Основатель 6 (СИ) - Шиленко Сергей

— Значит, поезд… то есть, я хотел сказать, телега уже тронулась с места, — поправился я, пока она не спросила, что ещё за «поезд». — И ситуация не останется прежней: твоё поселение уйдёт или ко мне, или чёрт знает к кому?

— Такова жизнь, Морозов, — кивнула Стенька. — Так что давай уже, говори со своими советниками, с божеством и так далее. Если ты откажешься, надеюсь, что войду в состав кого-то из твоих союзников. Я бы очень не хотела связываться с твоими врагами. Последнее, чего я хочу, — чтобы мои люди воевали против твоих.

Перспектива добавить в свой, так сказать, реестр активов ещё один город радовала далеко не так сильно, как можно было бы предположить.

Я прекрасно понимал, что новое поселение — это в первую очередь огромная ответственность, а уж потом — источник дохода. Это новые расходы, новые проблемы, и пройдёт немало времени, прежде чем инвестиции начнут окупаться. Тот факт, что деревня уже существовала, давал некоторую надежду, но я уже научился не принимать скоропалительных решений. Как минимум, хотелось бы понимать, с какими именно вызовами мне предстоит столкнуться.

Я встретился с Еремеем в его кабинете, оставив Стеньку Разину отдыхать в моем. Едва я приоткрыл дверь, как в нос ударил такой смрад, что я едва не задохнулся.

— Что это за жуткая вонь? — спросил я, закашлявшись, когда на меня пахнуло густыми клубами дыма. Запах был такой, будто кто-то поджёг прокисшее молоко.

— А это, дружище, аромат Пылающей Мандрагоры! — провозгласил Еремей, хватая меня за руку и втаскивая внутрь. Он захлопнул за мной дверь и вернулся к своему занятию — прибивал какие-то бумаги к единственной стене, ещё не полностью завешанной листками.

В кабинете царил полнейший бардак. В самом центре, на столе, стояло нечто, похожее на огромный кактус, который и в самом деле горел, испуская клубы едкого дыма. Вонь стояла невыносимая, и я почувствовал, что способность концентрироваться покинула меня окончательно.

— Немедленно прекрати это жечь, — приказал я.

Еремей посмотрел на меня поверх очков и хмыкнул.

— Это растение горит само по себе, пока находится в помещении. Не любит оно быть вдали от солнца.

Я пробрался к окну, задернутому плотными шторами, которые, видимо, и должны были защищать от солнечного света.

— Не представляю, как ты можешь соображать в этом тумане, — сказал я, рывком отдергивая занавески. К моему ужасу, растение тут же издало пронзительный визг, а Еремей, ничуть не смутившись, принялся насвистывать в такт этому душераздирающему воплю. Я поспешно задернул шторы и вздохнул. — Могу я поинтересоваться, почему твой кабинет в таком состоянии?

Еремей пожал плечами.

— Вы же не врываетесь в мой кабинет с требованием изменить свою систему документооборота. Мне так удобнее. Чем могу помочь? — Он закончил прибивать к стене очередной список имён и повернулся ко мне.

Я вытер выступившие на глазах слезы и посмотрел на этого чудака.

— Давай к делу. Слушай, у нас тут такая ситуация… Короче говоря, Разино хочет войти в наш состав. Насовсем.

Еремей всплеснул руками.

— О, превосходно! Ещё один город в нашем реестре, какие возможности для культурного роста!

— Мне нужно знать о последствиях такого решения, — сказал я. — Прежде чем я приму предложение.

Еремей кивнул и бросился к своему столу, открывая ящики и отмахиваясь от ветки растения, которая попыталась его схватить. К этому моменту я уже прижался спиной к двери, готовый в любой момент выскочить. Какая бы странная флора у него тут ни произрастала, она явно была наполовину разумной, и раздражать её ещё больше мне совсем не хотелось.

— Вот! — воскликнул Еремей, выпрямляясь со стопкой бумаг в руках. — Процедура поглощения! — Он быстро пролистал страницы, впитывая информацию. На мгновение он нахмурился, но ничего не сказал.

— Ну и? — поторопил я его. — Что там пишут?

— «Интеграция нового поселения путём завоевания, культурной ассимиляции или торговли может создать для Избранника значительные трудности», — прочёл Еремей вслух. — «Ненадлежащая подготовка может привести к катастрофическим результатам…»

Вместе с Еремеем мы пробежались по правилам и процедурам ассимиляции нового поселения в состав Града Весёлого. Как я и подозревал, процесс не был ни лёгким, ни гладким. Завоевание создавало больше всего проблем для Владыки, так как покорённые жители не горели желанием переходить под власть нового правителя и долгое время бунтовали. Торговля, то есть покупка поселения, также вызывала серьёзные проблемы, в основном потому, что гражданам не нравилось, когда с ними обращались как с товаром.

Когда Избранник впервые захватывает деревню, наступает период, когда она полностью неспособна ничего производить. Эмиграция возрастает на 200%, так как недовольные переменами уезжают, и, что хуже всего, они забирают с собой значительную часть накопленных ресурсов. Это оставляет деревню в уязвимом положении, без дохода, с небольшим количеством ресурсов и высокой вероятностью восстания.

Однако были и варианты борьбы с этими негативными последствиями, или, по крайней мере, сокращения времени их действия. Усиленное военное присутствие, обещания населению, взятки и подарки — все это можно было использовать для поддержания нормальной жизни.

Однако было и другое осложнение, связанное с присоединением нового, чужого поселения к моему государству, — реакция моих людей. Наши культурные ценности до сих пор были довольно терпимыми, мы верили в ценность жизни и в некоторой степени толерантно относились к другим культурам, но в моих собственных деревнях всё равно возникло бы некоторое недовольство.

Их не обрадовала бы идея, что их налоги пойдут на поддержку деревни извне. В этом случае взятки не помогали. Правильные культурные ценности могли бы исправить это недовольство, но единственным решением проблемы было само время.

Я взглянул на наши текущие показатели Радости, чтобы понять, каким может быть ущерб, если я всё же решусь на это. Прямо сейчас в Светлограде был огромный уровень Радости благодаря близости к пляжу, роскоши, которая лилась с моря, и виллам, позволяющим жителям отдыхать и расслабляться, как им заблагорассудится. Любой штраф, кроме −50, всё равно оставил бы их в плюсе. Но если в Светлограде всё было хорошо, то в Граде Весёлом были свои проблемы.

Радость в моей столице была на уровне +12 из-за более резкого разделения на аристократов и рабочих. Я добавил в Град Весёлый довольно много рабочих для нужд ферм, что увеличило общее недовольство в деревне. Я работал над тем, чтобы этот показатель оставался в плюсе, но не тратил много времени на его значительное увеличение. Именно они больше всего пострадают от этого нового приобретения.

Размышляя над этими последствиями, я спросил Еремея, насколько серьёзными будут штрафы.

— Точно не скажу, — ответил Еремей. — У меня нет такой информации, и я никогда не читал про культурное поглощение. Могу сказать вот что: хотя недовольство может возрасти, у нас высокий уровень Довольства. Бунты начинаются, когда падает Довольство. Худшее, что приносит недовольство, — это штрафы к производству или забастовки. Думаю, небольшой удар по нашему производству стоит того, чтобы добавить в наш репертуар целую новую деревню. Да ещё и 3-го уровня!

— Значит, возражений нет? — спросил я. — Признаюсь, я немного нервничаю из-за такого быстрого присоединения ещё одной деревни.

— Мы справимся с несколькими недовольными гражданами, — заверил меня Еремей.

— Дело не только в них, — ответил я, качая головой. — Сама идея такого резкого роста может привлечь внимание не самых приятных типов. Завоевателей с севера, например. Или вызвать зависть у моих торговых союзников.

— Если твои постоянно растущие горы золота ещё никого не привлекли, чтобы выбить твою дверь, — сказал Еремей, пренебрежительно махнув рукой, — то всё будет в порядке. Ты зря беспокоишься.

— Возможно, и так, — ответил я. Я открыл Стратегическую карту и посмотрел на границы Разино. С Разино под моим контролем я получу целых шесть миль Елового тракта под свой прямой контроль. На этих шести милях было множество других ресурсов, включая кукурузу, каменоломню и обильные заросли ягод. Сама деревня была не в лучшем состоянии, так как революция нанесла большой сопутствующий ущерб производственным зданиям. Даже стена была в плачевном состоянии.