолжил говорить Бетал. — Я обязан как можно скорее обо всём поведать господину. Только он способен разрешить данную беду. Ведь проблема там возникла очень серьёзного масштаба.

— Рассказывай, Бетал! — встревоженно выдохнула Валери, крепко сжав руки в замок. — Рассказывай всё, о чем узнал. Неужели стряслось что-то страшное?

— Нет смысла рассказывать, моя госпожа, — горько посетовал старик, а затем выудил из-под дорожного плаща записывающий артефакт. — Лучше я вам покажу. Вы сами сейчас всё поймете…

* * *

На проекцию неотрывно смотрели все. На протяжении нескольких часов род Лазаревых вникал в каждое слово Влада Верейского, что было пропитано горечью, болью, презрением и ненавистью. Кто-то из присутствующих был печален и удручен услышанным и увиденным. Кто-то морщился и отводил взгляд. А кто-то находился вне себя от ярости от случившегося.

Однако стоило проекции погаснуть, как в гостиной образовалась могильная тишина, но внезапно взгляды окружающих скрестились на Захаре-младшем, ведь ударом кулака тот разрушил ни в чем не повинный стеклянный столик.

— Я могу понять гнев и ненависть младшего по отношению ко всем нам. ДА! МЫ ВИНОВАТЫ ПЕРЕД НИМ! НО ТЕ УРОДЫ СОВСЕМ СТРАХ ПОТЕРЯЛИ⁈ ГОЛОВЫ ИМ, ЧТО ЛИ, МЕШАЮТ⁈ — рявкнул озлобленно парень, медленно поднимаясь на ноги и глядя на остальных. — КАК ОНИ ПОСМЕЛИ ПРОДАТЬ ВЛАДА БУДТО ОН КАКОЕ-ТО ЖИВОТНОЕ⁈ КТО ИМ ПОЗВОЛИЛ⁈ ДА БАТЯ И ДЯДЬКА ПАЛ ИХ НА КУСКИ ВСЕХ НАРЕЖУТ, КОГДА УЗНАЮТ! БОЖЕСТВА НЕДОДЕЛ…

— Хватит, Тар! Прикуси язык, — приструнил родича Марриуз. — Тебе говорили, что порой и у стен есть уши? Прекращай ругаться, кричать и портить мебель. В такой фривольной манере о божествах может говорить отец, Пал, леди Лислина и еще несколько всем известных лиц, но никак не ты.

— С какой стороны ни глянь, но дело пахнет очень тухло, брат, — вмешался в беседу Фларас размышляя над услышанным и увиденным. — В одном Захар прав… Без отца и дядьки Пала тут не разобраться. Тут противники не нашего калибра.

— Валери, нам готовить буревестник? — тихо отозвался Вадим, глядя на взволнованную княгиню.

— Вставлю свои пять копеек, — подал голос Костров. — Мы только приехали. И если кто-то вздумает отчалить, это будет выглядеть весьма подозрительно. За нами присматривают храмовники и голубокровные.

— Бетал? — беспокойно спросила женщина, глядя на старика. — Что скажешь?

— Я отправлюсь один в Ианмит, а там уже проверенным способом доберусь до врат. Инкогнито, разумеется. Так же, как и прибыл сюда. Необходимо доставить проекцию и обо всём доложить князю, — рассудительно изрёк Каберский. — Кира и Герман останутся и будут помогать вам. Они уже многое знают о столице. Мы время даром не теряли.

На миг образовалось молчание, но тихий, наполненный трепетом голос Лики заставил всех оцепенеть.

— Бетал, ты часто говорил, что Влад не примет от нас помощь. Мой младший брат ненавидит нас. Ненавидит свою семью. Презирает папу и маму Инарэ. Так как же он поступит, когда отец вмешается и попытается ему помочь?

Слова молодой целительницы попали в точку, и все разом посмотрели на опечаленного старика.

— Он впадёт в неконтролируемую ярость, юная госпожа, — горестно вздохнул старик. — Особенно после моего прощального послания. Боюсь, это будет первый и последний раз, когда хранитель Земли сможет помочь своему сыну…

* * *

Аронтир. Внутренние земли.

Верхний город. Золотой квартал.

Резиденция имени Ранкара Хаззака-Ксанта.

Апартаменты главы резиденции.

Поздний вечер…

Лика Лазарева. Лика Лазарева. Лика Лазарева…

В мыслях я повторял имя девушки и в деталях пытался воспроизвести её лицо. Порой казалось, что я видел её где-то. Ещё казалось, что когда-то я слышал её голос. Однако память наотрез отказывалась подчиняться. Среди своих знакомых я не мог припомнить даже отдалённо похожих девушек на дочь хранителя.

Нет, я не воспылал к девице огромной любовью. И нет, дело не имело какой-либо интимной подоплёки. Суть проблемы принимала необъяснимую, но пугающую плоскость. На подсознательном уровне она казалась до ужаса знакомой. Её лицо, её волосы, её запах, но самым пугающим было совсем иное. Самым пугающим являлся вкус её ауры. Он был мне знаком больше всего остального.

«Может ты ошибаешься? — тихо вопросила Руна, материализуясь на подлокотнике кресла рядом со мной. — Ты же никогда её не видел».

— Может и ошибаюсь, малышка, — удрученно выдохнул я, откидываясь на спинку кресла и прикрывая веки. — Может и ошибаюсь…

Впрочем, одиночество моё оказалось недолгим. Не прошло и минуты, как кто-то попытался отворить двери, после раздался громкий стук, а затем почти сразу разнесся слаженный голос двух девиц, которые с сегодняшнего дня стали моей головной болью.

— Открывай, Ранкар! Есть разговор.

Казни Сущее, Ярвир! Начинается…

Собрав воедино всё терпение, я кое-как дотащился до дверей и открыл их перед двумя задумчивыми голубокровными, а после также неспешно вернулся в кресло. Первой в покои ворвалась Сиана и бегло окинула их взглядом. Кайса вела себя более сдержано и не сводила своего цепкого взора с моей кривой физиономии.

— Ты не слишком нам рад.

— Зачастую я вообще мало кому рад, юная госпожа, — поморщился невольно я, разводя руки в стороны. — Характер скверный. Прошу простить.