Чужие интересы. Окталогия (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

Раздражение и злость начали вытеснять все прочие мысли. Бес, осознавший куда ведёт разговор, в последний раз попытался перехватить контроль над моим телом. Но я был к этому готов. Не думаю, что нам выиграть этот бой. По крайней мере не здесь и не сейчас. Я аккуратно задвинул своего компаньона на задний план, мысленно предлагая ему подождать и не вмешиваться.

– «Доверься мне. Я не предам. Ты же знаешь, что я не лгу.»

Бес не ответил, но негативные эмоции притупились, хоть и не исчезли полностью. Оно и понятно, ведь я их тоже разделял.

– Со мной тот, кто помог мне справиться с моей миссией и добраться сюда, – ответил я.

– Ложь! Эта тварь никому не помогает. Она ненасытна, а на уме у неё лишь собственное возвышение. Дай ей волю, и она сожрёт твою суть без остатка. Многие мои братья и сёстры пали в сражениях, на себе познав бесконечную жадность подобных ему. Но тот, кого ты пригрел у себя – страшнее прочих. Укротитель хаоса, вечно шагающий по его кромке – тёмный феникс Тиамас, возрождающийся из пепла собственных врагов. На своём пути он всегда смотрит лишь вперёд, не оглядываясь на разрушения, которые оставляет за своей спиной. И ты посмел привести его в мой домен⁈

– Без него я бы не смог зайти так далеко. Он не представляет угрозы.

– Откуда тебе это знать, смертный? Он глубоко укрылся в тебе. И, возможно, сумел бы остаться незамеченным. Но даже спустя столько тысячелетий я чувствую его жажду мести, которую он пронёс сквозь эту толщу времени. Ведь так, Тиамас? Ты всё ещё ненавидишь нас. Где же ты так долго прятался? И зачем именно сейчас решил показаться на глаза?

Кажется, первые ответы оказались даже ближе, чем я думал. Получение новой информации – это, конечно, хорошо, но лучше бы это происходило в более дружелюбной атмосфере.

– Ни он, ни я не хотим здесь задерживаться дольше, чем это необходимо. Позволь нам исполнить данное Малеку обещание, и мы покинем этот мир.

– Так просто? Думаешь, я отпущу вас? Я ведь могу просто убить вас обоих и забрать то, что у тебя есть.

– Верю. Но Малек доверял тебе, и именно поэтому послал меня сюда. Если он ошибся, то весь разговор не имеет смысла. Если же нет, то об остальном я бы предпочёл поговорить уже непосредственно с ним. К тому же наше время на исходе, так что лучше поторопиться.

– А ты смел и дерзок, – вынесла она свой вердикт. – А значит, глуп и слаб. Следуйте за мной.

Особого выбора у меня не было, и я двинулся за развернувшейся процессией, сплошь состоявшей из молодых и красивых девушек. Полема тоже встала с колен и поравнялась со мной.

– Значит, передать послание, да? – украдкой спросил её я.

– И не больше, – утвердительно качнула головой волшебница. – Последняя воля бывшей покровительницы, которую она озвучила мне там, в храме. Исполню её и могу быть свобода.

– И ты поверишь ей? Думаешь стоило лезть в это логово немного спятивших женщин ради ничем не подкреплённого обещания?

– А что? Тебе уже не терпится остаться с ними наедине? Вон как эта в золотом провожает тебя взглядом. Поди, не прочь уделить тебе толику своего внимания.

Я невольно покосился в сторону оставшихся охранять зал девиц и нервно сглотнул, встретившись с полным ненависти женским взглядом. Да что я им такого сделал?

Выйдя из храма, я понял, что мы уже не в Павелене. Небо имело другой оттенок, смещённый к более насыщенному синему. Да и диск солнца казался не таким ярким, зато был немного больше в диаметре. Впрочем, дышалось нормально, и никакой угрозы, исходящей от окружающей меня среды, я не чувствовал. Чего не скажешь про окружающих меня людей.

К небольшой одарённой делегации присоединились закованные в бронзовые доспехи воины. И судя по их построению больше это походило не на сопровождение почётных гостей, а на конвой преступников, которых ведут на казнь.

В отличие от храмов Павелена, эта опора Моста не выглядела заброшенной. К ней вела вымощенная шлифованным камнем дорожка, вокруг которой был разбит красивый цветущий сад, благоухающий пьянящими запахами. В рукотворных руслах, выложенных гладкими булыжниками, журчала вода и плескались разноцветные рыбки. А впереди на невысокой горе возвышался дворец, своими размерами не уступающий тому, что был отстроен в Триеме. Если нам туда, то это не меньше половины дня пути.

Однако вскоре мы свернули чуть в сторону и вышли к поросшей короткой зелёной травой поляне. На ней стояла одинокая арка, сложенная из трёх больших продолговатых камней. Тропинка вела прямо под её свод, и там же она обрывалась. А ведь нечто подобное я уже видел, в зиккурате Мёртвого города. И тогда меня такие врата привели на аудиенцию к Отрёкшемуся.

На этот раз всё было несколько прозаичнее. Активированный по воле таинственной волшебницы портал не отливал первородным мраком, а больше походил на открытую дверь, заглянув в которую, можно было увидеть украшенный тканями и золотом тронный зал с огромными витражными окнами. Теперь понятно, как хозяйка дворца так быстро добралась сюда, чтобы встретить своих незваных гостей.

– Следуйте за мной, – сказала она и первой вошла в проём, мгновенно очутившись на той стороне.

Я хотел было из вежливости пропустить даму вперёд, но Полема недовольно зыркнула на меня, тем самым предлагая на собственной шкуре испытать все прелести такого быстрого перемещения. Стараясь выглядеть как можно увереннее, я прошёл сквозь арку портала и оказался во дворце. Практически сразу моя спутница присоединилась ко мне, после чего арка портала вновь превратилась в непримечательную конструкцию, на этот раз стоящую посреди большого тронного зала. При этом все наши сопровождающие остались где‑то там, на поросшей травой поляне.

Но тут хватало новых. Два десятка молчаливых и безразличных ко всему стражников в доспехах стояли вдоль стен, исполняя роль почётного караула. Зато несколько женщин всё в тех же ярких платьях склонили головы при появлении своей госпожи, но, глянув на меня, не преминули скривить свои лица. Без сомнений тоже одарённые, и, возможно, от того считающие себя исключительными? Чёрт его знает, какие тут нравы и порядки, но, если честно, не уверен, что хочу здесь оставаться дольше необходимого. Даже несмотря на то, что для ставшего почти родным Павелена сейчас наступили не самые спокойные времена.

В тронном зале мы надолго не задержались, отправившись куда‑то в составе этой небольшой и молчаливой процессии. В отличии от императорского дворца Триема, где всё выглядело монолитно и надёжно, резиденция здешней сиятельной особы казалась воздушной и лёгкой. Ажурные барельефы, тонкие колонны, поддерживающие высокие потолки, огромные разноцветные витражи, сквозь которые струился солнечный свет.

И тем сильнее ощущался контраст, когда мы дошли до конечной точки нашего маршрута – огромных массивных створок, окованных металлом и закрывающих собой вход посреди необработанного человеком скалистого склона горы. Ни замка, ни замочной скважины на них не было. Даже ручки, чтобы потянуть за неё.

– Госпожа, – обратилась одна из сопровождающих нас дворцовых фрейлен, скромно опустив глаза в пол. – Дозволено ли будет усомниться в правильности подобного? Мужчине, да ещё и столь порочному, не следует входить в святилище. Будет лучше, если мы прямо здесь избавим это тело от его ноши, дабы он не осквернил своим присутствием Запретный зал.

– Ступайте, – вместо ответа велела госпожа. – И проводите нашу гостью в спальню. С ней я поговорю чуть позже.

Никто перечить более не посмел, и вскоре мы остались перед загадочной дверью в одиночестве.

– Ты знаешь, кто я? – вдруг спросила меня она.

– Полагаю, что Велена, – озвучил я то, о чём не так давно обмолвился Фебран. – Одна из Первых, и та, которой Малек вверил свой домен на время своего отсутствия.

– И в придачу почти сто миллионов человек, которые вечно чего‑то хотят. Есть, спать, творить, любить и пускать друг другу кровь. Мой брат всегда ненавидел брать на себя ответственность за судьбы других разумных. Куда больше ему нравилось скитаться по мирам в поисках чего‑то нового и необычного. В последнем своём странствии он обнаружил запертый тысячи лет назад мир, ключ от которого считался давно утраченным. Обратно он так и не вернулся, а наша связь с ним оборвалась. Последнее, что он передал мне, находясь в храме на той стороне, что вынужден на время укрыться в теле смертного человека, с которым он заключил контракт. И вот, наконец, ты здесь.