Получится снять с меня церковные обеты? Сколько на это времени уйдёт? Пять лет или больше? Пожалуй, вернусь-ка я к своему обычному методу решать задачи по мере их поступления. Сейчас я кто? Правильно, настоятель Готлинской обители, вот и нужно заниматься её процветанием. Тут у меня планов громадьё. Не беда, что книгопечатанье я сам себе отменил в качестве прогрессорской новинки, и без того полно дел.
Производство сахара надеюсь наладить уже в этом году. Правда, смутно пока представляю сам процесс, но его физика в общем-то понятна — получить сок выжимкой и выпарить его — так что, придумаю, как организовать. Прессов для давки винограда тут нет, топчут ногами, свекла так не раздавишь, но у меня в подземелье есть что-то похожее на пресс, который мы используем для дробления костей ног допрашиваемых. Попробую приспособить на доброе дело. Или, нет, распоряжусь брату Георгу изготовить по образу и подобию, только размерами раз в пять больше.
— А про Золушку ещё раз расскажи? — просит кузина.
Раз пять ей уже рассказывал, да разве я смогу любимой сестрёнке отказать? Едем-то всё равно не быстро. Сейчас самый что ни на есть час пик в городе, грозные крики нашего эскорта, расчищающие путь, свист плетей, глухие удары древками коротких кавалерийских копий и стоны пострадавших от этого не умолкают, но движение не ускоряется. Возле ратушной площади и вовсе застряли, там перекрыли путь телеги переездного цирка.
Из-за постоянных задержек даже не торопясь, не переходя на скороговорку успел до приезда к школе в очередной раз поведать двоюродной сестрице Золушку, разумеется, опять в немецком варианте, ну, том, где в конце злую мачеху с её родными дочерями усадили в металлическую бочку, изнутри утыканную гвоздями и скатили с крутого склона горы. Для здешней ментальности такая расправа более понятна, чем русское всепрощение, вроде, царь в честь радости такой отпустил их всех домой.
Моё появление в сопровождении будущей графини Дитонской вызвало у директора, учителей и учащихся настоящий шок. Похоже, они больше испугались, чем обрадовались. Даже подарки их не сильно успокоили, хотя, благодаря, заливались соловьями. Особенно усердствовал Леопольд Нирбах, мой учитель грамматики, он чаще всего меня порол розгами. Лично мне, правда, не досталось, все неприятности принял сам Степ, настоящий, я же был скорее наставнику благодарен, оценил уже, почерк у меня вполне приличный. Конечно, не такой как у моих монастырских переписчиков, ну так те профессионалы, чего с ними сравниваться.
В глазах Верды увидел подлинные восторг, обожание, грусть, мольба о прощении. Как бы погибший по её вине в моём теле Степ поступил? Не знаю. Но я постарался посмотреть на его бывшую любовь равнодушно, ничем не выделяя из остальных однокашников, каждому из которых сказал по паре добрых слов, а после ещё и благословил.
Провожали нас огромной толпой. Правда, в школьном дворе нас с Юлианой, если не затмили, то приняли на себя значительную часть внимания Гойко Митич с Эй-ты. Народ поди подумал, что это мои слуги. И ладно. И пусть. Людей с другим цветом кожи в Неллере видят не часто, но и не редко, так что, мой высокий авторитет это никак не увеличило.
Директор в конце прослезился и пригласил заезжать почаще, не забывать. Я пообещал, но сделал это не искренне. Миледи Неллерской почему-то кланялись ниже, чем мне. Наверное, от того, что она выглядела аристократичней меня. Да это и понятно, она-то с самого раннего детства привыкла отделять себя от простонародья и смотрела на моих бывших однокашников как кошка на мышей, с интересом и высокомерно. Кстати, насчёт кошек и мышей. Позавчера Мурзик пропал из моих апартаментов, прозевали дряни служанки, как он за двери выскочил, его всем дворцом потом полдня искали, появился к вечеру непонятно откуда, но принёс мне добычу, придушив где-то мышонка. Моим котятам ведь даже трёх месяцев нет, но, посмотри, какие шустрые. Да, они нашим земным могут сто очков форы вперёд дать.
За угощение я котика конечно поблагодарил, есть не стал, а самого добытчика на весь следующий день посадил под арест в клетку. Воспитывать пушистых дружков нужно, иначе от рук отобьются.
— И чего ты в ней нашёл? — усмехнулась кузина, когда карета направилась к бывшему дому Ригера. — Ты вон какой хороший, а она, сразу видно, дура полная.
— Сам теперь удивляюсь. — развожу руками. — Но, что было, то было.
— Я тут недавно внука нашего градоначальника от тяжёлой травмы исцелила. — сказала вдруг Юлиана. — Хочешь, поговорю с ним, чтобы отца этой Верды выгнали с должности советника? Раз она так к тебе относилась, что…
— Ни к чему. — улыбаюсь, прервав кузину. — У меня на неё зла нет.
В нашем с дядюшкой Ригером доме даже мебель осталась прежней, у новой хозяйки, пожилой усатой ткачихи, поселившейся теперь здесь с двумя девчонками-рабынями, видимо, со средствами было не совсем густо. Она настолько растерялась от нашего визита, двух таких разодетых благородных дворян, что почти всё время промолчала.
Надолго мы не задержались, я торопил. Предстоял очередной пир, теперь уже в честь моего отбытия, а надо было ещё заехать в казармы к Андрэ, жениху моей любимой кузины. Тот обещал показать мне лёгкую полковую катапульту верцийского производства, доставшуюся в качестве трофея от разгромленного войска герцога Альфонса.
Я бы сегодняшний день провёл в кровати с книгами, хоть отдохнул бы перед дорогой, да только кто же мне это позволит? ладно, я что, опять решил всплакнуть? так повод не серьёзный. Вскоре мне и вовсе будет не до отдыха. Дела обители, возможная война с Ронером, интриги и прочее. К тому же, бдительности терять не следует. И готовиться. К чему? Да пёс его знает. Ко всему. Время покажет, что меня дальше ждёт.
Конец шестой книги.
Если понравилось, поставьте, пожалуйста, лайк. Больше лайков — раньше продолжение нашей истории.
