Приключения инспектора Бел Амора. Вперед, конюшня! - Штерн Борис Гедальевич

«…» Прогноз погоды: приближается метеоритная метель.

Сказать Гуго и Хуго: пусть починят катапульту.

МЕТЕЛЬ.

Метеоритная метель, огненная Заверюха, искры летят, как от автогена, в Шишкин Лес носа не высунешь.

Можно было бы провести теоретические занятия, но это не моя парафия, а Войнович продолжает думать. На сборах скука. Жеребцы с утра до вечера и даже ночью играют в карты на деньги (хоть бы ялтинскую пульку научились записывать, а то режутся в какой-то вариант тюремной буры). А что им еще делать — бильярдная закрыта, шары из слоновой кости были украдены строителями сразу после подписания Акта о приемке, но до того, как поп с кадилом освятил «Маракканну-2-бис», а новые шары заказать негде — добытчики на Островах Слоновой Кости второй год бастуют. По видео крутят чернуху, порнуху и всякую затируху — сколько можно? Ну, есть проникающее ТВ с наушниками, но от ТВ одна лишь перхоть в голове.

Метеоритный поток крепчает, на горизонте красивое зарево — горит свалка в точке либрации. Теоретические занятия мог бы проводить Войнович, но он все еще думает. Заглянешь к нему — постель по-прежнему нараспашку, на столе все та же полная вонючая пепельница, зато рядом с ней появились пустые стаканы и неразрезанный «Футбол и жизнь во Вселенной». Войнович опять стоит у окна. Бутылка «Соломона» спряталась за шторой на подоконнике. По его спине видно, как он тяжело думает. Эти раздумья становятся опасными для его здоровья. Я начинаю беспокоиться: надо бы обратиться к врачу, футболисту много думать противопоказано, голова у футболиста не для того предназначена.

— Ничего, пусть думает,- сказал доктор Вольф, когда я поделился своими опасениями.- Уже можно. Войнович уже не футболист, а тренер.

— Откуда новости? — удивился я.- Это он вам сказал?

— Да. Сегодня вечером он выйдет к ужину и даст согласие. Я ему приписал: «думать». Вот он и тренировался думать. Помогло.

Я обрадовался: значит, Войнович согласен!

— Спасибо, доктор!

Метеоритный поток пошел на убыль, переместился на зюйдзюйд-ост, но еще пуржит. Вечером Войнович спустился к ужину. Что-то мы отмечали — кажется, Татьянин день и заодно День студентов. Спели Войновичу «Гаудеамус»: «Вива, профессорес!» Войнович кивнул мне и сказал:

— Да. Я в норме. Завтра начнем.

Пожали руки. Прогноз погоды хороший — буран продолжает уходить на два зюйда к осту. Договорились, что завтра объявляем две новости: плохую и хорошую.

ЗАВТРА.

Хорошую новость объявил я: Войнович официально назначен вторым тренером. Сорвал аплодисменты. Войновича в конюшне любят.

Плохую новость я возложил на Войновича, и он зачитал список «одиннадцати» — отчисленных из команды.

Гробовое молчание. Меня начинают плохо любить.

Утренняя тренировка. Легкая. Проводил Войнович. «…»

Дневная тренировка. Интенсивная, с утяжеленными болоидами. Проводил я. При гробовом молчании. «…»

Вечерняя тренировка. Пляж-болл с выбыванием. Проводил Войнович. «…»

На ужин подали какие-то подозрительно-молчаливые гастритные пиявки. У шеф-кока Борща явно плохое настроение.

Проводы отчисленных. Я не вмешивался. Поголовная ночная пьянка. Я ушел спать.

КОНЬЯК -«СОЛОМОН».

Меня позвали к вертушке — звонил председатель Сур.

— Тут какие-то продуктовые счета пришли за прошлый месяц…- неуверенно сказал он.- Из какой-то гастрономической фирмы «Соломон». Я бы сказал, астрономические счета. Странно. Что вы там жрать стали — как не в себя?

— Питаемся как всегда, но вот коньяк дорогой.

— А, вы коньяк пьете… Я не знал.

— Да. Коньяк «Соломон». 30 лет выдержки.

— А почему коньяк назвали «Соломоном»? — удивился председатель.

— Не знаю. Наверно, потому же, что и ваш «Цицерон».

— Я «Цицерон» не пью, я им гостей угощаю.

— Оно и видно. Наверно, они тоже любили пить коньяк.

— Кто?

— Библейский царь Соломон и римский консул Цицерон.

— А почему «тоже»? — Председатель совсем запутался.

— Потому что я тоже люблю коньяк.

— А без этого «Соломона» никак нельзя обойтись?

— Нет. Трезвые мысли приходят ко мне после «Соломона». На то он и «Соломон», чтобы навевать умные мысли, но беда в том, что очень уж дорог.

— Сколько же вам лично нужно этого библейского «Соломона»?

— Лично мне?… Немного. А в общем, для всех, примерно, ящик в день.

— ??? — в трубке послышалось красноречивое молчание (если, конечно, молчание может послышаться).

— Ящик не только для меня,- объяснил я.- Для всей конюшни. Спишите этот ящик — например, на представительские расходы.

— Вы что — с футболистами коньяк пьете?!! — позеленел Сури'Нам. (По вертушке я, конечно, не видел, но он, конечно, позеленел.) — «Соломона» для обгона. И не только коньяк. У нас на «Маракканне» тридцать три жеребца, столько же обслуги и гости каждый день. Надо же им как-то утолять жажду? Пусть пьют «Соломон».

— Что еще надо списать для обгона на представительские расходы?

— Шампанское той же фирмы — «Царица Савская». Тоже ящик в день. Мы пьем коктейль — смесь коньяка с шампанским.

— У федерации нет средств, чтобы оплачивать смесь Соломона с царицей Савской!

Я тоже красноречиво промолчал.

— Ладно, представители,- пробурчал председатель Сур. — Спишем Соломона с царицей Савской на дорожно-транспортные расходы. Для обгона.

ПРОБЛЕМА ФУФАЕК, АМУНИЦИИ И СНАРЯЖЕНИЯ.

На заднем дворе «Маракканны» уже сушатся на веревке простыни, пододеяльники и портянки,- значит, баба Валя и тетя Катя уже здесь. (Не забыть сказать дяде Сэму, чтобы купил стиральный комбайн. Есть хорошие комбайны — сами стирают, выкручивают и высушивают.) А вот и наши тетки, вижу их — расхаживают по полигону с ведрами и насосом, делают замеры и подсеивают первичный грунт до нужного молекулярного уровня- 1 атом на 10 куб. км/прост.-врем.; увидели меня, помахали мне. Я потом к ним подойду, надо будет проверить поляну, сделать контрольный промер. Гуго и Хуго едут за ними на силовом катке. Обычный ремонт подпространства в псевдовремени. В прошлом году на эти цели на Траисплутонный полигон пригнали сотню грузовиков бракованного грунта, и весь полигон зацвел и скатался в какието шарики брюссельской капусты. «…»

Проводим интенсивные тренировки и контрольные игры двумя составами в Кольце Астероидов. Обстановка близкая к боевой. Смена белья три раза за тренировку. (Забываю сказать дяде Сэму о стиральном комбайне. Он мне, конечно, скажет, что шкварок нет. Я ему скажу: это твои проблемы. Он мне скажет… он ничего не скажет.) Проблемы, проблемы…

Фуфайки ненадежны, то и дело подводят — швы просачиваются, клапаны подтекают. Ну, это как водится. Посылать рекламации на текстиль бессмысленно, надо опять заказывать форму у федералов, они опять заломят такую цену, что мало не покажется. Обращаться за фуфайками в правительство?

Глупость. Лично к Президенту? Ага. Глупость, умноженная на пи в квадрате.

Мы сильно отстали от конфедералов в научно-техническом отношении. Одевание фуфаек в ангаре — это целый технологический процесс. Выглядим мы механоидно и не модно. Два года назад председатель Сур купил для конюшни 1 (один) дорогущий (уверяет, что за свои деньги) полный комплект обмундирования коифедералов. Мы собирались скопировать его и на деньги Службы Охраны Среды экипировать всю команду. Комплект разобрали, сделали опись и разложили по алфавитным полочкам: белье, бутсы, гетры, гульфик, корсет, нагрудник, наплечники, очки, панцирь, подколенники, подштанники, портянки, пояс, пуговицы, рукавицы, молнии, шлем и т. д.почти 200000 (двести тысяч) предметов и предметиков, из которых состоит современная амуниция футболиста; целая подводная лодка с системой жизнеобеспечения — кислород, теплоснабжение, «утилизация и отвод выделений», пр. Этого «пр.» так много, что полное технологическое описание футбольной амуниции представляет многотомную научную библиотеку. Все это одеяние футболисты называют «фуфайкой», устаревшие модели, в которых играл я, напоминали первобытные скафандры водолазов или космонавтов; на самом деле это не что иное, как автономная супер-нуль-простыня,- хотя футболисты обижаются, когда их сравнивают с водилами звездолетов. Пока эти старые модели наденешь на себя в футбольном ангаре… семь потов, конечно, не сойдет, но вспотеешь.