Моя Фиалковая Ведьма (СИ) - Адлер Марина

Теперь Эрбос прямо расхохотался, заметив, как быстро привел меня к возмущению и одновременно отнял дар речи.

— Ты просто невыносим! Я тебя ненавижу!

— Я тоже тебя обожаю, мотылёк. Не сомневайся. Но, все, же хотелось бы, наконец, узнать, когда стоит поздравить мою молодую жену с двадцатилетием.

— Ещё не скоро. Я родилась осенью, двадцать седьмого октября, если ты так уж сильно хочешь это знать.

— Уверена?

— Что значит «уверена»? — рассмеялась я. — Конечно, я уверена. Отец каждый год, вместе со мной отправлялся к могиле матери в этот день. Его не останавливал даже сильный дождь и ветер. Она умерла сразу после родов. Эрбос, ты странно себя ведёшь. Может, перегрелся?

Но ответа мне феец озвучить не успел, лишь осмотрел с ног до головы, оценивая внешний вид, когда экипаж остановился. Нам открыли дверцу слуги, встречая в обители власти и роскоши. Мой муж поспешил выйти, затем помог и мне спуститься по маленьким ступенькам, подав руку.

Встречала нас целая вереница из слуг, выстроившись в ряд и опустив глаза к носкам своих ботинок, они приветствовали своего хозяина, словно немые изваяния. Я же очертила взглядом ряд полукруглых, светлых ступенек, ведущих в резиденцию герцога выше. Строение передо мной действительно было огромным, но его я видела издали ещё раньше, когда бывала в городе по делам и приезжала за покупками. Высокая решетчатая ограда, чередующаяся столбами из каменного кирпича, хранила покой главного Инквизитора. Проходя мимо, я обходила это место, как и большинство людей, за версту, ведь все знали, кто обитает в этом «жилище». Монстр, с которым никто не хотел столкнуться даже мельком.

Однако судьба умеет шутить по-своему и довольно жестоко… Сейчас на лице владычицы грядущего тоже наверняка расцвела ядовитая усмешка. Кто бы мог подумать, что я, ведьма, скрывающая свою суть, войду в это здание в статусе жены самого Самюэля Алахосского, герцога и главы Инквизиции?

Герцогиня.

Теперь я жена того самого монстра, которого все боялись пуще самого короля. Меня перетряхнуло, когда я обвела знакомое с виду здание, из светлого камня увенчанное рядом колонн у самого входа на террасе, удерживающих широкий балкон второго этажа.

Эрбос всё ещё держал мою руку, пока я рассматривала здание, ощущая привкус ностальгии. Воспоминания о тех моментах, когда я, вглядываясь в сторону величественного особняка ещё пару месяцев назад, не подозревая разворота своего будущего, захватили разум, оставляя на языке лишь горечь. Я мечтала в тот момент о смерти этого полукровного фейри, убийце магов и ведьм, а теперь меня пугала эта мысль, вызывая эмоциональный шторм.

— Добро пожаловать домой, дорогая супруга, — намеренно громко произнес мой муж с некоторой черствостью.

Я сразу поняла — тот Эрбос, которого я знала, остался в поместье Сармондс. Теперь я буду иметь дело с Самюэлем Алахосским. В особенности при свидетелях.

Уложив мою руку к себе на сгиб локтя, мой муж повел меня в сторону входа по ступенькам выше. Я же нервно сглотнула и снова осмотрела слуг, стоящих по обеим сторонам от нас. Неожиданно мой взгляд зацепился за молодую служанку впереди, ее голубые глаза осмотрели меня с жалостью, какую дарят умирающим на улице беспомощным котятам. Заметив, что я тоже обратила внимание на нее, она быстро снова прилипла взглядом к каменным плитам под ногами, как и остальные слуги.

Хороший знак. Если мне повезет, и она станет одной из моих личных помощниц, то надавив на жалость девушки, я смогу добиться от нее полезной помощи в нужный момент. И хоть мне претило использовать других в своих целях, но судя по всему иного выхода не было.

— Не переигрывай, мотылёк, — обратился ко мне муж с усмешкой. — У тебя такой вид, будто ты на похоронах.

— Так и есть. Я окончательно хороню свою свободу, — недовольно проговорила я. — В этом месте столько охраны и слуг, что я и шага не смогу ступить без надзора. А этот весь камень вокруг высасывает из меня силы. Мне больше по душе леса и поля моего горячо любимого поместья.

Догадавшись, о каком поместье, идёт речь, Эрбос быстро ответил, когда мы уже прошли немного вперёд, минуя слуг:

— Икворт теперь тоже принадлежит твоему мужу и господину, милая. Не вздумай хотя бы на людях допускать таких высказываний. Помни. Ты должна быть покорной женой. Такой, словно тебя ждёт суровое наказание за любое неверное слово или взгляд.

— Хорошо, — коротко ответила я у открывающейся массивной входной двери.

После все мои мысли разом исчезли под натиском окружающей роскоши, на глаза навернулись слезы. Но не от созерцания прекрасной обстановки, а от осознания насколько отвратительный уровень жизни предоставлен большинству людей, словно отребью. Воспоминания, приобретенные в окрестностях заведения «Белый ворон» и маленькой заброшенной пристани, обрушились десятками картинок: пока простые люди нищенствовали и выживали, как могли, не имея возможности прокормить даже своих детей, не говоря о себе, фейцы расписывали стены своих домов золотом и украшали потолки неимоверными по размерам хрустальными люстрами. Одним из них был мой муж. Теперь и я рядом с ним. Не по своей воле, но прочно и навсегда…

Мы вошли в большой светлый холл, если его можно было так назвать, поскольку даже в храмах мои набойки не выдавали такого эха от столкновения с полом из-за его размеров. Над нашими головами висела массивная хрустальная, многоярусная люстра, отбрасывая на стены блики, и щедро освещала все вокруг не огнями свечей, а электричеством, что ещё являлось редкостью в Королевстве Нортс. Дорогой редкостью. Впереди раскинулась лестница из белого полированного камня, приглашая на второй этаж. Хотелось поскорее попасть в свою комнату и снять надоевший наряд, но Эрбос повел меня в столовую, которая находилась левее. За разглядыванием тошнотворно дорогих красот, я и не заметила, как дворецкий уже отчитался своему хозяину и предложил отужинать с дороги. Слуги суетились, угождая своему хозяину и его новоиспечённой жене, выставляя на длинный стол всё новые горячие блюда, словно им было приказано накормить десять человек.

Я никогда не жила в бедности, ни в детстве, ни тем более, когда осталась вдовой и всегда помогала, чем могла беднякам, бывая в городе и оставляя детям-попрошайкам достаточно денег. Хотелось оказать большую помощь людям, но к сожалению это породило бы совсем нешуточный поток сплетен вокруг меня, коих и без того было достаточно много.

Мне были знакомы и тепло мягкой постели и теплая вкусная еда и даже многое другое, но та роскошь, которой были окружены мы сейчас… Она граничила с безумием: самая дорогая мебель с обивкой из чистого бордового шелка и из красного дерева, золотые приборы на столе, подсвечники им под стать, картины ростом с человека на таких же величественных стенах с неизвестными мне пейзажами фейского мира. Слишком непривычно эта природа выглядела для меня. Наверняка эти картины были нарисованы одним из чистокровных ещё до их отбытия из нашего мира, слишком уж реалистично они передавали грани иного мира.

— Нравится? — обратился ко мне муж, который уже приступил к еде и аккуратно разрезал кусок сочного мяса в тарелке.

— Конечно, — равнодушно ответила, даже не до конца понимая, что именно он имел в виду, — Я не хочу, есть, но сильно устала, могу я пойти отдыхать?

Эрбос даже не посмотрел на меня.

— Ты должна поесть.

Его повелительный тон заставил вскипеть от раздражения, лишь осмотревшись и поняв, сколько слуг, стоит у дверей, ожидая указаний, и вслушиваются в наш разговор, я осадила свой пыл и, разложив на коленях белоснежную салфетку, приступила к ужину, стараясь поскорее разделаться с блюдом, чтобы наконец иметь возможность уйти.

Я все ещё не знала, станет ли Эрбос просить подготовить нам одни покои как Сармондсе или все же раздельные, хоть и со смежной дверью. Хотелось больше пространства лишь для себя, а вернее для сокрытия своих тайн, но одновременно с этим я поймала себя на мысли, что мне слишком сильно нравилось засыпать в объятиях мужа, как и просыпаться тоже.