После развода в 40. Между нами твоя истинная (СИ) - Гераскина Екатерина

— Что ты делаешь? — голос Кристины сорвался.

Сиятельная даже не повернула головы.

— Я возвращаю своё, — сказала она. — Мне нужен мой сын. И ему нужно это тело.

Она кивнула на Кристофера. Я медленно шагнул вперёд. Пробуя сорвать заслон, что мешал мне подойти ближе.

— Шаг — и он умрёт.

Я замер. Кристина всхлипнула, но не двинулась. Вокруг нас всё ещё шёл бой. Василиски визжали, падали, гибли.

Но для меня мир сузился до одного.

До её руки.

До его горла.

До моей клятвы.

— Ты поклялся, — напомнила Сиятельная. — Защищать меня от себя и Чарльза, — повторила тварь.

Я медленно выпрямился. Посмотрел ей в глаза. А потом посмотрел на Кристину.

— Ты помнишь, как мы учились в Академии, Крис… — протянул я.

Кристина с трудом оторвала взгляд от сына. Глаза её расширились, округлились — она поняла меня без слов.

Я заметил в её руках кинжал. Точно такой же, как тот, что уже торчал в груди Чарльза. Дар Сиятельной на ее пробуждение. Бывший Император заваливался на бок, хрипя, захлёбываясь собственной кровью.

И в одно мгновение произошло слишком многое.

Я снял заслон Сиятельной, ударив по щиту сырой магией. Евангелина рванулась вперёд и вошла в ее тело, ослабляя той контроль.

Я передал Кристине свою магию — так, как мы делали это в Академии, когда у неё были проблемы с управлением потоками.

Кристина пропустила мою магию через себя и ударила. Сиятельная дёрнулась и начала падать. Я оказался рядом. Выхватил Кристофера, прижал к себе. Снова сделал переход к Крис.

Кристина ударила всей магий, что у нее была в грудь Сиятельной… отправляя кинжал той в сердце.

Но там была Евангелина.

Магия рванулась. Потоки хлынули из груди Чарльза, в кинжал в теле Сиятельной. Та упала колени, ее глаза были круглыми от осознания поражения.

— Ты заплатила за все что сделала по правилам фейри, — бросил я ей, прежде чем Сиятельная упала замертво на землю.

Чарльз тоже подох.

Кристина всё лила и лила магию, не останавливаясь, держа руки навесу. Я рванулся к ней, разрывая её поток, чтобы она не выжгла себя изнутри. Поддержал её своей силой, удержал, не давая упасть.

— Тш-ш… он у меня, — прошептал я.

Я передал сына Кристине. Анна и Гарольд уже были рядом с ней. Я сделал переход к поверженной королеве, чтобы выдрать клинок из груди Сиятельной. Магия из кинжала Чарльза продолжала течь в грудь Сиятельной. Запустился магический процесс, но какой именно не было времени разбираться.

И стоило только вырвать кинжал из груди Сиятельной, как магия, что убила бывшую королеву ударила во вне. Ударная волна магии фейри была такой силы, что все василиски взвыли — и начали дохнуть один за другим.

Драконы замерли, не вмешиваясь. Они смотрели. Они понимали.

— Чарльз мёртв, — выдохнул кто-то.

Сиятельная Тьма тоже. Вместе с ней умерли и старые законы фейри.

Анна и Гарольд обнимали Кристину, помогая удержать ребёнка.

— Евангелина… она… — мама плакала.

— Она помогла нам отвлечь Сиятельную, — сказал я и поцеловал Кристину в висок, передавая ей остатки своей магии, проверяя нашу малышку.

Я едва держался на ногах. Столько силы ушло на прерывание ритуала, что мир плыл перед глазами.

Но внутри кипела злость. Сиятельная помогала мне с сыном лишь затем, чтобы использовать его тело для души своего ребёнка.

Но вдруг Сиятельная открыла глаза. Я сделал переход, держа кинжал, который убивал фейри, и крикнул:

— Отец! Она жива!

Швырнул клинок Гарольду — сам не мог. Меня всё ещё держала клятва, данная Сиятельной. Отец оказался рядом. Занес кинжал и…

— Гарольд… — прошипела она. — Так и знала, что ты тайно мечтаешь от меня избавиться. Анна! Разводись с ним! Он хочет убить твою мать!

Повисла тишина.

Эпилог

Память предков начала возвращаться. Арвану пришлось покинуть пределы империи — слишком многое всплыло, слишком очевидным стало то, о чём знали его отец и отец его отца. Злодеяния их рода больше невозможно было скрывать. Народ взбунтовался. Империя оказалась на грани гражданской войны.

Но Совет выступил вовремя. Было принято решение — на престол взойдёт дальний родственник, не запятнанный кровью и сделками с тварями. Компромисс, который позволил удержать империю от окончательного распада.

Я сам не мог занять престол Драконов, ведь таковым не являлся.

А вот отец…

Сбылась тайная мечта Евангелины. Её зять — Император.

Спустя год

Гарольд

— Мой император… я — ваша истинная, — проговаривала девица, опустившись в низкий поклон и откровенно выпячивая пышную грудь.

Ей было едва ли около двадцати. На добрых пятьдесят лет моложе меня.

Крылья носа непроизвольно дрогнули. Пахло она вкусно, конечно, спору нет. Но я так уже привык к аромату перца, кардамона и фрезий, что другого не хотелось. А в своем возрасте я любил стабильность.

Мне хватало проблем с империей. Иметь их еще и в личной жизни… упаси меня боги. Иметь за спиной Евангелину — чур меня! Иметь наточившую на меня зуб Анну — вот уж увольте!

Кроме того, я прекрасно помнил, чем закончилось обретение истинной у моего сына Ардена.

Так что трижды меня упаси от такого счастья и столь сомнительного подарка судьбы.

Я вот даже пальцем не пошевелю — даже ради того, чтобы устроить жизнь этой юной леди, потому что слишком хорошо усвоил урок сына. В такой маленькой, миленькой головке могут танцевать джигу все демоны Бездны разом. И глазом не моргнёшь, как станешь марионеткой, а твой дракон — послушным псом, готовым выполнить любой приказ.

Опять же — возраст. Я могу позволить себе быть вредным стариком. Меня уже ничем не прельстишь.

Да и люблю я свою Анну. Правильно она когда-то сказала: надо знать, от кого рожать детей.

Так что моему ящеру там даже мечтать не о чем. Драконица Анны просто выдерет нам всю чешую и оторвёт всё, что плохо спрятано. Нам ли не знать, какой мстительной бывает наша жена.

Зато воспользоваться ситуацией — вот это я могу. Как раз мне нужно было решить одну проблему.

За тот год, что я сижу у власти, от меня уже ушло двое советников. Я бы даже сказал — сбежали. А меня это, признаться, совершенно не устраивало.

Нужно было что-то делать с Евангелиной. Раз уж боги решили наказать меня такой тёщей.

И раз уж я сел в это кресло Держателя, то планировал сидеть в нём о-очень долго, а моя любимая тёща обладала поистине уникальным талантом — устраивать такие рокировки, после которых половина двора начинала дергать глазом и нервно озираться по сторонам.

И если уж судьба решила сыграть со мной в эту партию, что ж… я умею играть в долгую.

Анна, как и думал, тут же шагнула вперёд и встала между мной и этими двумя упругими молодыми холмами, заслоняя обзор.

— Гарольд, — с опаской протянула Анна. Едва мог удержать губы от улыбки. Лениво откинулся в императорском кресле, где принимал поданных.

Перевёл сытый взгляд на жену. Посмотрел ей прямо в глаза. Она уперла руки в бока и прищурилась. Я понял: моё терпение сейчас будут испытывать.

— Гарольд, — вмешалась моя любимая «мама», — ты что, решил сменить супругу? Почему медлишь? Неужели думаешь, что моё место — любимой тёщи — может занять кто-то другой?

Я перевёл взгляд на Евангелину. Та была хороша собой и я думаю, что мой план тоже будет весьма несложно реализовать. Все же Сиятельная была симпатичной фейри. А теперь и теща, что занимала ее тело. Вот ведь живучая!

Такой причудливый оборот принял ритуал, начатый королевой Неблагого Двора. Она хотела привязать душу сына к телу моего внука, а в итоге сама отдала свою душу, а её место заняла Евангелина.

— Евангелина, мне кажется, вы уж слишком вжились в эту роль. Наверное устали.

— Я как твой главный советник, — холодно отозвалась она, — советую тебе…

Главный? Едва не рассмеялся в голос. Потому что, понимал, что она не прочь быть моим… скорее единственным советником.