Эпоха Опустошителя. Том X (СИ) - Павлов Вел

Вот только мысли отошли моментально на второй план, потому как кровожадный шепот бесновался словно резаный.

НАКОНЕЦ-ТО… ЕДИНЫ! НАКОНЕЦ-ТО ЕДИНЫ… УБИТЬ! УБИ-ИТЬ! УБИ-И-ИТЬ!!! УБИ-И-И-И-ИТЬ И РАЗОРВА-А-А-А-АТЬ! УНИЧТОЖИТЬ ВСЁ ЖИВОЕ! ЛИШЬ МЫ ВАЖНЫ! ЛИШЬ МЫ…

Однако время до тотального безумия начало свой отсчет.

30…

29…

— ПРОЧЬ!!!

Почуяв неладное Ивора в третий раз занесла клинок для удара, но не для того, чтобы прикончить меня, а чтобы разрубить цепь, но единственное, что ей удалось, так это выбить сноп искр и отступить на шаг назад.

— КАК НАСЧЁТ ПРОЩАЛЬНОГО ТАНЦА, СТАРАЯ СУКА? — полубезумно загоготал я, ринувшись вперед.

Цепь плотнее сжала запястье серой и сковало ей руку теперь уже до самого локтя. Ивора вновь решила использовать свою световую скорость чтобы вырваться, но я будто тряпичная кукла отправился вслед за ней, а когда она резко остановилась и попыталась пронзить меня клинком, тогда-то всё и закончилось. В прямом смысле мы столкнулись с ней лбами, а её белое пламя испепелило напрочь мою одежду дотла, оставляя на мне лишь обугленные штаны и обнажая воочию моё сердце Опустошителя.

В это самое время руки под действием Жажды Неистовства и обострившихся инстинктов обвили Пути Фенрира прямо вокруг глотки серой. Вначале один, после еще один и третий виток стал заключительным, а затем оказавшись позади Фиан, я плотно прижал её к себе и со всей мощи, что была мне доступна сжал Глейпнир до предела.

Белое пламя свирепо заполыхало и моё собственное тело окутала просто невыносимая боль. Кожа шипела, плоть обугливалась, а Ивора медленно стала задыхаться. Оглушительно хрипя, женщина металась по пепелищу как раненый вепрь.

— ЧТО НЕ ТАК, СТАРАЯ СУКА⁈ — как от боли, так и от безумия вопил яростно я, пытаясь до предела сжать Путы Фенрира. — НЕУЖЕЛИ ТЕБЕ НЕ НРАВИТСЯ НАШ ТАНЕЦ?!!

— ТВ-А-А-А-АРЬ… — сипло завыла Харалужья Дева.

Не выпуская клинка из рук, та вдруг схватилась ладонями за цепи, но когда поняла, что это бесполезно сделала самое верно решение — старуха перехватила клинок обратным хватом и со всего маху вонзила его мне точно меж ребер. В очередной раз я услышал, как дробятся кости и горит плоть.

Восход Мрака и Крови…

Крылья снова распахнулись и попытались уберечь своего хозяина от смертельных увечий, но в столь ослабленной форме они лишь частично могли обеспечить мою защиту. Клинок деспота всё равно пробивал их и наносил одну рану за другой.

Два чудовищных зверя сцепились не на жизнь, а на смерть. Ивора задыхалась и кричала, а я смеялся от боли.

— ПОМНИШЬ АКАДЕМИЮ⁈ — рычал я, впадая в крайнее сумасшествие. — ПОМНИШЬ, КАК ТЫ НАНЕСЛА УДАР МНЕ В СПИНУ⁈ ПОМНИШЬ, КАК ЗАЩИТИЛА СВОЕГО УБЛЮДКА В ПРОШЛОМ⁈ Тогда я перед всеми поклялся жизнью и смертью, что ты поплатишься за содеянное!!! Говорил, что прикончу тебя! ГОВОРИЛ, ЧТО НАССУ НА ТВОЙ ТРУП! ТАК ЭТОТ ЧАС ПРОБИЛ! АЗАИХ ПОПЛАТИЛСЯ ЗА СВОЁ ВЕРОЛОМСТВО, ТВОЙ ВЫКИДИШ ЗАПЛАТИЛ ЖИЗНЬЮ ЗА УБИЙСТВО НЕВИННЫХ ДЕТЕЙ! НУ А ТЕПЕРЬ ПРИШЛА ТВОЯ ОЧЕРЕДЬ! Знай и подыхай, Ивора Фиан! ТЫ НИКАЯ НЕ ДЛАНЬ СПРАВДЛИВОСТИ АРОНТИРА! ТЫ ВСЕГО-НАВСЕГО ОБЕЗУМЕВШАЯ СТАРАЯ СУКА, КОТОРЫЕ ВЫЖИЛА ИЗ УМА…

До полного и бесповоротного конца осталось не больше пятнадцати секунд и лишь по истечению еще пяти движения Иворы стремительно замедлились, удары клинка, сто изрешетили моё тело, начали слабеть, а стихия света медленно погасла. Пару мгновений женщина всё еще стояла на ногах и долю вдоха спустя завалилась лицом вперед, а её последние слова больно резанули слух и сердце некогда могущественной Харалужьей Девы остановилось.

— Мерзк-а-а-а-а-ая тва-а-а-а-арь…

Кровавый мир отступил в самый крайний момент — отменить Жажду Неистовства удалось в последнюю секунду. Так мы и лежали еще некоторое время посерди руин резиденции — я сжимая до предела цепи, задыхаясь и содрогаясь от боли, а подо мной задушенная Ивора Фиан.

— Передавай от меня привет своему ублюдку детоубийце, старая сука…

Изо рта вдруг вырвался яростный и наполненный агонией рёв, до ушей донесся мерзкий хруст и одним движением я оторвал уже мёртвой противнице голову. А чтобы хоть как-то придти в себя я прибег к уже знакомому ритуалу. Причем пришлось делать это лёжа на трупе, не выпуская цепей из окровавленных пальцев.

Пожирание…

Тело Фиан начало быстро истончатся, становясь черным прахом, а далее до моих ушей донёсся встревоженный крик, который слился с обеспокоенным урчанием.

— РАНКАР! РАНКАР, МЕРЗАВЕЦ, НЕ ВЗДУМАЙ УМИРАТЬ…

Кое-как удалось перевалиться на спину и только тогда я окончательно выпустил цепи из своей хватки. Горячей крови под моим телом с каждой секундой становилось лишь больше, дыхание было судорожным и хриплым, а из-за десятков открытых ран кровь хлестала будто водяные ручьи.

Слева перед глазами замаячило взволнованное лицо спаты, а справа озабоченная морда Грации.

— Я в порядке, — тихо обронил я, чувствуя, как тело отказывается подчинятся. — Я в полном порядке…

— РАНКАР, НЕ ЗАКРЫВАЙ ГЛАЗА…

— Я… в порядке… Дайте секунду и… приду в себя…

* * *

Аронтир. Внутренние земли.

Верхний город.

Золотой квартал.

Несколькими минутами ранее…

Место перед вратами в резиденцию обратилось ожесточенным полем боя за несколько жалких секунд. Сражение отмеченных невозможно было назвать простым. От начала и до конца силы хоть и не были равными, но ни Вендигал, ни Белевир, ни Вивиан практически ни в чем не уступали превосходящим возможностям противников. Однако их задача состояла не в победе — им всего-навсего требовалось выиграть время, и они его в итоге выиграли. Выиграли в тот самый момент, когда некогда роскошная резиденция в прямом смысле этого слова взлетела на воздух и начала превращаться в огромное пепелище.

— НЕТ! НЕТ! НЕТ… — словно умалишенная закричала Имания, с ужасом наблюдая за разрушениями. — РАНКАР…

Целительница, позабыв обо всём, рванула стремительно вперед, но на её пути вновь оказалась Вивиан Кальн, которая заслонила ей путь кристальным щитом. С расширившимися глазами и пытаясь уничтожить щит женщина стремилась прорваться вперед, но всё оказалось тщетно.

— УГОМОНИСЬ, ИМАНИЯ! ВСЁ КОНЧЕНО! ТВОЕГО ПЛЕМЯННИКА БОЛЬШЕ НЕТ! — яростно закричала Кристальная ведьма, а после с болью в сердце отвела взор в сторону от огромного кострища и чуть тише заключила. — Его больше нет… Против Харалужьей Девы Ранкар не выстоял бы и нескольких секунд…

— Н-Е-Е-Е-ЕТ! — завыла раненым зверем целительница, падая на колени. — БУДЬТЕ ВЫ ВСЕ ПРОКЛЯТЫ…

Крик Несмертной напоминал вопль раненой львицы и этот вопль ознаменовал об окончании любой борьбы. Ингмар и Кралд с ошарашенным видом смотрели сквозь барьер и не могли поверить в слова Вивиан, смертельно бледный и едва стоящий на ногах Хаззак замер словно вкопанный, а самыми довольными являлись два служителя Ареса.

— Был мальчонка, да всплыл мальчонка! — весело рассмеялся Призрак Погибели. — Сам виноват.

— Будь щенок умнее и всё могло бы окончиться более мирно, — с насмешкой заключил Вендигал. — Он действительно сам виноват. Ты хотел забрать пацана, смердящая псина? — вдруг бросил тот Ингмару со злорадной усмешкой. — Так забирай всё, что от него осталось, хе-хе. Если что, то все вопросы можешь задать Иворе Фиан. Кто же знал, что смертная из-за гибели внука отважится напасть на мелкого выродка?

— Ты поплатишься за содеянное, Дух Бойни! — процедил сквозь зубы гарм. — ВЫ ВСЕ ПОПЛАТИТЕСЬ…

— Да-да-да! Обязательно поплатимся. Как-нибудь, — гулко гоготнул Белевир, а после угрожающе посмотрел на Хаззака, который стремительно стал слабеть. Выглядел деспот сейчас не как подтянутый мужчина, а как настоящий старик, едва стоящий на ногах. Даже клинок в его пальцах страшно дрожал. — Однако, прежде чем я начну платить необходимо добить одного калеку. Калеку, который забыл своё место. Предсмертные слова будут, Изувер?